Как-то Чарли растолковал Яшке, что цель его жизни сделаться работником на ферме. Яшка согласился с тем, что это дело стоящее. Потихоньку они сговорились весной отколоться от ребят и двинуться на север, в хлебные места. Там, конечно, нет моря и апельсинов, но зато нет и духоты; там хорошая пища, и люди рассудительные и спокойные. Чарли не имел еще опыта по части работы на фермах, но кое-что знал. Так он сообщил Яшке, что для того, чтобы сделаться настоящим рабочим, необходимо купить одеяло. Хоть не шерстяное, а хлопковое, доллара за три-четыре.

Ребята начали копить деньги на одеяла. В ту пору жили они в окрестностях города Хьюстона и занимались упаковкой лука в ящики. Дело это было не трудное и давало заработок. Яшке оно нравилось еще потому, что не требовало знания английского языка.

Ближе к весне оба парнишка получили другую работу. Переселившийся с севера фермер решил за зиму заготовить кирпичи для постройки. Он купил старый пресс и принялся за работу. Но один справиться с делом он не мог. Надо было поднимать глину из глубокой ямы и смешивать ее с песком. Фермер рассчитал, что без посторонней помощи он не сумеет сделать нужных сорока тысяч кирпичей, и тут ему подвернулись ребята. Он им платил обоим как одному взрослому, а работать заставлял много. Но в общем зима для ребят прошла легко: морозов не было, солнце прекрасно подсушивало кирпичи, и заработок позволял прилично питаться.

В начале марта Чарли заявил, что пора сниматься с места. К этому времени ребята уже обзавелись одеялами, так что остановки ни за чем не было. Чарли и Яшка взяли расчет у фермера, простились с товарищами и двинулись на север.

Яшка уже умел ездить без билета по железным дорогам, да и Чарли относился к нему в пути лучше, чем Боби в свое время. Правда, одеяла мешали устраиваться под вагонами, но с этим надо было примириться: ведь они заменяли паспорт. По этим одеялам люди догадывались, что ребята не простые бродяги, а честные рабочие, которые пробираются поближе к пшеничным районам.

Без особых приключений Чарли и Яшка добрались до штата Канзаса и тут на одной из станций увидели замечательную машину комбайн, которая одновременно жнет хлеб, молотит и ссыпает зерно в мешки. Чарли объяснил Яшке, что работать на таких машинах сущее удовольствие, и Яшка согласился с этим. Ребята долго рассматривали это, похожее на дом, чудовище, о существовании которого Яшка прежде и не подозревал.

Впрочем, ребятам в это лето не пришлось поработать на комбайне. Осенью им довелось только увидеть эту машину в работе. Теперь же никто не хотел им доверить даже трактора, да и сами они на этом не слишком настаивали. После долгих странствований пешком по фермам ребятам удалось устроиться только на скотный двор. Они нанялись на место умершего рабочего, причем опять согласились получать вдвоем столько же, сколько он получал один. Это было выгодно фермеру, так как в общем ребята могли сделать больше, чем один взрослый.

Работа оказалась невеселой. Чарли разносил корм сорока серым коровам, которые двумя рядами стояли в хлеву, хвостами к проходу. Яшка должен был подбирать навоз, грузить его в подвесную вагонетку и вывозить на двор.

Дойка коров производилась электричеством, при помощи особых трубок, по которым молоко текло прямо в подойники. Украсть хоть стаканчик молока было невозможно, так как хозяин во время дойки из хлева не отлучался, а коровы не позволяли доить себя руками. Ели коровы невероятно много и дышали ровно, как машины. В хлеву стояла тишина и очень кисло пахло кукурузным силосом, которым Чарли наполнял кормушки.

Сначала коровы развлекали Яшку. Они напоминали ему Пеструшку, которую он когда-то погубил в овраге. Но потом он пришел к заключению, что американские коровы не похожи на русских. Они были больше, степеннее, все одного цвета, и мычали редко. Кроме того, уборки за ними было слишком много. Яшка начал скучать в хлеву. Захотелось удрать с фермы. Чарли был готов поддержать Яшку, но оба они были уже настолько опытны, что не решались бросить работы, пока не могли рассчитывать на новую. Только осенью однажды утром Чарли сказал:

— Теперь, Джек, можно двигаться дальше. Сейчас на севере самая ягодная пора.

