Ричард Де Винтер, появившийся верхом на жеребце, грациозно ступавшем по снегу, оказался невольным свидетелем того, как в лицо его старого друга, завсегдатая королевского двора, угодил увесистый снежный ком, пущенный смеющейся девушкой. Сама же она, однако, ловко увертывалась от подобных «снарядов», коими забрасывали ее партнеры по игре. Лорд Кинкейд, не выдержав, решил расстаться с ролью пассивного зрителя и погнался с диким воплем за своей маленькой феей.

— Что за удовольствие — наблюдать за расшалившимися детишками! — воскликнул Ричард.

Ник, услышав голос друга, остановился и стал отряхивать с плаща снег.

— А ты, Ричард, видно, отважный наездник! — произнес он. — Ну как дороги, можно по ним проехать?

В гладкую шею коня угодил вдруг пущенный Полли снежок. Лошадь заржала, и оба друга разом обернулись в ту сторону, где стояла виновница случившегося.

— Прошу прощения! — сказала Полли. — Это получилось нечаянно… — Она подошла поближе. — Здравствуйте, лорд Де Винтер, какая приятная встреча!

Полли протянула Ричарду руку. На лице ее сияла радостная улыбка, пышные волосы отливали золотом в ярком солнечном свете.

— Еще раз прошу простить меня! Я не заметила, что время для игр закончилось.

— Не стоит извиняться! — весело ответил лорд Де Винтер, спрыгивая на землю. — Может быть, один из этих парней позаботится о моем скакуне?

Николас подозвал юного конюха, и тот, взяв коня под уздцы, повел его в стойло.

— Полли, спроси, пожалуйста, миссис Бенсон, не приготовит ли она нам чашу горячего пунша, — обратился он к своей возлюбленной.

— О да, милорд, непременно! Не будет ли еще каких-либо пожеланий?

Но их не было.

Лорд Де Винтер с педантичной аккуратностью расправил кожаные перчатки.

— Самое главное — это вовремя признать свое поражение, — мягко заметил он, адресуя данные слова лорду Кинкейду. — Особенно когда это касается спорта.

— Вы совершенно правы, сэр, — выразила свое согласие Полли. — Прошу вас, проходите в дом, обогрейтесь с дороги, а я отдам все необходимые распоряжения. — И, повернувшись, она направилась на кухню.

— Полли так преобразилась, что ее и не узнать! — восхищенно заметил Ричард, входя вместе с Ником в гостиную.

Кинкейд кивнул:

— Да, она удивительно быстро схватывает все новое и легко приспосабливается к любой обстановке. Думаю, Киллигрэ без колебаний возьмет ее в свою труппу.

— А как насчет тех «уз», что должны привязать ее к тебе? — спросил лукаво лорд Де Винтер.

— Не беспокойся, с этим все в порядке!

Подойдя к окну, Кинкейд взглянул на прекрасный вид, открывавшийся оттуда, и задумался. Будут ли эти узы достаточно прочными? Он хотел разжечь страсть в невинной девушке и научить ее радоваться этому чувству. Любовь ее должна была стать гарантией верности. И еще Ник стремился удовлетворить желание, вспыхнувшее в нем, когда он впервые увидел Полли. Однако теперь, когда задуманное было выполнено, ему стало казаться, что не он ее, а она — искренняя, озорная и нежная — способна приковать его к себе цепями любви.

— Ты кое о чем забыл, Ник. Вряд ли она будет нужна Киллигрэ или нам с тобой, если вдруг забеременеет, — заметил Де Винтер.

— Я помню об этом и принимаю соответствующие меры предосторожности, — заверил друга Николас.

— Я сейчас прямо от короля, — сказал Ричард, меняя тему. — Пока ты тут резвился, я томился в дворцовых покоях, где ошивался целых два дня. Как мне показалось, в последнее время между леди Кастлмейн и герцогом Букингемским установилось взаимопонимание.

— Это дурная новость, — проговорил задумчиво Ник и подбросил полено в камин. — Если бы они и впредь продолжали плести интриги друг против друга, то не могли бы оказывать на короля особого влияния. Но стоит только им объединиться…

— …как они станут подталкивать правителя на неисчислимые глупости, — закончил за приятеля Де Винтер. — Если они поддержат замысел короля назначить престолонаследником Монмаута и убедят его величество выступить против парламента, то подведут страну к гражданской войне: народ не станет мириться с таким своеволием.

