— Вы можете не верить мне. Но спросите Билли. Вот он вернется и наверняка скажет вам, кто это был.

— Звучит заманчиво. Но откуда Билли знает?

Повисла пауза, как будто Ловелла спохватилась, что сказала что-то лишнее.

— На похоронах он увидел кого-то, с кем, как ему показалось, он уже был знаком, кого он встречал раньше,— призналась Ловелла.

На мгновение в сознании вспыхнула картина похорон и я припомнила, как Билли, пристально всматривался в небольшую группу людей, состоявшую из Уэстфоллов, Барбары Даггетт и Смитов.

— Не поняла. А где он сейчас?

— У него назначена встреча. Билли хочет проверить, не ошибся ли он в своих догадках. Если все подтвердится, он позвонит вам.

— Он хочет с ней встретиться?

— Разве я выразилась недостаточно ясно?

— Но ему не следовало бы делать это самому. Почему он не поставил в известность полицию?

— Билли не хочет выглядеть дураком в их глазах. Представляете, если он ошибется? Ведь у него же нет никаких доказательств. Только интуиция, да и то не стопроцентная.

— Вы хотя бы догадываетесь, о ком он говорил?

— Нет. Он не уточнял, но был очень доволен. Сказал, что сможет заработать на этом.

— Надеюсь, не шантажом? — Это сообщение взволновало меня. У Билли Поло может не хватить ума сделать все как надо. Он может потерпеть крах, как всегда случалось во всех его преступных начинаниях, после чего он попадал в тюрьму.

— Где назначена встреча?

— Почему вас это интересует? — задала встречный вопрос Ловелла.

— Потому что хочу отправиться туда.

— Я думаю, что мне не стоит говорить об этом.

— Ловелла, пожалуйста, скажите,

— Но он не давал мне на это полномочий.

— Но вы и так сказали мне слишком много. Почему уж не все до конца? У Билли могут быть неприятности.

Ловелла, сбитая с толку и запутавшаяся, колебалась.

— Где-то на берегу. Вы знаете, тот парень не немой. На людях он притворяется. Благодаря этому он избегает всяких проблем, особенно, когда кругом много народа.

— Где именно на берегу?

— Билли убьет меня.

— Я сама все с ним улажу,— заверила я.— Я заставлю его поверить, что силой выудила у вас информацию.

— Но ему вряд ли понравится, если вы там появитесь и все испортите.

— Я ничего не смогу испортить. Я спрячусь и просто прослежу, все ли в порядке.

Гробовое молчание. Ловелла не торопилась с ответом, и я была вынуждена прикрикнуть на нее:

— Подумайте, быть может, он даже обрадуется помощи. Что если ему будет необходима поддержка?

— Билли никогда не воспользуется поддержкой женщины.

Я закрыла глаза, стараясь держать себя в руках.

— Ну хотя бы намекните, Ловелла, или я приеду в ваш фургон и вытрясу из вас душу.

— Только не говорите ему, что это я вам все рассказала.— попросила Ловелла.

— Клянусь, это умрет со мной. Продолжайте.

— Кажется, это рядом с автомобильной стоянкой у лодочной станции.

Я бросила трубку, схватила сумку, торопливо заперла дверь и помчалась вниз, перепрыгивая через две-три ступеньки. Машина стояла в самом дальнем конце стоянки, и мне пришлось занять очередь еще за тремя машинами, чтобы заплатить за парковку и выехать.

— Быстрей, быстрей,— мысленно умоляла я идущие впереди меня машины. Наконец подошла моя очередь. Я предъявила вахтеру квитанцию и проскочила через ворота, едва поднялся шлагбаум.

Чейпл — единственная дорога, ведущая на пляж, поэтому, повернув сначала направо, потом взяв немного влево, я выехала на нее и выжала из машины скорость за сто, не желая терять ни секунды и боясь упустить свой единственный шанс. Я уже представляла арест убийцы, схваченной мною вместе с Билли Поло.

На всех перекрестках горел мне зеленый свет. Еще два квартала — и я добралась до бара и свернула направо. Въезд на нужную мне автостоянку находился далеко за поворотом около городского колледжа Санта-Терезы. Я взяла в кассе билет для парковки и продолжила движение по периметру автостоянки в надежде увидеть среди стоявших машин «Шевроле» Билли. Справа от меня плескалось море, солнце отражалось от белых парусов яхт, выскальзывавших из бухты. Лодочная станция находилась с другой стороны автостоянки, у ее выездных ворот. Там я взяла еще один билет, оставила машину и продолжила путь пешком.

Четверо спортсменов обогнали меня. Повсюду был народ: люди прогуливались по пристани, толкались у ресторана, жевали у ларьков, глазели на море. В отличие от них я неслась рысью, разглядывая людей в поисках Билли или блондинки. Я услышала три глухих хлопка, быстро последовавших один за другим. Никто их окружающих не обратил на них никакого внимания, но меня они насторожили — это были звуки выстрелов.

Я добежала до лодочной станции, где автостоянка под уклон спускалась к морю. Вокруг никого не было видно. Никто не убегал, в спешке покидая место преступления. Неподвижный воздух, размеренный плеск волн… В море выступали два волнореза, длиной около тридцати метров, но оба они были безлюдны и пустынны: ни людей, ни лодок на горизонте. Я петляла туда-сюда, обследуя каждый метр территории, и наконец нашла его. Билли лежал на спине рядом с катером, неестественно заломив руку. Я быстро подбежала к нему.

Мужчина в шортах, вышедший из закусочной как раз в то время, когда я пробегала мимо, спросил:

— Все ли в порядке с тем парнем?

— Вызовите полицию и позвоните в «Скорую помощь»,— выкрикнула я.

Я опустилась на колени рядом с Билли, приподняла его так, чтобы он мог меня видеть.

— Это я. Не надо волноваться. Все будет хорошо. Через секунду придет «Скорая».

Глаза Билли встретились с моими. Под ним растекалась красная кровавая лужа, лицо его посерело. Я взяла Билли за руку. Вокруг начала собираться толпа, люди сбегались отовсюду. Я слышала за спиной их голоса.

Кто-то сунул мне в руки махровое полотенце.

— Может быть, его лучше прикрыть?

Я схватила полотенце, расстегнула рубашку Билли, чтобы посмотреть, что произошло и что можно сделать. Ранен он был под ребро. Стреляли, вероятно, сзади, и ранение было сквозное — рваное и залитое кровью. Пуля задела брюшную аорту. Была видна нижняя часть кишечника, серая и блестящая, выползающая через рану. Я почувствовала, как у меня начали дрожать руки, но старалась сохранить спокойное выражение лица — ведь Билли смотрел на меня, стараясь прочесть все по моему лицу. Я скрутила полотенце и обмотала, им рану, стараясь остановить кровотечение.

Билли со стонами тяжко дышал. Одна его рука покоилась на груди, пальцы дрожали. Я снова взяла раненого за руку, крепко сжав ее.

Билли качал головой.

— Где моя нога? Я не чувствую ее.

Я взглянула на его правое колено. Нога в брючине имела странный вид. Она болталась во всех направлениях, а на ткани проступили пятна крови.

— Не шевелите ею, ее надо забинтовать. Все будет хорошо,— успокаивала я, скрывая от Билли, что полотенце насквозь пропиталось кровью. Может быть, он и сам чувствовал это.

— Мне прострелили кишки.

— Я знаю. Расслабьтесь. Все не так страшно. «Скорая» уже в пути.

Рука Билли, которую я держала, была ледяной, пальцы побелели. Мне хотелось обо всем расспросить его, но я не сделала этого. Не решилась. Этика моей профессии не позволила обращаться к умирающему с расспросами. Я смотрела Билли в лицо, следя за его состоянием и испытывая единственное желание, чтобы он только выжил. Волосы его казались еще кудрявее, чем я их запомнила. Свободной рукой я убрала их со лба. На верхней губе проступал легкий пух.

— Я умираю. Чувствую, что это — конец.— Он в конвульсии сжал мою руку, корчась от приступа боли.

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Билли начал жадно вдыхать воздух, но вскоре затих. Я видела, что жизнь покидает его, унося с собой все: цвета, энергию, боль и ту информацию, которой он владел. Облако смерти окутывало Билли, покрывая его темной, мрачной пеленой. Билли Поло вздохнул, остекленевший взгляд его остановился на моем лице, рука повисла, но я все еще продолжала ее держать.