Его слушали, потому что он обладал даром убеждать и знал то, чего еще не знали другие рабочие, У него был уже опыт подполья — значит, он мог лучше других показать, научить, как и что сделать, как обмануть бдительность охранки. За его плечами уже была тюрьма — значит, он не испугался, если, выйдя оттуда, опять занялся тем же: опять призывал свергнуть царя и всех богатых. А это внушало уважение. Шахтеры, потомки тех, кто шел в толпе крестьянских бунтарей громить и жечь помещичьи усадьбы, чуяли в этом молодом «крамольнике» своего вожака.

Петровскому удалось установить постоянную связь с социал-демократическим кружком на Березовском руднике, созданном в 1902 году опытным революционером Артемом, а также с подпольщиками Вознесенского рудника. Они обменивались нелегальной литературой, переправляли прокламации на другие шахты, устраивали совместные совещания.

Григорий Петровский поддерживал связи и с екатеринославскими социал-демократами, получал от них нужную литературу. Нередко книги и брошюры привозила жена, приезжая навестить Петровского. Она же сообщала ему о новостях, передавала информацию от екатеринославских комитетчиков. Григорий, конечно, очень волновался в ожидании очередного приезда жены: ведь она подвергала себя большой опасности в случае ареста и обыска. Но Домне все сходило с рук. Должно быть, шпики, держащие под наблюдением Петровского, не могли даже представить себе, чтобы такая милая, с кроткими голубыми глазами молодая женщина, мать двоих малых детей, очевидно любящая своего мужа, занималась бы чем-либо преступным вроде перевозки запрещенной литературы и тем самым накликала бы еще раз беду на голову мужа.

Больше года занимался Григорий Петровский революционной работой на шахтах Донбасса. В августе 1903 года его опять арестовали и посадили в тюрьму.

Царская охранка бросила все силы на то, чтобы обезглавить пролетарские массы. Как стало известно позднее, начальник особого отдела департамента полиции Зубатов приказал разыскать и арестовать всех членов Екатеринославского комитета РСДРП, а также партийных активистов.

Аресты сильно подорвали революционную деятельность социал-демократов на шахтах и заводах.

Григорий Петровский сидел в бахмутской (ныне Артемьевск), а потом луганской тюрьмах. Выпустили его оттуда спустя шесть месяцев после ареста, так что известие о II съезде РСДРП и расколе в партии застало его в тюремной камере. Об этом ему сообщил там же Моргенштейн, член партии, который попал за решетку позднее Петровского и знал подробности о съездовской дискуссии. Стало известно, что против Ленина, защищая мартовскую формулировку первого параграфа устава партии, выступал и Троцкий. Он призывал делегатов съезда отказаться от ленинской идеи диктатуры пролетариата, как от якобы нереального, неосуществимого дела.

Естественно, столь тревожные и опасные для судьбы партии события, весть о которых проникла за стены луганской тюрьмы, взволновали заключенных социал-демократов. Завязался спор. Петровский с горячностью убеждал тех, кто склонялся на сторону Мартова, что без твердых ленинских организационных и идейных принципов партия будет бессильна в схватке с такими грозными врагами, как царизм и буржуазия.

Среди политзаключенных не оказалось единства в этом вопросе. Кое-кто принял сторону мартовцев, тем самым зачислив себя в лагерь меньшевиков.

Большая часть политических заключенных, в том числе и Петровский, поддержала идеи Ленина.

Так, еще сидя в тюрьме и пока лишенный возможности агитировать или голосовать открыто за большевизм, Григорий Петровский фактически стал большевиком-ленинцем.

Из луганской тюрьмы Петровский был освобожден как раз под рождество, в канун 1904 года. И опять трудно было найти работу. Моргенштейн, также выпущенный в эти дни на свободу, свел его с подпольщиками Луганска, познакомил с К. Е. Ворошиловым. Товарищи пытались устроить Петровского на какой-нибудь завод в Луганске или Юзовке, но его, как политически неблагонадежного, нигде не брали. Выручили опять екатеринославцы, с которыми переписывался Петровский. С большим, правда, трудом им все же удалось устроить его на трубный завод Шодуара фрезеровщиком. Здесь Григорий Иванович работал до мая 1905 года, а затем перешел опять на Брянский завод, где когда-то, как ему казалось, уже очень давно, а на самом деле всего несколько лет назад, он впервые познал, что такое рабочий класс и что такое борьба за народ.

Придя после долгого отсутствия на очередное заседание подпольного комитета РСДРП, Петровский не увидел среди знакомых людей многих товарищей. Они были арестованы и высланы кто куда. Тех, с кем он начинал, можно было сосчитать на пальцах одной руки. Комитет сильно поредел, были новенькие, к которым еще следовало присмотреться.

И все-таки, несмотря на арест наиболее опытных подпольщиков, екатеринославский партийный центр продолжал работать. Петровскому рассказали о том, как ведется агитация на заводах, какие созданы новые пропагандистские кружки, кто возглавляет подпольные группы. Комитет при активном участии Петровского сделал еще одно важное дело: сразу после объявления войны с Японией выпустил в феврале и мае 1904 года две листовки с обращением к рабочим. Листовки разоблачали истинные цели царизма в войне и призывали рабочих покончить с этой захватнической войной путем всеобщего вооруженного восстания. Таким образом, Екатеринославский комитет РСДРП показал себя в эти дни политически зрелым и зорким, держащим ленинскую партийную линию.

Начавшаяся война между Россией и Японией развязала руки реакции. Буржуазные и либеральные газеты вели яростную шовинистическую пропаганду, призывая народ к единению и миру с властями; схватка царизма с японским империализмом выдавалась как патриотическая война русского народа. С этой лживой пропагандой, обманом масс боролись только большевики во главе с Лениным. Но большевикам все труднее и труднее было заниматься нелегальной работой: жестокие законы военного времени карали беспощадно даже за единое слово, сказанное против правительственной политики.

По всей стране шли массовые аресты. Екатеринославская организация РСДРП понесла большой урон. Оставшиеся на свободе члены комитета, собравшись и обсудив положение, решили перестроить работу подполья. Для лучшей конспирации и сбережения партийных сил в случае возможных провалов в городе было создано три подпольных центра — городской, заводской и Амурский. Связь между ними осуществлялась через Екатеринославский комитет РСДРП, который и руководил всей работой.

На востоке — на полях Маньчжурии и Кореи — шла неправая война, гибли люди, а в центре России уже вскипал народный гнев, которому суждено было вскоре разлиться широко и мятежно.

9 января 1905 года Петербург испуганно слушал винтовочные залпы у Зимнего дворца. Едва утихли выстрелы, город мгновенно облетела страшная весть: «Войска стреляли в рабочих, много убитых, есть женщины и дети…»

На другое утро все газеты мира уже кричали о кровавой человеческой бойне в российской столице. Постепенно прояснялись подробности этого ужасного дела, учиненного в морозный воскресный день самодержцем России Николаем II. Это была жестокая, но поучительная драма. Народ как бы проснулся, стряхнул с себя рабскую покорность, отбросил патриархальные иллюзии.

День 9 января запечатлелся в народной памяти, как «кровавое воскресенье».

Трагические события в Петербурге дали могучий толчок всему российскому революционному движению. Забастовки и демонстрации прокатились по стране — Польша, Прибалтика, центральные районы, Киев, Одесса, Екатеринослав, Луганск, другие губернии и города были захлестнуты ими. В некоторых местах демонстранты вступали в рукопашную схватку с полицией и войсками.

Начались волнения в деревне. Революционное брожение захватило некоторую часть армии.

Как только весть о кровавом злодеянии в столице достигла Екатеринослава, на квартире Григория Петровского собралась группа агитаторов — человек пятнадцать. Обсудили положение и решили: наутро, в час смены, собрать у ворот Трубного, Брянского заводов и железнодорожных мастерских летучие митинги и призвать рабочих к забастовке. Однако первая попытка не удалась. Понадобилось несколько дней для подготовки стачки.