— Будем надеяться, — задумчиво произнес Николас. — В противном случае мне просто придется уйти со службы… Да, не говори ничего об этом Полли. Не хочу лишний раз волновать ее.

— Ты прав, — согласился Де Винтер. — Ей незачем знать обо всех этих делах…

Подарки, которые получила Полли на Рождество, были поистине бесподобны. Каждое утро на столике рядом с кроватью ее ждал какой-нибудь новый сюрприз. Здесь были и седло из тисненой испанской кожи, и хорошенькие ботинки, и маленький перламутровый медальон, и инкрустированный гребень, и ворох кружев. А однажды утром на подушке появился крошечный, черепахового окраса котенок с голубым атласным бантиком на шее.

— Эту кошечку зовут Анни, — сказал Николас. — Надеюсь, она не станет у тебя настолько грязной, что ее придется выбросить?

— О, как я люблю вас, Ник! — воскликнула Полли, обнимая его.

— И я тебя тоже, — заверил он ее и задумался. Над его головой нависли грозовые тучи, а он не мог понять и объяснить, откуда они взялись.

— Что случилось? — спросила Полли, почувствовав внезапно странную перемену в настроении Ника.

Что он мог ответить ей, если и сам еще не знал, что за беда надвигалась на него.

— Поверь, не произошло ничего такого, любовь моя, что помешало бы нашей прогулке верхом, — улыбаясь сказал лорд Кинкейд.

В конце января, когда королевский двор переехал в Лондон, Полли вновь вернулась в дом Бенсонов на Друри-лейн, и жизнь вошла в привычное русло.

Королевский театр возобновил работу. Полли была так занята репетициями и спектаклями, что не замечала постоянной грусти Сью и мрачного настроения Ника, пока однажды у нее не открылись глаза.

— Что такое творится со Сьюзан? — спросил Николас как-то раз, когда дверь гостиной вновь захлопнулась с грохотом за горничной, ходившей последнее время с заплаканными глазами. — Я заметил, что, с тех пор как мы вернулись из Уилтона, она безучастна буквально ко всему.

— О, я как раз хотела поговорить с вами об этом, Ник, — виновато улыбнулась Полли. — Знаете, Томас был сегодня так придирчив, Эдвард же не соглашался с ним. Тогда Томас заявил, что раз такое дело, он может отправляться в труппу сэра Уильяма Дэвинента и…

— Понятно. Но мне совсем не обязательно знать обо всех этих дрязгах и ссорах в театре, — прервал ее Ник. — Я спросил тебя только о том, что случилось со Сьюзан.

Полли обиделась было на столь бесцеремонный тон. Но, внимательно присмотревшись к Николасу, увидела, что лицо его побледнело и осунулось. И почувствовала вину за то, что, занимаясь собственными делами, редко когда разговаривала с ним о его проблемах. Между тем Ник довольно часто встречался с Ричардом, и Полли иногда казалось, что при ее появлении они замолкали. Однако она не придавала этому слишком большого значения.

— Вы плохо себя чувствуете, любовь моя? — спросила она, подходя к Николасу и касаясь рукой его лица.

— Вовсе нет, просто немного устал… Так что же такое стряслось со Сьюзан?

Полли закусила от обиды губы. Раз Ник скрывает что-то от нее — его дело. Может быть, когда-то потом он сам, по собственной инициативе, введет ее в курс дела.

Она подошла к буфету, налила вина и подумала о том, что хорошо бы приготовить его любимый пунш.

— Идите сюда, к огню, — позвала она и, когда он уселся в широкое кресло, устроилась на полу рядом с ним. — Сью ужасно расстроена, — сказала она, положив голову ему на колени. Озорные нотки в ее голосе указывали на то, что не стоит серьезно относиться к этой трагедии.

Николас погладил ее по медовым волосам.

— Объясни, что ты имеешь в виду?

— Стрелы Купидона, — ответила Полли. — Вы не заметили в Уилтоне некоего юношу по имени Оливер?

Николас задумался.

— Кажется, нет.

— Так вот Оливер — слуга, и очень хорошенький. Сью влюблена в него, а он — в нее. И они никак не могут жить порознь: один — в Уилтшире, а другая — здесь.

— Ах вот в чем дело! Бедная девушка, ее можно понять. Но где же выход из этого положения?

