Я вернулась к своей машине, достала оттуда юбку и туфли, передала их Фельдману, сообщила, где находится машина Билли, и наконец села в свою машину. В душе я понимала, что возложила на Петтигрю и Гутьеррес печальную обязанность сообщить о смерти Билли. Самый жуткий момент в жизни каждого: увидеть двух полицейских в форме на пороге своего дома со скорбными лицами и печальными голосами.

К тому времени, когда я приехала на стоянку автофургонов, новость уже облетела всех ее обитателей. Совершенно подсознательно люди собирались по двое и по трое, тревожно глядя на фургон Поло, и тихо разговаривали. Дверь знакомого мне фургона была закрыта, из-за нее не доносилось ни одного звука, но мое появление оживило разговоры собравшихся.

Из толпы вышел парень:

— Вы друг этого семейства? У них плохие новости. Может быть, вы еще не знаете?

— Я бывала здесь,— ответила я.— Меня здесь знают. Давно ли ушли полицейские?

— Две минуты назад. Они были очень внимательны, долго здесь пробыли — все утешали ее, и не ушли, пока не убедились, что все в порядке. Меня зовут Фритци Родерик. Я управляющий этого парка,— представился парень, подавая мне руку.

— Кинзи Миллхоун,— ответила я.— Есть ли там сейчас кто-нибудь из посторонних?

— Кажется, нет. Оттуда ничего не слышно. Мы как раз и говорили сейчас между собой — вот, все соседи, все мы,— не стоит ли зайти кому-нибудь, чтобы посидеть с женщиной.

— А Ловелла еще там?

— Я не знаю ее имени. Она — родственница?

— Любовница Билли. Позвольте мне посмотреть, что там происходит. Может быть, ей что-нибудь нужно. В случае чего, я дам вам знать.

— Признателен вам за это. Мы поможем всем, чем сможем.

Я постучала в дверь, готовая к любым неожиданностям. Корал распахнула рывком дверь, но, увидев меня, пригласила внутрь. Глаза заплаканы, но внешне держалась она спокойно. Она села в кухне на стул и закурила, а я устроилась на кушетке.

— Жаль Билли,— начала я.

Корал взглянула на меня:

— Как все было?

— Я нашла его уже раненого. Он был в шоке и медленно угасал. Страдал он недолго.

— Мне нужно сказать об этом матери. Приходившие полицейские хотели это сделать, но я отказалась.— Голос ее, огрубевший от горя или от простуды, дрожал.— Он предчувствовал, что умрет молодым. Когда Билли видел, как хоронят людей пожилых, он говорил, что с ним такого не произойдет, что его жизнь кончится иначе. Я отговаривала его от таких мыслей, но он со мной спорил.— Корал замолчала.

— А где Ловелла?

— Не знаю. Фургон был пуст, когда я зашла.

— Корал, я хочу, чтобы вы все рассказали мне. Я хочу знать, что происходит. Билли сообщил мне три разных версии одного и того же события.

— А я при чем? Я ничего не знаю.

— Но вы знаете все-таки больше, чем я.

— Это ничего не значит.

— Поделитесь со мной. Ну пожалуйста! Билли мертв, и вас ничего не должно сдерживать. Не так ли?

Несколько мгновений Корал сидела, уставившись в пол, потом вздохнула, потушила сигарету, поднялась и начала убирать со стола. Прикрутила воду в кране на кухне, расставила рюмки, налила в них ликер цвета слоновой кости и начала монотонным голосом:

— Билли был уже в Сан-Луисе, когда Даггетт здесь появился, Джон знал, что Даг был нашим родственником, а Билли был просто потрясен несчастным случаем. Мы оба тяжело все это перенесли.

— Билли сказал, что они с Даг никогда не были близки.

— Неправда. Он сказал вам так, чтобы отвести от себя подозрения в смерти Даггетта. У нас троих были очень теплые отношения.

— Однако у вас были причины убить Джона,— заметила я.

— Нет. Мы просто хотели заставить его заплатить. Нам нужно было наказать его. Однажды такой случай представился — когда сокамерник Даггетта умер, и Джон завладел всеми деньгами.

— Вы надеялись, что это явится компенсацией?

