Она погладила свой живот, который быстро рос вместе с двумя ребятишками внутри.

— И ты не против того, что они остаются в одном доме с Тимом и этой женщиной? — спросила Тесс, которая удивлялась тому, как это Милли отпускает их.

— Да мне каждая минута доставляет наслаждение, — радостно заговорила Милли, — когда я подумаю о том, как они колотят на куски ее бесценные сувениры, которые она привезла со всех концов земли, втирают кетчуп в ее белый диван и царапают полы машинкой для резки кафеля…

— Милли, да ты просто садистка! — с восторгом воскликнула Тесс.

— И мне это очень нравится. Сегодня ночью я проспала десять часов. Даже в туалет не вставала. Чувствую себя фантастически. Думала даже, не позвонить ли тебе, чтобы встретиться!

— Больше ни слова не говори, — пожаловалась Фиона. — Мне остается только мечтать о том, чтобы поспать десять часов. Не порти мне настроение!

— Кто-нибудь из вас думал об уикенде, о котором говорил Джон? — неожиданно спросила Тесс.

Все умолкли. Джон объявил о поездке через две недели в лагерь в Богнор-Риджис[52], которая обойдется всего лишь в пятьдесят фунтов на семью. Как только Джон сказал об этом, Тесс тотчас представила себе, как они поедут все вместе.

«Отлично проведем время», — подумала она.

«Вот это будет ад», — подумали все остальные.

— Макс считает, что идея отличная, а вы? — спросила она.

Макс тепло улыбнулся. Его новая философия состояла в том, чтобы соглашаться со всеми идеями Тесс. Даже если ей захочется притвориться преподавательницей, скажем, сварки или кикбоксинга, то он и тогда поддержит ее, будет посещать занятия и даже расклеит объявления по всем окрестностям.

Он решил не заводить с ней разговор о том, что видел. Это вскроет рану, которая, возможно, уже никогда не заживет. Вместо этого он собрался стать образцовым мужем и отвоевать ее навсегда.

Грэм откашлялся. Его заставили пойти в церковь, но проводить еще и выходные с этой компанией не входило в его планы.

— Дело в том, Тесс, что мы еще подумываем съездить в Прованс следующим летом.

Фиона бросила в его сторону недовольный взгляд, что означало: «Я же говорила тебе не затевать этот разговор в присутствии Тесс».

Но Тесс ничуть не огорчилась.

— Я так и думала. Мы точно не сможем составить вам компанию в этом году, а может, и в течение ближайших десяти лет! Но поскольку это единственные свободные выходные, которые у нас намечаются, то я подумала, что вы могли бы и с нами съездить, и в Прованс. Ведь в конце концов, это всего лишь пятьдесят фунтов.

— Мы хотим поехать! — закричали дети Фионы. — Там есть фруктовые аппараты, и можно на маленьких машинках ездить, и бороться, и кто первым папу столкнет в бассейн, и гамбургеры целый день, и на осликах можно покататься.

— А самое лучшее — это спать в прицепе, — вставила Лара.

Остальные дети восприняли эту новость с большим интересом:

— Bay! А мы еще никогда не спали в прицепе.

«Это потому, что на отдыхе мы не живем в таких условиях, — подумала Фиона. — Мы живем в виллах, останавливаемся в частных домах, иногда в гостиницах или апартаментах, а однажды даже ночевали в испанском замке, но в прицепах — никогда».

Она содрогнулась при одной мысли о туалетах.

— А мне нравилось путешествовать в прицепах, когда я был ребенком, — неожиданно произнес Грэм. — Мы всегда ездили на остров Уайт в одно и то же место. Отличное было время.

— Тогда почему мы всегда уезжаем за границу и тратим пять тысяч фунтов на роскошные дома для отдыхающих? — холодно спросила Фиона. — Почему бы нам всем не отправиться на остров Уайт, чтобы есть там под дождем рыбу с картошкой?

— Потому, что ты всегда говорила, что тебе нравится такой отпуск, — сказал Грэм.

— Значит, я еще и виновата? Ты возненавидел все наши семейные отпуска, это ты хочешь сказать?