— Вот если бы помочь Оливеру стать лесником! Тогда бы Сьюзан смогла переехать к нему и жить в собственном маленьком домике…

— Что же можно тут придумать?

— Вот уж не знаю. Если вы не поможете им, то никто не поможет. Я давно хотела попросить вас, но…

— Ты была чем-то расстроена, да?

— Немного — так же, как и вы, — тихо промолвила Полли, внимательно глядя на лорда Кинкейда. — Что вас тревожит, Ник?

— Ровным счетом ничего, уверяю тебя… И все-таки, Полли, как, по-твоему, могу я помочь Сьюзан?

— Все очень просто. Вы должны взять Оливера лесничим в свое поместье в Йоркшире. Потом туда приедет и Сью. Они поженятся и станут жить в любви и согласии.

Николас задумался.

— План хороший, однако Йоркшир довольно далеко отсюда. Смогут ли они привыкнуть к жизни на новом месте? Не лучше ли, если Оливер найдет себе работу в Уилтшире, куда и переедет Сьюзан?

— Ник, значит, вы не хотите помочь им? — произнесла разочарованно Полли.

— Нет, отчего же? Просто надо сначала посоветоваться со Сьюзан, а затем уже принимать решение.

— Но если она одобрит наш план, вы поможете, правда?

— Я напишу своему управляющему и узнаю, какая работа найдется там для Оливера. Однако не стоит торопиться с этим делом, детка. Или тебе не терпится поскорее избавиться от Сьюзан?

— Ну конечно же, нет! Я буду ужасно скучать без нее, но нельзя же быть такой эгоистичной, чтобы из-за этого препятствовать ее счастью?

Николас улыбнулся:

— Прошу прощения, мадам, я вовсе не собирался обвинять вас в эгоизме. — Он встал. — Тебе пора спать, дорогая, да и мне уже надо идти.

— Значит, вы не останетесь сегодня? — огорчилась Полли. — И куда же вы пойдете в столь поздний час?

— К сэру Питеру. Нам нужно кое-что обсудить. — Он взял шляпу. — Впрочем, потом я вернусь, хотя, возможно, и очень поздно.

— Не представляю, о чем это вы собираетесь говорить! — сказала Полли, надув губки, и, подойдя к двери, распахнула ее. — Что ж, идите, милорд, я не стану задерживать вас. Чем раньше завершите вы свои дела, тем быстрее вернетесь.

Николас надел перчатки и, подняв меховой воротник, произнес:

— Ложись спать, детка, не жди меня.

Полли вышла на лестницу, чтобы проводить Ника. Когда открылась парадная дверь, выпуская лорда Кинкейда, в дом ворвался холодный влажный воздух, и она, поежившись, вернулась в уютное тепло гостиной.

«У него что-то случилось, — подумала Полли. — Но если он не скажет мне, в чем дело, как смогу я помочь ему?»

Девушка вздохнула, глядя на яркое пламя в камине.

— Сью, Сью, иди сюда! — позвала она.

Та сразу же появилась в дверях.

— Слушаю тебя, Полли.

— Давай пожарим каштаны, а я расскажу кое-что. У меня хорошие новости для тебя.

Горничная вошла в гостиную.

— Милорд уже ушел?

— Да, у него срочные дела. Так слушай же, Сью, я говорила с ним о тебе и об Оливере, и вот что мы решили…

Полли не мешкая изложила подруге свой план и заверила, что Николас согласится помочь ей.

— Полли, ты думаешь, действительно что-то получится? — повеселевшим голосом спросила горничная. — Ах, как это было бы хорошо!

Она разгребла кочергой золу, выхватила запекшийся каштан и, тут же выронив его, принялась дуть на обожженные пальцы.

— Но Йоркшир так далеко отсюда, — сказала Полли и, взяв горячий каштан, стала перебрасывать его с ладони на ладонь, пытаясь остудить. — Сью, тебя не пугает это?

— Нет. У меня здесь все равно никого нет, а родственники Оливера в Корнуолле, так что это не имеет никакого значения.

— Но ты все же спроси его, что он думает об этом, — посоветовала Полли, очищая каштан. — А то милорд напишет своему управляющему, а Оливер не захочет ехать.

— О, он захочет, Полли, — заявила уверенно Сьюзан и мечтательно посмотрела на пламя в камине. — Подумать только! Я смогу выйти замуж и жить в своем собственном доме! У меня будут дети и большое хозяйство — корова и даже куры!..