И Яшка ответил:

— Ол райт…

Что значит — ладно.

К этому времени Яшка довольно сносно понимал английский язык и даже выучился петь несколько американских песен.

Был уже сентябрь, и ребята, чтобы не терять времени, купили себе билеты и отправились в штат Вашингтон. Там в течение месяца они занимались уборкой разных ягод, а потом, когда ягодный сезон кончился, стали работать по сбору яблок. Чтобы не поцарапать ногтями кожицу плодов, идущих на продажу в столицу, ребята работали в перчатках. В ноябре все яблоки были сорваны с деревьев и упакованы в ящики. Работы в штате Вашингтон больше не было, и Чарли предложил не спеша двинуться на юг, отдохнуть. На этот раз ехали без билетов, чтобы сберечь заработанные доллары на зиму.

В южном уголке Техаса Яшка и Чарли опять нашли старых знакомых, которые попрежнему лежали на песке и жевали жвачку. Ребята встретили прибывших радостно и очень удивлялись, что Яшка выучился говорить по-английски. Но безделье теперь уже тяготило Яшку и Чарли. Повалявшись с неделю на песке, они нанялись на работу к негру, который закладывал новую хлопковую плантацию, а ранней весной уехали на север, в земледельческие районы.

Второе лето прошло веселее и плодотворнее. Ребята возмужали, и им пришлось уже пахать, правда, на лошадях. Осенью они убирали кукурузу в штате Арканзас, а зимой вместо того, чтобы ехать к теплому морю, двинулись на север. На эту мысль их натолкнул рабочий, Том Боер, их новый знакомый. Каждую зиму он отправлялся на север, на лесные разработки. Он много рассказывал ребятам о работе в лесу и даже пообещал помочь в приискании заработка.

Север и юг, особенно зимой, совершенно не похожи друг на друга. Но ребята не слишком долго обдумывали предложение Боера. Им хотелось познакомиться с новым делом, да и заработки на сев, ере были высокие. По приезде на место, в штат Миннесоту, Яшка увидел хороший снег, какого не видывал несколько лет. Он даже обрадовался ему, хотя этот прекрасный, блестящий снег потребовал теплой одежды. Почти все сбережения пошли на покупку шерстяных чулок, свитеров и курток. В результате в карманы новой одежды нечего было положить: все деньги вышли.

В лесу рабочие жили в домах, построенных на вагонных колесах. Таким образом не приходилось далеко ходить на работу. По мере того как лес уничтожался, прокладывались рельсовые пути, и дома с рабочими катились вперед, все глубже и глубже заползая в лесные дебри. Валились деревья при помощи особых переносных автоматических пил, которые резали деревья как масло. Маленький мотор фыркал и отплевывался, и сосны ложились на бок тихо и послушно. Затем лебедка железными цепями подтаскивала поваленный ствол к полотну, а кран укладывал бревно на платформу. Паровоз отвозил бревна на лесопилку, а потом возвращался за новыми.

Каждый день падали тысячи деревьев, и лес исчезал с совершенно непостижимой быстротой. Железнодорожный путь разветвлялся в разные стороны и был похож на огромную железную лапу, запущенную в волосы земли. К концу зимы лесная площадь совершенно облысела.

Ребята получали по два с половиной доллара в день за свою работу и отлично питались: фирма снабжала рабочих хорошими продуктами по нормальным ценам. Делалось это для того, чтобы рабочие не разбегались с голодухи и не теряли времени на поиски пропитания.

К весне фирма свернула свои лесные операции, так как рубить больше было нечего. Ребят рассчитали: Они простились с Томом Боером и отправились в небольшой городок, бывший по соседству с разработками. Там подновили свои костюмы, походили в кино и отдохнули. А затем решили двинуться на юг. За зиму они познакомились с двигателями разных систем и теперь рассчитывали, что им удастся получить работу на ферме при машинах.