София содрогнулась. Странно, но она почувствовала вину и какое-то замешательство. Что-то в этот вечер никак не давало миссис Гоулдинг держать себя в руках. Все это она могла говорить только из чувства негодования и ревности, которые тщательно скрывала до последнего момента. У Софии не нашлось, что ответить на эти ее слова, звучавшие как обвинение.
Миссис Гоулдинг словно прочитала ее мысли по выражению лица, и щеки ее зарделись от негодования:
— Все это я говорю ради вас же самой. Да, когда-то я любила его, теперь же он мне просто отвратителен.
София взглянула на нее. На лице отразились ужас и удивление.
— Леди Гамильтон, он — лжец и предатель. Он — шпион, работающий на ирландских республиканцев, он заодно с Бонапартом и именно он сдал вашего мужа французам. У меня есть веские доказательства, подтверждающие это.
София уставилась на нее:
— Как вы можете говорить такое?
— Я не хотела. Я терпеть не могу все эти признания. Но ради вашей же безопасности вы должны знать. — Глаза Делии Гоулдинг сверкали от негодования: — Когда я была с Себастьяном Кулом, он попросил меня об одолжении: отыскать у Гарри маленький ключик. Он сказал, что им можно открыть нечто важное в Бирлингдине.
София воскликнула:
— О Господи!
Она была слишком удивлена, чтобы злиться.
Миссис Гоулдинг продолжала:
— Себастьян казался очень взволнованным, и я поинтересовалась, что же он хочет отыскать. Я думала, ему нужны были какие-то документы, касающиеся наследства. Ему необходим Бирлингдин — вы это знаете. Гарри как наследник ему совсем ни к чему. Так что я решила заняться самостоятельными поисками. И вот что я нашла. — Она извлекла первый лист бумаги: — Именно эта бумага была спрятана в коробочке с драгоценностями в вашей спальне. Это для вас. От вашего мужа.
София взяла бумагу, и взгляд ее на мгновение задержался на потупившемся лице другой женщины. Услышанное заставило ее голос дрожать:
— Невероятно! Как долго вы хранили это?
— Прочтите! — миссис Гоулдинг встала с дивана и отступила на несколько шагов в сторону: — Я обещаю, что отвечу на все ваши вопросы. Но наберитесь терпения, пока не узнаете все до конца.
В руках у Софии была короткая записка, написанная почерком Эндрю:
Моя дорогая,
Последнее, что я хотел бы сказать тебе до отъезда. Несколько месяцев назад я встретил Себастьяна Кула в Лондоне, до того как он отправлялся в Индию, и я объяснил ему, в чем будет заключаться вся эта миссия, если однажды она провалится. Почему? Потому что он — доверенное лицо Гарри. Но я ошибся тогда — ты же мать Гарри и моя жена, ты в два раза больше имеешь право знать истину. И вот теперь я говорю тебе слово в слово то, что я сказал своему кузену: я поклялся убить Бонапарта! Я не признавался в этом ранее, потому что боялся, что мой секрет принизит меня в твоих глазах. Но теперь же я отправляюсь, чтобы осуществить свою клятву, и ты должна об этом знать. Если я не вернусь, у тебя будет, по меньшей мере, один человек, которому ты можешь полностью доверять — Себастьян. Он — отличный человек, и ты можешь всегда на него положиться.
Прости меня.
София ахнула:
— Господи, Себастьян знал об Эндрю все эти годы!
Делия Гоулдинг язвительно улыбнулась.
— Он не хотел, чтобы вы знали все это, потому что именно он выдал вашего мужа французам. Себастьян был информатором у Бонапарта еще со студенческой скамьи в Дублине, с того самого момента, как стал республиканцем. В одном из своих сообщений для Парижа он предупредил кого-то о заговоре.
— Откуда вы знаете все это? — вскричала София.
— Я ничего не знала, пока не обнаружила письмо. — Она достала лист бумаги: — Оно от одного из наиболее влиятельных людей во Франции. Себастьян не назван по имени, но я знаю, что оно было адресовано ему, я обнаружила это среди его вещей.
Письмо было написано очень аккуратно и благоухало.
