— Добрый день. Он выбрал?
Должно быть, это болезнь всех небольших ресторанчиков: люди, которые там работают, не решаются обращаться на «ты» и считают себя слишком старыми, чтобы обращаться на «вы». И потому говорят «они». Пожалуй, это какая-то новая игра: после ни «да», ни «нет» — основных козырей вечерней викторины «Двадцатичасовая игра» — теперь вот ни «ты», ни «вы», и тут хозяин этого кафе настоящий чемпион. Однако Кюш ничуть не смутился:
— Кока-колу без льда, please.
Когда хозяин вернулся, полицейский завел разговор:
— Вы знаете хорошего механика?
Под хорошим следовало понимать еще и не слишком дорогого. Жалованье полицейского не позволяло предаваться безумствам.
— Я бы им посоветовал гараж Барбозы на выезде из города по правой стороне, в направлении Либурна. А я вот думаю: он из журналистов?
Попивая кока-колу, капитан не отверг высказанного предположения, проворчав что-то невнятное в ответ.
— Ага… Он прибыл в связи с убийством отца Анисе. Знаете, этого человека все любили, к тому же он всех знал… Это он отпевал мою жену… Так что его смерть тем более меня касается.
Если здесь его все любили, то почему он был убит? Полицейский недоумевал. В конце-то концов, возможно, ошиблись, такое уже случалось в его практике. Кроме того, городок казался удивительно спокойным, безмятежным, не вызывающим сомнения. Быть может, Праздник музыки привлек наплыв в город чужаков. Все возможно, у капитана не было предвзятых мыслей.
Кюш посмотрел на часы: скоро половина одиннадцатого. Он позвал хозяина:
— Он просит прощения, ему пора идти. Сколько он ему должен?
Кюш любил дерзкие выпады и даже весьма преуспел в этом виде спорта. Главная его сила — способность оставаться невозмутимым, когда он позволял себе насмешку.
У входа в мэрию взад-вперед расхаживала женщина в очках, с пепельными волосами, лет пятидесяти. Она то и дело поглядывала на часы. С опозданием на десять минут у ограды на улице Гюаде с беспечным видом, засунув руки в карманы, остановился Кюш. Как написано на мемориальной доске, здание мэрии построено в конце XVIII века. Капитан немного полюбовался архитектурой — ему всегда нравились красивые здания. Женщина в нетерпении следила за ним под взглядом статуй Бахуса и святого Эмильона, украшавших муниципальный парк. Покончив с осмотром, полицейский спокойно вошел на территорию мэрии с прелестным садиком, разбитым во французском стиле. Запах свежескошенной травы на лужайке и сладость утра способствовали его хорошему настроению. С лучезарной улыбкой он направился к входу, стараясь не попадать под вращающиеся струи автоматической дождевальной установки. Словно танцуя кадриль, он подпрыгивал через равные промежутки времени, пока не добрался до ступеней ратуши.
— Добрый день… Мадам мэр?
— Вы опоздали, к тому же следует говорить мэрша и, кроме того, мадемуазель.
Тон был на редкость раздраженный. Не придавая значения настроению своей собеседницы, Кюш достал полицейское удостоверение:
— Капитан Кюш, судебная полиция, мадемуазель мэрша.
— Пойдемте на место, мы и так потеряли слишком много времени!
Не прошло и трех минут, как они оказались на месте убийства Анисе. Эта восточная часть города казалась заброшенной, там редко встречались прохожие. То, что тело обнаружили так быстро, большая удача для Кюша. Тертр-де-Вайян — очень покатая улочка с неровной мостовой, образующая прямой угол на самой середине. По ней можно было ходить только пешком, так как с одной стороны ее перегораживало нечто вроде бетонной тумбы, а с другой — четыре ступеньки. Кюш сделал первые наблюдения: на улице в сотню метров всего лишь два фонаря. Времени уже около одиннадцати, и все следы вчерашней драмы полностью исчезли, за исключением пятнадцати букетов, лежавших возле ворот.
— Сколько лет было Анисе?
— Думаю, семьдесят.
— Он всегда возвращался домой этим путем?
— Это самый короткий путь.
— Вы можете показать мне, где находится дом священника?
— Он находится рядом с мэрией, но давайте поторопимся: у меня назначена встреча.
— Я следую за вами.