Милли почувствовала, что атмосфера накаляется, и быстро вмешалась:

— Пока вас не занесло, хочу сказать, что я уже забронировала домик во Франции на этот уикенд. Я все устроила еще до того, как Тим выкинул этот фортель, предполагая, что у нас там будет возможность поговорить. Я совсем забыла об этом и только сейчас вспомнила. Надеюсь, вы составите мне компанию. Не поеду же я одна. Как я уже сказала, за все уплачено.

Она смотрела на Фиону и Грэма, ожидая их реакции.

— По-моему, это здорово, — осторожно согласилась Фиона. — А ты что думаешь, Грэм?

Грэму больше нравился Богнор. Он уже предвкушал отдых в прицепе. Однако он вспомнил, как Фионе на этой неделе не понравились танцы в церкви, и решил, что и кемпинг по-английски ее разочарует.

— Думаю, нам надо поехать, — ласково произнес он.

— Вот и отлично! — воскликнула Милли. — И вы с Максом и Ларой тоже должны поехать. Это ничего не будет стоить!

— Если не считать парома и бензина, — грустно заметила Тесс. — Прости, Милли, идея превосходная, но мы никак не можем составить вам компанию. И кроме того, Лара очень хочет отправиться со всеми своими новыми друзьями.

Она не спросила у Макса, каково его мнение. У них была договоренность, что она возьмет на себя все решения по домашним вопросам, а он не будет возражать.

Подошел Картер, чтобы взять заказ. Он почувствовал, что над собравшимися сгустилась мрачная атмосфера.

— А где сегодня ваша замечательная мать? — спросил он у Фионы.

— Дома. Сказала, что устала.

Картер истолковал это так, что Дафна мучается болями и даже встать не может. Выдвинув ей ультиматум вместе со своими соперниками, он лишился возможности поговорить с ней наедине и теперь ни о чем другом и думать не мог.

— Я правильно вас понял? Вы все уезжаете на уикенд?

— Да! — закричали дети.

— Нет, — резко ответила Фиона, не обращая внимания на протестующие возгласы детей. — Мы не можем, мы едем во Францию.

— А ваша мама выдержит такое долгое путешествие? — озабоченно спросил Картер.

Фиона стукнула себя по лбу:

— Вот черт! О маме-то я совсем забыла. Она не может остаться дома одна. Ну и ну.

Картер обдумал эту проблему и сказал:

— Но ведь Дафна может поехать с нами в Богнор, не так ли?

Фиону это предложение сразило. Ее мать уезжает куда-то с тремя ухажерами, без дочери, которая не дала бы обвести ее вокруг пальца… Нет, это ей не нравится.

Элисон следила за стрелками часов, которые мучительно медленно ползли по кругу, и невесело думала: «Мне казалось, что на прошлой неделе я уже пережила самые страшные испытания в своей жизни — четыре часа заточения с детьми Тима в заведениях быстрого питания Южного Лондона. Мне казалось, что здесь, на природе, будет легче. Я представила, как дети будут бегать по полям и прыгать через изгороди, давая выход неуемной энергии, которая порождает все их поведенческие проблемы. Мне казалось, что мы будем жарить хлебцы на костре и, прижавшись друг к дружке, читать истории Беатрикс Поттер[53]. Вместо этого в невинном уголке Кента как будто наступил Армагеддон». После первого же дня соседние фермеры стали угрожать Элисон выселением.

— Дело в том, мисс, что если кто-то выпускает своих собак на нашу землю и причиняет беспокойство нашему скоту и все такое, то мы можем и пострелять их.

«Застрелите их! — хотелось сказать Элисон. — Пожалуйста! Я уговорю их отца, чтобы он не выдвигал обвинений. Я упрошу его, чтобы вместо них он усыновил спокойных китайских сирот. Милли разницу и не заметит. К тому же у нее скоро еще двое будут. Они, наверное, сливаются в одно пятно, когда носятся вокруг и производят опустошение, где бы ни находились».

— А что, у них самих нет детей? — спросил Тим, когда Элисон рассказала ему о жалобах соседей.

— Дело в том, Тим, что дети забегают в чужие угодья, выпускают кур, которых могут переловить лисы, и пугают коров, которые от этого дают меньше молока. Эти фермеры — предприниматели, и они несут убытки из-за твоих детей.