С любовью,
М.
Следующие девять часов Мередит провела, уставившись в монитор, то и дело нажимая кнопку «Обновить страницу». Сэм ныл, чтоб она шла в постель, пока Мередит не уселась на кровати, прислонившись к спинке и пристроив ноутбук у себя на коленях. Спать она не собиралась.
– Когда оно придет, всплывет сообщение о новом письме. Если хочешь, можно настроить специальный звуковой сигнал, который тебя разбудит, – застонал Сэм.
– Почему ты не можешь заставить его прийти быстрее?
– Твоя бабушка писала и-мейлы по ночам? – спросил Сэм. Во Флориде, по его подсчетам, было часа четыре утра.
– Нет.
– Вот поэтому и не могу.
Мередит все равно просидела в ожидании письма всю ночь. Наконец, в семь тридцать пять утра, оно пришло:
Возьми-ка отпуск да приезжай ко мне в гости, хоть подзагоришь. А то ты слишком много работаешь!!! Как-нибудь справятся без тебя. Жду рецепта твоего вкусного супа.
Ты так и не рассказала, как выглядит Сэм!
Целую тебя и обнимаю,
бабушка
Мередит растолкала Сэма и объявила ему:
– Ей нужен наш рецепт супа!
– Мы просто импровизировали, – промычал Сэм из-под подушки.
– Я так долго ждала письма, а оно такое короткое! – недовольно посетовала Мередит.
– Программа повторяет вслед за Ливви. Та слала письма утром, вот и программа отправила и-мейл в половине восьмого. Та писала кратко и по делу, вот и программа пишет кратко и по делу.
– Я прождала всю ночь! А получила один жалкий абзац! Неужели бабушка по мне совсем не скучает?
– Скучает, но так, будто она не дальше Флориды.
– Ускорь процесс! И пусть она пишет больше!
– Мерд, программа ведет себя как Ливви. Она с математической точностью моделирует ее привычки и стиль. Она совершенна, и я ничего исправлять не буду. Если тебя что-то не устраивает, обсуди это с бабушкой.
Следующее письмо Мередит, пройдя через несколько черновых вариантов, в итоге превратилось в шестистраничное сочинение на тему любви, семьи, детства, бабушек и дедушек, людской памяти, природы и скоротечности времени. В конце Мередит взывала к бабушке: «Я так по тебе скучаю! Пиши мне, пожалуйста, чаще и больше. Расскажи мне все-все!»
И вот что ответила Ливви:
Ого! У кого-то избыток свободного времени
на этой неделе? Должно быть, погода там у вас ни к черту. А тут вовсю светит солнце, так что побегу-ка я на пляж! Напишу позже! Люблю тебя!!
P. S. Приезжай в гости!!!!!!!!!!!!!!
P. P. S. Он что, страшный? Иначе почему ты мне не рассказываешь, как он выглядит?
Сэм гордился своим творением: программа проявила настойчивость, среагировав на оставшийся без ответа вопрос про внешность. Но вот Мередит была вне себя от ярости. Плевать, что бабушка никогда в жизни не отправила бы ей длинное сентиментальное письмо. Плевать, что, если б она такое письмо получила, оно сильно смахивало бы на подделку. И потом, она ведь не могла поехать навестить ее во Флориду. На этом все и закончится, решил Сэм. Прошлое столкнулось лоб в лоб с настоящим. Воспоминания и заведенный порядок вещей способны выручать их только до известных пределов, а дальше тупик. С тех пор как Ливви умерла, ее отношения с внучкой существенно изменились, но она-то была не в курсе и не поспевала за течением жизни.
– Мне нужна убедительная причина, почему я не смогу приехать. Что мне ей сказать? – задумалась Мередит.
– Ничего. Предлагаю на этом остановиться.
– В каком смысле?
– Закончить переписку. Согласиться, что эксперимент вышел занятный, и остановиться.
– То есть не отвечать на ее письмо?
– Ну да. Взять и не отвечать.
– Но я не могу просто проигнорировать ее. Она начнет волноваться. Она рассердится!
– Нет, не рассердится, – сказал Сэм как можно мягче. – Ведь она умерла.
– Но она писала мне письма.
– Не она, а моя программа.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– А я вот не уверена.
– Мерд…
– Кто-то отправляет мне и-мейлы, переживает, что я слишком много работаю, зовет в гости. Я не хочу разочаровать его. То есть ее. Я не хочу взять и оборвать все на полуслове.
Когда Сэм был маленьким, папа написал компьютерную программу, чтобы сын упражнялся в математике. Если Сэм отвечал на вопрос правильно, то слышал: «Молодец, Сэм!» или «Вот умница!» – что-то в этом роде. При ошибке компьютер реагировал так: «Ой, ошибочка!» или «Мимо! Попробуй еще разок». Система – проще не придумаешь, но, немного позанимавшись и наделав ошибок, Сэм наотрез отказался продолжать. Он вбил себе в голову, что компьютер считает его тупым. Как отец ни старался вразумить Сэма, ничего не помогло. Сэм понимал, что у компьютера нет своих личных эмоций, своего личного мнения и знания тоже, но все равно неприятное ощущение не проходило. Поэтому отец переписал программу, заложив в нее самые простые задачки и привязав к ним неправильные решения. «Сколько будет два плюс три?» – спрашивал компьютер. «Пять», – печатал Сэм в ответ. – «Неверно, четыре! Сколько будет восемь минус два?» – «Шесть», – набирал ответ Сэм. «Неверно, семь», – выводил на экран компьютер.
Благодаря этому Сэм почувствовал свое превосходство над компьютером и набрался смелости, чтобы снова заняться математикой. Однако ему тогда было всего семь лет, и компьютер был ему в новинку. Мередит обмануть сложней. Хотя, если честно, даже Сэм засомневался. Конечно, письма приходили не от бабушки, но вдруг что-то или кто-то действительно ждет ответа?
Мередит не могла позволить себе проигнорировать бабушкино приглашение, но и сообщать Ливви о ее собственной смерти тоже не хотела. Мередит опасалась, что это бы ее расстроило, независимо от ее нынешней природы. Ну а Сэм опасался, что у программы случится коллапс. В итоге Мередит отправила такое письмо:
Дорогая бабушка!
Сэм красавец, правда! У него темные волнистые волосы, видимо от отца. У него зеленые глаза
и глубокий взгляд, будто он пристально всматривается и в то же время слегка удивлен. Когда он расстроен и когда устает, глаза
у него краснеют. Он ходит в джинсах
и футболках. Читает в очках. Все время улыбается. Почти никогда не бреется.
Поутру волосы у него на голове торчат
во все стороны, и он без конца приглаживает их, пока не примет душ. Я бы с радостью
к тебе приехала. Я бы так хотела, ты себе
не представляешь! Но, к сожалению, сейчас никак не получится. Прости! Я думаю о тебе каждый день. Я так сильно по тебе скучаю.
Ты всегда со мной, в моем сердце.
Сэм промолчал, но подумал: «Что, интересно, на это ответит программа?» До сих пор компьютер абсолютно верно оценивал ситуацию и реагировал на письма очень правдоподобно, отсылая ничем не выдающиеся, повседневные, теплые, но не перегретые письма, с уместной тоской по внучке, но без неуместной вселенской тоски. Мередит же нарушила все правила – в ее ответе слышался трагический пафос, сдержанное отчаяние.
Программа уловила перемены в интонации и обеспокоилась: