— Им придется меня отпустить, — улыбнулась Руфа. — Я буду жить со своим мужем. Мне так хочется поскорее вновь вернуться в теплую постель вместе с тобой. Вставать сегодня утром было настоящим мучением.

Он тихонько фыркнул от смеха. Они спали очень мало, каждый раз просыпались, прикоснувшись друг к другу, и вновь занимались любовью. Из Бреймара они выехали очень рано, чтобы Руфа успела купить для всех рождественские подарки и продукты для дома. Она упорно продолжала ходить по магазинам до полного изнеможения, и теперь у нее кружилась голова и звенело в ушах. Но она вновь обрела любовь своей жизни, свою вторую половинку. Ее сексуальное влечение было настолько сильным, что могло показаться неловким, если бы это не было влечение к Эдварду. Несмотря на усталость, воспоминание о том, как нежно и страстно он любил ее, заставило ее сердце биться быстрее.

— Ты просто измучена, — сказал Эдвард. — Я утомил тебя. Я очень вреден для тебя. Я ведь предупреждал тебя, что если начну, то уже не смогу остановиться.

— Не говори глупости. Для меня в целом мире нет никого лучше тебя. — Она задумчиво посмотрела на дом, к которому они осторожно подъезжали по занесенной снегом дорожке. — Я постоянно думаю о том, что сейчас Настоящий Мужчина был бы доволен. Я имею в виду сейчас, когда его с нами нет. Он бы вовсе не был нами доволен, если бы он был жив.

— И ты чувствуешь, что сейчас он благословляет нас? — ласково спросил Эдвард.

— Может быть, я слишком сентиментальна, но я действительно чувствую это.

Эдвард остановил машину под окном гостиной, освещенной разноцветными лампочками елочной гирлянды. Они услышали, как Линнет вскрикнула от радости и, хлопнув дверью, бросилась им навстречу. Они оба рассмеялись.

Он прошептал:

— В таком случае он знает, что я сделаю тебе столько детей, сколько ты захочешь. Мой дом будет завален этими ужасными пластиковыми игрушками, и я буду наслаждаться каждой минутой своей беспокойной жизни. — Он нежно коснулся ее губ. — Так что не волнуйся, подумай о том, что нас ждет в будущем. Тебе совершенно нечего бояться.

Руфа попыталась заглянуть в будущее — после всех этих месяцев, когда она не могла думать о будущем без страха, — и оно показалось ей мучительно прекрасным. Из бездонного колодца внутри ее души вновь поднялись слезы и застыли в ее усталых глазах. Они с Эдвардом создадут настоящую семью.

— О, дорогой…

Огромная деревянная дверь скрипнула и медленно приоткрылась. За ней показалась маленькая фигурка сгорающей от нетерпения Линнет. Руфа почувствовала прилив сил от охватившей ее радости и абсолютного счастья. Она распахнула дверцу, опустилась на колени на покрытый снегом гравий и сжала Линнет в своих объятиях. Потом она почувствовала, как девочку кто-то оттеснил, и она оказалась в объятиях Розы. Руфа с наслаждением вдохнула знакомый запах табака и дыма и старой застиранной фуфайки матери. Роза качала Руфу, как маленького ребенка, успокаивая ее и шепча ей в ухо:

— Моя дорогая, мой цветочек, моя нежная принцесса, все уже хорошо.

— Мамочка, прости меня, — бормотала Руфа, уткнувшись в ее бесформенную грудь в шерстяной фуфайке. — Я очень, очень сожалею…

— Моя дорогая, тебе не о чем сожалеть.

— Я весь день твержу ей об этом, — сказал Эдвард. — А она не желает снимать власяницу и весь день продолжает посыпать голову пеплом.

— Теперь пора уже снять ее. У нас сегодня праздник, и власяница не предусмотрена правилами. — Она выпустила Руфу из своих объятий, крепко поцеловав, и ее тут же подхватили в свои объятия сестры.

Руфа спросила:

— А Нэнси здесь? — Она страшно соскучилась по Нэнси. Им так о многом нужно поговорить.

— Она уже едет, — заверила ее Роза. — Она звонила сегодня утром и голосом мадам де Помпадур пообещала приехать к шести часам. Насколько я понимаю, она занята рождественским сексом. Помочь тебе отнести чемоданы в дом?

— Нет, спасибо, — решительно произнес Эдвард. — Ру здесь не останется.

— Да? — Роза насторожилась.

— Я поеду домой с Эдвардом, — сказала Руфу, вдруг смутившись. — Мы, ну, в общем, мы решили попытаться начать все сначала.

— Дорогая! — Роза чуть не задушила ее в своих объятиях. — Это просто замечательно. А это означает…

— Да, Роза, — сказал Эдвард, засмеявшись и обняв жену. — Прежде чем ты начнешь задавать бестактные вопросы, я тебе отвечу: да, это случилось. Ты удовлетворена?

— Я не собиралась спрашивать об этом, но должна была догадаться, — сказала Роза. — Это так похоже на Руфу — закрутить роман со своим собственным мужем.

— Так вот чем вы там занимались, дьяволы с незапятнанной репутацией, — язвительно заметила Селена.

Роза, шутя, дала ей подзатыльник.

— Несносный ребенок! Каково мне терпеть ее. — Она поежилась. — Ру, ты вся посинела от холода. Заходите в дом.

Все начали смеяться и говорить, перебивая друг друга. В следующее мгновение Руфа уже сидела на высоком табурете своей матери у плиты, чувствуя головокружение от тепла, в состоянии полного изумления и восторга от обрушившегося на нее счастья. Роджер приготовил ей чашку крепкого домашнего чая. Взглянув на Эдварда, она увидела в его глазах такое же счастье. Он выглядел моложе ее.

Линнет обхватила Руфу руками за шею.

— Больше тебе не разрешается никуда уезжать. Тебе разрешается поехать к Эдварду, и больше никуда. Ты слышишь?

Руфа погладила ее по головке.

— Меня это вполне устраивает. Мне не понравилось быть так далеко от вас.

— Зачем же ты уехала?

— Когда-нибудь я тебе расскажу. Я так по тебе скучала. — Она не могла оторвать глаз от девочки, которая стояла, прижавшись к ней.

— Я теперь живу у папы, — произнесла Линнет довольным тоном.

— Я слышала.

— Полли уехала. Она застала папочку в мамочкиной постели.

Руфа слишком устала для того, чтобы попытаться сделать строгое лицо, и, не удержавшись, рассмеялась.

— Боже мой!

— Правильнее сказать: слава Богу! — поправила ее Линнет. — Я была очень рада. Скоро у них опять будет свадьба, и я смогу надеть свое платье подружки невесты.

— Правда? И вы уже назначили день свадьбы? — спросила Руфа у Лидии.

Лидия кивнула:

— Первое апреля — и не вздумай говорить, что мы выбрали подходящий день.

— Мои поздравления! Я испеку для тебя еще один свадебный торт.

— Мы прибережем верхний слой для крестин, — сказал Рэн.

— Не надо, Рэн. Еще не время говорить ей об этом. — Лидия посмотрела на Руфу своими сияющими от счастья глазами. — Извини. Пока еще рано говорить об этом.

— Но вы пытаетесь? — спросила Руфа. Она улыбнулась, чтобы показать им, что она была бы рада. — Лидия, это было бы чудесно.

— Мы еще посмотрим, кто будет первым, — сказал Эдвард. — Пусть победит сильнейший.

Рэн дружески похлопал его по плечу.

— С возвращением в семью, Эд. От этих женщин Хейсти просто невозможно избавиться, так что лучше заняться тем, чтобы делать вместе с ними детей.

Селена протянула Руфе тарелку с имбирными звездочками.

— Я надеюсь, вы с Эдвардом придете завтра на рождественский обед. Это будет мой дебют, и я надеюсь услышать щедрую похвалу от кого-нибудь, кто знает в этом толк.

Руфа была поражена.

— Ты ведь не собираешься все готовить одна?

Молодая элегантная леди вдруг ухмыльнулась, вновь превратившись в ребенка.

— Я бы не отказалась от помощи в приготовлении индейки.

Лицо Руфы порозовело. Она оживала прямо на глазах у них, как японский бумажный цветок, брошенный в воду.

— Ты приготовила колбасный фарш для начинки?

— Да.

— А каштаны?

— Ага.

— Очищенные?

— Консервированные.

— Я купила пакет свежих каштанов в бакалейном магазине, — сказала Руфа. — Я знала, что они пригодятся. Завтра я захвачу их в церковь. Эдвард, в чем дело? Почему ты смеешься?

— Ты опять собираешься поднять меня на рассвете, не так ли?

— Да. Отоспишься в День подарков.

— Ничего не выйдет, — сказал Роджер. — А как же сбор охотников? Ты должен там быть, Эд. Мы не можем позволить старику Бьюту считать, что он обыграл нас только потому, что мы потеряли Настоящего Мужчину.