По дороге Кюш и мэрша обменялись несколькими словами. Один начал свое расследование, другая выступала в роли туристического гида.
— Вот это — площадь Мейра, а это — Дом вина. Там вы можете продегустировать вина нашего района… Лучшие сорта в мире!
Рассказывая о своем городе, мэрша казалась гораздо более открытой и живой. Кюш готов был признать ее чуть ли не приятной.
— Как только у меня появится немного свободного времени… А в отношении нашего дела, конечно, никаких свидетелей?
— Никого… во всяком случае, со слов ваших коллег. Видите ли, капитан, сорок лет назад здесь было четыре тысячи жителей. Сегодня осталось не более двух с половиной тысяч. Разумеется, летом к нам приезжает довольно много туристов, но вечером вы убедитесь, что улицы этого квартала пустынны.
— Понимаю. Однако свидетелей всегда можно отыскать. Порой кажется, будто никто ничего не знает, а потом какая-нибудь деталь, на первый взгляд безобидная, помогает разрешить загадку. Он шел с какого-то вечера, так мне сказали?
— Совершенно верно, впрочем, я сама была там, у мадам де Вомор, это в двух шагах отсюда.
— Хорошо, надо будет опросить всех… Придется освободить для меня какое-то помещение в мэрии…
При этих словах мэрша резко остановилась и повернулась к полицейскому:
— Дело в том, что у нас и без того тесно!
— Ну хорошо, хорошо, я уверен, что вы найдете мне какое-нибудь местечко.
До самого дома священника мэрша не проронила больше ни слова. Присутствие полицейского не доставляло ей ни малейшего удовольствия. Человек, который тщательно роется в жизни маленького городка, в конце концов всегда что-нибудь находит. До этой драмы городок сумел удовлетворить ее честолюбивые политические устремления. Однако Сент-Эмильон всего лишь этап, как часто напоминал ей ее наставник, сенатор Фабр. Убийство за несколько месяцев до выборов может негативно повлиять на избирателей…
Пользуясь установившимся молчанием, Кюш наблюдал за всем, что встречалось ему на пути, внимательно прислушиваясь к обрывкам разговоров, которые доносились до него. Он был не из тех, кто путал быстроту и торопливость. Его нередко упрекали в медлительности, но таков уж его метод, который часто оправдывал себя. В 2003 году, расследуя дело Манзини, после часа глубоких раздумий он сумел собрать воедино все фрагменты головоломки. Робер Манзини погиб в автомобильной аварии, его вдова получила огромную страховку, и Кюш бросил свою новую помощницу на это дело, которое следовало закрыть так же быстро, как оно возникло. Но молодая женщина приняла это расследование близко к сердцу, не подозревая, что патрон поручил ей его, чтобы она поднаторела. Через две недели она поделилась с ним своими сомнениями. По ее мнению, вдова вела свою игру. Это не было обычной аварией, как все хотели верить. Чтобы дополнить информацию, Кюш послал одного из своих людей в Бассан. Полицейский долго будет помнить об этой поездке: он потерял управление и столкнулся с грузовиком. Бригаду известили, что в результате дорожного происшествия капитан Кюш был доставлен в университетскую больницу Бордо. Машина действительно была его, но за рулем сидел не он. Ожидая звонка от врача, Кюш ходил из угла в угол, и этот час ожидания открыл ему глаза. А что, если Манзини тоже не было за рулем? Кюш установил слежку за вдовой, и через несколько недель тайна была раскрыта на берегах озера Леман: Манзини и его жена счастливо жили там на страховую премию. Это было обыкновенное мошенничество, в котором несчастный голландец, путешествовавший автостопом, сыграл незавидную роль. Медлительность Кюша, его собственные сомнения и сомнения его бригады, раздражавшие начальство, позволили разоблачить виновных.
Свой штаб Кюш временно расположил на террасе «Дубовой бочки». Разложив на столе газету «Экип», он основательно устроился на стуле из кованого железа, красивом, но не очень удобном. Вчера играла команда Жиронды, а он не смог посмотреть матч. Кюш был страстным любителем футбола и вообще спорта. Он знал, что впереди его ждут напряженные дни и у него не будет времени следить за спортивными новостями, вот он и пользовался свободной минутой. Вооружившись блокнотом и ручкой, пухленькая блондиночка лет двадцати четырех в летнем платьице с тонкими бретельками подошла принять заказ:
