Неожиданно его одолела жажда деятельности. Он повернулся к Луизе, которая стояла неподвижно, но тесно прижавшись к нему, и ожидала, сама не зная чего, от шевалье.

— Друг мой! — сказал он. — Возвращайтесь к себе! Мне непременно надо видеть Мари.

— Что вы хотите сделать?

— Я и сам пока не знаю! Но я совершенно уверен, что нам обоим надо много сказать друг другу!

Подойдя к комнате Мари, он несколько помедлил. Надо ли постучать или, может быть, войти без церемоний? Но он подумал, что генеральша после их бурного разговора была сильно уставшей и измученной и поэтому, постучав, он рисковал, что ему откажут в визите. Поэтому он со всей осторожностью повернул ручку двери, стараясь не произвести ни единого шороха.

Он сразу же увидел генеральшу, которая сидела за письменным столом с пером в руке и работала.

— Прошу прощения, — проговорил он, — но я постучал, и мне показалось, что вы ответили.

Она живо обернулась.

— Я ничего не слышала, — ответила она, — а что такое?

Ее голос был сух и довольно недружелюбен, но поскольку в нем не было ничего, что говорило бы о раздражении по поводу непредвиденного визита, Реджинальд ощутил уверенность. Возможно, в глубине души генеральша вовсе и не была так недовольна его возвращением и возможностью возобновить тот тягостный для обоих разговор, особенно если за время его отсутствия она нашла новые поводы для упреков, о которых не подумала в минуту запальчивого гнева.

— Я бы не стал вас беспокоить, — сказал он, — если бы не случилось одно непредвиденное событие.

Она встала и спросила:

— Ну! Какое событие?

— «Дева из порта удачи» бросила якорь в бухте Сен-Пьера!

Он заметил сильное волнение, которое его сообщение вызвало у Мари.

— Но вам, наверное, неизвестно: на борту ли капитан Байярдель?

— А по какой причине ему бы там не быть? — с уверенностью ответил он. — Вы его знаете лучше меня и еще совсем недавно говорили про него, что этот человек не способен на предательство. Если здесь его судно, а он — по-настоящему честный капитан и храбрый человек, такой, каким вы его описывали, то, поверьте, он точно на борту!

Он сделал по комнате несколько шагов. Довольно свободно он совсем близко подошел к столу. Он вел себя так, как будто находился у себя дома, как если бы ему не было приказано покинуть назавтра дом. Он снова был рядом и готов дать любой совет, вмешаться в дела, которыми занималась Мари, как будто между ними ничего и не происходило.

— По моему мнению, — сказал он, — вы должны как можно скорее увидеть капитана, раньше, чем с ним поговорит майор. Вы думаете, что Байярделю придет в голову сначала подняться в замок, а уже затем зайти в Форт?

— Сомневаюсь.

— Я тоже. Мне кажется, что капитан Байярдель, друг Лефора, был не очень-то доволен порученной ему миссией, которую он с таким успехом провалил. Он еще припомнит это вам и будет прав!

Она нервно хрустнула пальцами и сказала:

— Верно, необходимо, чтобы я поговорила с капитаном раньше, чем он поговорит с майором. Я отправлюсь в Сен-Пьер.

— Скоро будет совсем темно. Я бы не советовал вам выходить в такое время.

— Но Байярдель может с минуты на минуту увидеть Мерри Рулза!

— Конечно, — как бы в затруднении проговорил он, хотя ему уже давно было ясно, что надо делать.

Он подождал еще немного и походил по комнате, делая вид, что ищет решение стоящей перед ним проблемы. Проходя мимо секретера, он заметил лежащий на нем лист белой бумаги, наполовину исписанный знакомым ему почерком Мари, и с любопытством спросил себя, что такое могло быть на нем написано. К сожалению, было совершенно невозможно разобрать хотя бы одно слово. Ему пришлось вернуться к Мари и сказать ей ласково и дружелюбно:

— Мари, я хочу сделать вам одно предложение, но в то же время мне не хотелось бы, чтобы это выглядело, как нажим с моей стороны. Я сам схожу в Сен-Пьер и отнесу ваше послание капитану…

Это было как раз именно то решение, которого она ждала от него втайне, и когда она услышала, что Мобрей предлагал именно его, то нисколько не удивилась.