— Я — нет. Я не могла чувствовать себя счастливой, пока Даггетт был жив, но убить его сама я тоже не могла. А вот Билли считал, что нужно хотя бы заставить Джона заплатить. Даг вернуть невозможно, но, по крайней мере, у нас было бы хоть что-то. Билли всегда знал, что Даггетт ведет общую кассу, но он не мог предположить, что Джону удастся сбежать с ней. Даггетт вырвался из тюрьмы в полной уверенности в своей безнаказанности и сорил деньгами налево и направо. Ловелла позвонила Билли, и мы решили положить конец его расточительству.

— Но парни из Сан-Луиса не знали об этом?

— Конечно, нет. Когда Билли увидел Даггетта на свободе, мы решили пощипать его.

— Ловелла принимала в этом участие?

Корал кивнула, убирая последние тарелки на место.

— Они поженились на той же неделе, как только Даггетт вышел на свободу. Это нас как раз устраивало. Если бы Ловелле не удалось уговорить Джона отдать нам деньги, их можно было бы тогда просто украсть, что она бы и помогла сделать.

— Но ваши попытки оказались неудачными, и вы…

— У нас и в мыслях не было никого убивать,— возразила Корал.— Нам нужны были только деньги. Время нас поджимало, потому что Даггетт уже и так израсходовал часть денег. Мы договорились между собой о пяти тысячах долларов, но если бы не поторопились, то могли вы проморгать и то, что еще оставалось — он мог спустить их мгновенно.

— Вы не знали, что Даггетт собирался отдать последние деньги Тони Гаэну?

— Конечно, нет,— энергично ответила Корал.— Билли и вам не поверил, когда услышал об этом. Нам казалось, что деньги он где-то припрятал. Все мы хотели погреть на этом руки.

Я смотрела в лицо рассказчицы, стараясь осмыслить полученную информацию.

— Вы хотите сказать, что специально свели Даггетта и Ловеллу, чтобы обманом выудить через нее деньги?

— Вот именно,— подтвердила Корал.

— Но и добычу нужно было делить на троих. Это немногим более восьми тысяч на человека.

— Ну и что?

— Корал, восемь тысяч — это же совсем ничего, это же так мало.

— Ничего себе! Мало! Знаете, что можно сделать с восемью тысячами?! А сколько вы получаете? У вас есть эти восемь тысяч?

— Нет.

— Ну вот. Так и не говорите мне, что это — ничего.

— Ну, хорошо,— согласилась я.— Но из этой затеи у вас ничего не вышло?

— Сначало все шло, как мы и планировали. Былли позвонил Даггетту и сказал, что ребята из Сан-Луиса узнали о деньгах и хотят получить их назад. Он сообщил Даггетту, что к нему зайдут. После этого Джон исчез.

— Почему вы решили, что он прибежит именно к вам?

— Билли сказал Джону, что поможет ему,— ответила Корал, пожимая плечами.— А когда Даггетт появился в городе, Билли начал упорно работать с ним, стараясь получить деньги. Он сказал, что действует в качестве посредника, что может все уладить и вытащить Джона из этой неприятности.

— А он уже обратился в это время ко мне?

— Да, но мы не знали об этом. Даггетт вел себя по-прежнему, как будто у него было полно денег. Он все время делал вид, что может вернуть деньги Билли. Конечно, все это время он был пьян.

— Короче, вы водили друг друга за нос.

— Он провел нас,— зашипела Корал с негодованием.— Билли встретился с ним во вторник вечером. Даггетт сказал, что деньги ему нужны еще ненадолго, и обещал принести их в четверг вечером. А когда Билли снова с ним встретился в баре, Даггетт попросил отсрочки еще на день. Билли поверил Даггетту, но предупредил, что ребята из Сан-Луиса уже сердятся и могут в любой момент убить Джона, независимо от того, отдаст он им деньги или нет. Даггетт занервничал всерьез, и поклялся, что отдаст их на следующий день, как раз в ту самую пятницу.

— Вечером в которую и он скончался?

— Да. В ту ночь я работала и должна была следить за ним, что я и делала. Билли решил прийти попозже, чтобы взять его тепленьким. Но пока я сообразила, что происходит, эта женщина повисла на нем и начала спаивать. Последствия известны.

— Билли сказал мне, что вы приняли таблетки и лежали в одной из комнат.

— Да я находилась внизу,— ответила Корал.— Когда я увидела, что Даггетт уходит, я дала знать Билли. Мне стало так плохо от всей этой истории.