— Да, и к тому же этим можно объяснить смерть Шане, но как быть с другими?

— Верно, в отношении Анисе и Марьетта этот мотив не годится.

— Надо все-таки попробовать узнать, был ли Андре в курсе относительно содержания завещания: в любом случае, это может послужить отправной точкой. Надя, внеси это в свою программу.

— Заметано, босс.

— Мартен, Нгуен, вы пойдете со мной.

Мадам де Вомор сидела на канапе в большой гостиной, рядом с ней устроился Казимир Андре. Напротив них — Надя Маджер. Она пыталась вывести на чистую воду смотрителя винных хранилищ. Если он знал о завещании, то это делало его первоочередным подозреваемым.

— Мы связались с мэтром Фолласом. Это действительно нотариус месье Шане.

— Я же вам говорил.

— Вы имеете какое-то представление о содержании завещания?

— Ни малейшего. У нас не было об этом разговора с профессором.

— Хорошо, продолжим.

— Говоря откровенно, я даже не знал, что у него таковое имелось.

— Беда с вами в том, что, когда задаешь вам вопрос, неизменно возникает ощущение, что досаждаешь вам.

— Ничего подобного, я всего лишь отвечаю. Видите ли, я потерял друга и сожалею, что не сумел защитить его…

— Казимир, ты не в ответе за то, что происходит.

— Во всяком случае, ваш хозяин, должно быть, очень любил вас, так как завещал вам все свое состояние.

— Что превращает меня в главного подозреваемого, не правда ли?

— Само собой, это не облегчает вашего положения.

— Деньги меня не интересуют, и я вправе отказаться от наследства. По крайней мере, это избавит вас от забот.

— Но послушайте, он же говорит, что ничего не знал о намерениях месье Шане!

Анж Дютур спокойно курил сигарету. Возобновление работы мастерской после нескольких дней перерыва усилило леность механика. Он обсуждал что-то с водителем автоцистерны Анри, седеющим мужчиной лет сорока пяти, высоким и полным, с татуировкой на левой руке. С сигаретой в зубах, он издалека наблюдал за работой своего помощника Стефана.

— Сбавь темп, малый! Послушай, твой парень слишком торопится очистить мой резервуар. И после мне самому придется с этим возиться… Так что давай без спешки, о'кей?

Беседуя, они с важным видом прохаживались перед гаражом.

— Вот она, нынешняя молодежь, они особо не стараются. Заметь, до обеда ты мой последний клиент, и чем скорее он кончит, тем скорее мы сможем пойти в «Дубовую бочку» пропустить по стаканчику.

— Хорошая у тебя работенка! А к вам еще можно наняться? Хотя с тех пор, как толстяк в бегах, у меня тут тоже неплохо.

Анри захохотал, хлопая Анжа Дютура по плечу:

— Даже когда он был здесь, ты тоже вроде не надрывался.

— Хотел бы я на тебя посмотреть! Он сваливал на меня все дерьмо. Естественно, это не вдохновляет.

— Н-да, в конце концов, жрать надо. А думаешь, мне легко в сорок-то пять опорожнять резервуары?

— Да что ты опорожняешь? Ты ведешь себе грузовик — и баста! Руки у тебя чистые. Можно сказать, аристократ отработанной смазки.

— Ну, другой бы…

Внезапно Стефан позвал своего шефа:

— Анри, поди погляди, я никогда такого не видел!

Анж с Анри вошли в гараж, к резервуару для отработанного масла.

— Это ваш приятель? — сказал Стефан, показывая на труп, покрытый маслом.

Анж обомлел:

— Черт! Толстяк!

Анри был ничуть не взволнован:

— Настоящая оливка в стакане…

— Думаю, меня сместят завтра. Так что нам надо поторапливаться. Журдан уже готов назвать имя другого руководителя расследования. Если до вечера у нас ничего не будет, меня сместят! Ну что там с Андре?

— Заранее было ясно: он не знал, что является единственным наследником.

— Н-да… Решений не так уж много. С самого начала мы кружили вокруг Барбозы, Дютура, Андре и Фабра. Итак, Фабра на финише этого забега не будет. Для пьедестала почета у нас остается трое других.

— Ладно, босс! Прорвемся.

— Но, черт возьми, что он там делал, в этой пещере? К тому же сдохнуть с деньгами во рту… это ведь что-то означает! Может, это какой-то знак мафии?

— Чуть не забыла, мне звонили криминалисты. Они обнаружили у Фабра документ о снятии с банковского счета пятидесяти тысяч евро. Чек был подписан его женой накануне убийства. Наш полицейский поехал в Бордо допросить ее.

— И когда ты собиралась сообщить мне об этом, Надя? Это же архиважно! И где они, эти деньги? Не мог же он все-таки съесть подобную сумму!

— Наверно, была какая-то сделка. Его, должно быть, шантажировали. Марьетт в своем письме упоминал Барбозу. Или кто-то еще был в курсе. Мы уже на подходе, босс, я это чувствую!

— Во всяком случае, наш преступник где-то разгуливает с пятьюдесятью тысячами евро… Надя, ты тщательнейшим образом проверишь банковский счет Фабра за пять лет и то же самое сделаешь в отношении счетов Барбозы и Марьетта. Деньги всегда служат отличным мотивом для убийства.

Анж вошел в кабинет, где Моника разбирала документы. Вид у механика был торжественный. То, что ему предстояло сказать, не понравится хозяйке.

— Мадам Барбоза, могу я поговорить с вами минутку?

Не дав себе даже труда поднять голову от бумаг, она сухо ответила своему работнику:

— Что там у тебя еще?

— Сначала присядьте.

Фраза и тон механика заставили хозяйку прервать свое занятие. Сняв очки, она посмотрела на служащего:

— Ты меня пугаешь. Что ты собираешься сказать мне? Если насчет прибавки, то сейчас не время.

— Нет, не время. Ребята закончили чистить резервуар для отработанного масла…

— Ну да, конечно.

Моника сразу поняла просьбу механика. Открыв маленький ящик, она достала пять евро и протянула их Анжу.

— Нет, дело не в этом, у нас большая проблема. Резервуар… Он не совсем пустой.

— И что? Пускай очистят, и дело с концом!

— Да мы и хотели бы… Но… Мы нашли…

— Что? Да говори же наконец!

— На дне резервуара лежит месье Барбоза.

— Черт возьми, они решили доконать меня сегодня!

— Я вызвал «скорую помощь» для мадам Барбозы: ей нехорошо.

— Ты сказал им, чтобы ни к чему не прикасались?

— Да, капитан.

Кюш вне себя и в гневе смахивал на пол все папки.

— Все в порядке, босс?

— Нет, какой тут порядок! Но что я такого сделал, черт побери? Все летит в тартарары! Еще один. Да это эпидемия, широкая распродажа трупов, рынок холодного мяса. Дерьмо, дерьмо, дерьмо!..

В кабинете никто больше не говорил ни слова. Все три лейтенанта уткнулись носом в бумаги. В самый разгар бури лучше переждать в укрытии. Через две минуты Кюш пришел в себя:

— Ну вот! Мне уже полегчало! Я всегда говорил, когда что-то рвется наружу, надо выпустить пар.

Привлеченная громкими голосами, в комнату вошла Жаклина Турно:

— Что здесь происходит?

— Ничего, а в чем дело?

— Я слышала крики. Надеюсь, вы не отправили опять под стражу одного из моих подопечных?

— Дорогая мадам Турно, момент неподходящий, чтобы делать мне… Чтобы напускать на себя важный вид.

— Вы не нашлись сказать мне ничего более умного?

— Сейчас скажу: у вас грядет новое назначение! Отыскался ваш первый помощник.

— А-а… наконец-то, и где же он был?

Кюш повернулся к своим лейтенантам:

— Нгуен, кончай все и быстро в подземные туннели вместе с Мартеном. Но только поосторожнее, постарайтесь не заблудиться!

— Месье Кюш, мне кажется, я с вами разговариваю. Где он был все это время?

— Он принимал ванну.

— Что?

— Ну раз уж вам надо все растолковывать, Барбозу только что обнаружили на дне резервуара для отработанного масла.

Нгуен медленно продвигался по галерее. Он делал шаг за шагом, став более осторожным после того, как уже дважды ударился головой. В правой руке он держал оружие, а в другой — мощный фонарь, упирающийся в затвор автоматического пистолета.