— Благодарю вас, — проговорила она смягчившимся голосом. — Однако мне кажется, что вы попадете в Сен-Пьер слишком поздно. Если вы увидели «Деву из порта удачи» стоящей на якоре, то возможно, что люди из Форта заметили ее гораздо раньше вас, и Мерри Рулз непременно уже направил кого-нибудь на борт к капитану.

— Вполне возможно и даже вполне вероятно. В его интересах поговорить с Байярделем раньше вас. Тем не менее не следует пренебрегать ни одной возможностью.

Она забеспокоилась и не знала, на что решиться.

— Я не верю, — заметила она, — что майору удастся обмануть капитана. Нет, он не сможет убедить его сказать неправду.

— Однако под каким-нибудь предлогом он может посадить Байярделя в тюрьму! Тогда вам будет затруднительно вызволить его из-под стражи, не возбудив недовольства общественного мнения против себя, поскольку необходимо предъявить виновника последнего поражения экспедиции. С другой стороны, если вы чем-то обязаны этому капитану и если он так храбр и верен, как вы говорили, то вы рискуете приобрести себе в его лице врага в том случае, когда не используете вашего права на помилование.

Она не спрашивала себя, отчего Реджинальд вдруг оказался таким любезным по отношению к капитану охранного судна, которого раньше он не очень-то любил. А Мобрей просто хотел как можно лучше использовать в своих интересах весь ход событий. А событие было довольно важным. Из-за него у Мари возникнут новые трудности. А могла ли она выйти из них без его советов? Если она поймет, насколько они ей необходимы, то между ними сразу же восстановился бы полный мир, он опять занял бы место рядом с генеральшей, и все потекло бы по-старому.

Он попробовал настаивать:

— Давайте хотя бы сделаем попытку связаться с Байярделем! Напишите записку, и я отнесу ее! Если будет нужно, то загоню свою лошадь!

Она стала ломать себе руки и почти со стоном сказала:

— Ах, я совершенно не знаю, на что решиться! Я говорю себе, что уже поздно, как ни посмотри… Капитан уже должен быть в Форте! Вы напрасно проездите!

— Но давайте все же попробуем!

Она направилась к секретеру и села писать. При этом она бросила взгляд на то письмо, которое начала до прихода Мобрея.

— Видите, я написала колонисту из Каз-Пилота и просила его продать вам дом…

— Спасибо, — ответил он. — Вы можете закончить это письмо и завтра.

Она бросила на него такой взгляд, в котором ему ничего не удалось прочесть. Тем не менее она была сильно удивлена, что он так легко согласился уехать.

Она отодвинула начатое письмо и взяла новый лист, но едва успела написать пару строчек, как передумала, разорвала бумагу и сказала:

— Нет! Я подумала и решила, что вам не за чем ехать в Сен-Пьер. Вы не успеете во время. Никто не знает, с какого часа судно Байярделя стоит на якоре… Придется принять все в том виде, в котором оно есть сейчас: у майора против меня преимущество, и я здесь ничего не могу сделать.

— Мари! — строго произнес он. — Вы хотите бросить начатое дело. Даже то, что вы не пытаетесь сделать невозможное, дает Мерри Рулзу преимущество над вами. Мари, я просто в отчаянии!

Она только пожала плечами. Она так устала, что не ощущала в себе ни малейшей отваги после того, что недавно пережила.

— Это ваша ошибка, — тем не менее ответила она. — Да, в этом ваша ошибка, вы совершенно подорвали мои силы.

— Между нами произошло недоразумение. Из нас двоих больше пострадал я, но вы считаете себя гораздо несчастнее. Вот до чего могут дойти два человека, которые ненавидят друг друга! И как раз этого и добиваются те, кто хочет отобрать у вас власть! Бедный маленький Жак! При всем этом я думаю только о нем! Об этом ребенке, у которого хотят отнять его наследство!

Она ничего не отвечала, поэтому он продолжил:

— Мари, мы затеяли глупую ссору и не подумали, что этим мы играем на руку нашим противникам. Подумали ли вы хотя бы секунду о вашем сыне?