Мой дорогой сэр,
Я снова пишу Вам для того, чтобы выразить, насколько я ценю всю ту информацию, которую Вы столь регулярно и своевременно высылали мне. Не могу не упомянуть всю важность того, что главнокомандующий присоединился к нашему альянсу с республиканцами Ирландии, а также все то желание, с которым он сотрудничает с такими, как Вы сами, принимая непосредственное активное участие в развитии всего дела. Сегодня он более одного раза обращался к Вам и Вашим приятелям как к помощникам и братьям.
Мне бы хотелось максимально адекватно выразить все те эмоции, с которыми он получил Ваше предупреждение о возможной опасности по отношению к его персоне. Порекомендовать ему эту схему заранее и описать ему так умело портрет притворного убийцы показывает с Вашей стороны все трепетное отношение к его безопасности, за которое я могу Вас поблагодарить. Именно по его требованию я пишу Вам это письмо. Ради Вашей безопасности я умышленно не упоминаю Вашего имени, но так как я посылаю это письмо при помощи доверенного курьера, я с удовольствием подпишу свое собственное имя, в знак глубочайшего уважения и благодарности и с множеством всех возможных благих чувств, которые, я надеюсь, Вы снисходительно примете от Вашего преданного друга Джозефа Понелла, герцога Оранского.
Софию начало знобить. Она взглянула на Делию Гоулдинг.
— Вы ведь знаете, кто этот человек?
— Конечно. В то время, когда ваш муж покинул Англию, Фуше был министром полиции Бонапарта, и он выдал секретную службу Франции. И вот теперь Бонапарт переменил позиции своего нападения.
София взглянула на оба письма и почувствовала, как волна печали и отвращения захлестнула ее.
— Себастьян выдал моего мужа Фуше задолго до того, как Эндрю отправился за Бонапартом.
Она подняла голову, и следующая мысль промелькнула у нее в голове:
«Значит, Себастьян все еще связан с Фуше!»
— Да. Иначе зачем бы он хранил это письмо? Это же отличная рекомендация для него, если он когда-либо захочет проскользнуть во Францию.
София взяла письмо.
— Как долго оно было у вас?
— Я обнаружила его во время моей последней ночи в Бирлингдине, после скачек, — она пыталась избежать взгляда Софии. — Все это было так ужасно, я возвращалась в повозке, думая обо всем случившемся. Я была с Себастьяном в конюшнях в Эпсоме. Он говорил с Гарри наедине. В тот раз он уделил ему намного больше внимания, чем обычно. Позднее он обвинил месье Десернея. Все это время я наблюдала за Себастьяном, и все, о чем я могла думать, было только то, что он и сам мог легко ошибиться.
Миссис Гоулдинг стала ходить по комнате взад-вперед, глядя в пол:
— Мне было необходимо еще раз взглянуть на бумаги Себастьяна. Но ключ я отдала ему, поэтому я не могла открыть ни одно из мест, которые обыскивала ранее. Но после ухода Румбольда я прокралась в библиотеку и проверила его рабочий стол.
Он не был заперт — он что-то записывал там, перед тем как лечь спать, но он слишком устал и, вероятно, забыл его запереть. Именно тогда я и нашла это письмо Фуше. В тот момент я точно знала, о чем оно, так как у меня уже было письмо вашего мужа.
— Так вы ничего не сказали полковнику Кулу?
— Как я могла? Неизвестно, что может прийти ему в голову.
— Он стал причиной смерти моего мужа, и вы же говорите, что он несет угрозу моему сыну! Вы просто были обязаны все рассказать мне!
— Я собиралась. Я вернулась в Брайтон с Румбольдами и весь следующий день только об этом и думала. Мне нужно было принять решение — что делать с этим письмом, и я решила поехать к вам, но мне сказали, что вы уехали из страны. Кроме того, Себастьян и сам уехал.
Делия взглянула на Софию, в глазах ее сверкнули слезы:
— Как вы узнали, что я остановилась в Брюсселе?
София была не в силах сидеть спокойно. Она встала и увидела, что женщина встает вместе с ней. Но к ней она не чувствовала никакого сострадания. Пока не чувствовала.
— Вы должны были рассказать об этом раньше. Вы лишь зря потеряли столько времени.