— Полностью согласен с тобой.

— Ты по-прежнему надеешься, что госпожа Уайт сможет помочь нам? — спросил Де Винтер. — У тебя уже было достаточно времени, чтобы увидеть, способна ли она увлечь герцога Букингемского.

— Будь уверен, Полли обладает всеми качествами, что так ценит он в женщинах, — убежденно сказан Николас. — Она чувственна, страстна, неудержима…

«Ни один мужчина не останется равнодушным к ее красоте, что правда, то правда. Но почему мне так неприятно думать об этом?» — размышлял лорд Кинкейд.

— И когда ты собираешься представить ее Киллигрэ? — не унимался Ричард.

— В ближайшие же дни. Не вижу причин откладывать, — ответил Ник. — Единственное, о чем нам следует позаботиться, так это о новых туалетах, более подобающих начинающей актрисе. А все, что нужно для сцены, она усвоит уже под руководством Тома.

В этот момент отворилась дверь, и на пороге появилась миссис Бенсон. В руках у нее был поднос с бренди, кувшином горячей воды, лимонами и специями. Следом за ней шла Полли с большой чашей для пунша.

— Что предпочитаете, милорд, бренди или ром? — осведомилась миссис Бенсон.

— Я выпил бы бренди, — откликнулся Николас, беря из рук Полли тяжелую чашу.

Поставив поднос у камина, хозяйка поклонилась и вышла, шурша накрахмаленными юбками.

Полли села на низкую скамейку у очага и, подвинув чашу к себе, сказала:

— Я с удовольствием приготовлю для вас напиток.

Николас с любопытством посмотрел на нее:

— Не уверен, что его можно будет пить. Последний раз, когда я отведал приготовленное тобой снадобье…

— Это нечестно! — запротестовала Полли. — Его готовила вовсе не я!

— Да я пошутил, детка!

— Ну да, понимаю…

Отодвинув чашу в сторону, Полли обняла его и прижалась губами к его губам.

— Я прощаю вас, даже если вы и не шутили!

— Кажется, пунша у нас так и не будет, — изрек глубокомысленно Ричард.

— По-видимому, ты прав, — проговорил Николас, высвобождаясь из объятий Полли, и тут же заметил, обращаясь уже к ней: — Нельзя все же вести себя так при гостях!

Девушка явно обиделась.

— Я только хотела поцеловать вас…

Де Винтер, глядя на эту сцену, от души расхохотался.

— Может быть, ты введешь ее в курс дела, Ричард? — сказал Ник. — Или это сделать мне?

— Объясни-ка лучше все ей сам.

— Сядь, Полли… Нет-нет, не ко мне на колени! — Николас решительно усадил свою возлюбленную на прежнее место. — Слушай меня внимательно. Речь пойдет о том, о чем мы с тобой еще не разговаривали.

Полли, усевшись поудобнее, сложила руки на коленях.

— Не думаю, чтобы это было интересно, — пробормотала она.

— Возможно, — спокойно сказал Ник. — И все же тебе придется выслушать. — Он встал, взял с каминной полки трубку и стал набивать ее табаком. — Я уже говорил тебе, Полли, что открытое пренебрежение правилами хорошего тона сразу же закроет перед тобой двери в высшее общество. Так, например, считается неприличным выказывать прилюдно какие бы то ни было чувства. Допустимы лишь холодная вежливость и учтивая сдержанность, запомни это.

Николас разжег трубку.

— И мне нельзя будет там, в этом высшем обществе, ни разговаривать нежно с вами, ни дотрагиваться до вас, ни…

— Вот именно, нельзя! В присутствии посторонних ты должна обращаться со мной с подчеркнутым безразличием — так же, как и я с тобой.

— Ну уж нет! — возмутилась Полли. — Я не хочу так! И если вы и впрямь станете обращаться со мной с… подчеркнутым безразличием, я сбегу оттуда!

— Но тогда ты больше никогда уже не сможешь показаться в свете, — пришел на помощь другу Ричард. — Если все узнают, что ты находишься под покровительством Ника, то проявление тобой теплых чувств к нему вызовет в обществе одно лишь презрение.

— Почему?

Николас пожал плечами:

— Просто потому, что так никто не поступает, дорогая. Это единственный ответ, который я могу тебе дать. Если тебя примут в свете, ты будешь обязана считаться с его законами.