— А при чём тут Обрыщенко? Он что, участок купить хочет?
— Да! И не один участок, а все! Разом!
Сергей Арсентьевич онемел секунды на три. Вот времена! Что ни придумай — тут же украдут. «Меня обворовали ещё до моего рождения», — вспомнилось опять давнее изречение Костика.
— В смысле… скупить всё, что за оврагом?..
Бывшая спутница жизни всхлипнула, достала платочек. Начиналась вторая стадия убеждения — плаксивая и многословная. Знать бы ещё, в чём Мурыгина собирались убедить!
— Когда это всё случилось… — быстро и сбивчиво заговорила Раиса Леонидовна, — написали мы заявления… в милицию… в полицию… На телевидение вышли. А Обрыщенко был в Египте… Приехал — за голову схватился… Вы что, говорит, дураки?..
— Так и сказал?!
— Ну, не сам, конечно… Через Тараха…
— А-а… быть-мыть… Ну-ну?
— Вы что, говорит, натворили? Какие заявления, какие интервью?.. Шум поднимется, из Москвы комиссия приедет, а у нас земельный статус изменён незаконно — под застройку! Мало мне разводного моста было? Тоже приехали аэродинамику проверять, а там — разводка на миллиарды!..
— Та-ак… — восхищённо выдохнул Мурыгин. — И?..
— Компенсацию вам, говорит, по такому иску никто никогда не выплатит… — захлёбывающимся шёпотом продолжала Раиса Леонидовна. Глазки испуганно блуждают, платочек прижат к губам. — Заново отстроиться не сможете — там, сами говорите, вон чего творится… И предложил так: готов скупить все участки… ну, которые пострадали… За определённую цену…
— Это какую же? — полюбопытствовал Мурыгин.
— Определённую, — твёрдо повторила бывшая супруга, отняв платочек от решительно поджавшихся губ.
— Ну да, ну да… — Сергей Арсентьевич покивал. — С паршивой овцы хоть шерсти клок… На свадьбу-то — хватит?
— На свадьбу — хватит.
Мурыгин подумал.
— Даже если определённую! — сказал он. — На кой ему чёрт такие траты?
— Не поминай нечистого! — немедленно одёрнула набожная Раиса Леонидовна, и лик её стал светел.
— Всуе, — мрачно добавил Мурыгин. Оглянулся на пустырь. — Хотя понятно… Говоришь, незаконное изменение земельного статуса?.. Да-а, везёт Обрыщенке… Только-только выпутался с разводным мостом, а тут новый скандальчик… Условия ставил?
— Конечно! Никому ни звука, особенно журналистам, и на территорию больше — ни ногой! Заявления мы забрали, газетчиков гоним…
Сергей Арсентьевич заворожённо оглядывал безлюдную местность. Вот, значит, в чём дело… Крыльцо под стрельчатой аркой, что за штакетником, было вновь оккупировано пёстрой кошачьей бандой. Пятеро дрыхли, шестая наводила марафет. На верхнем щупальце голого спрутообразного виноградника сидела синичка и грязно оскорбляла чистюлю:
— Ети-етить!.. Ети-етить!..
Та не обращала внимания и продолжала вылизываться.
— Так что от меня требуется? — спросил Мурыгин.
— То есть как что требуется?.. Забирай своего Стоеростина, и чтобы духу вашего здесь не было!
— Прости, не понимаю… Ну, завелись на чьей-то территории два бомжа… Тебе-то что за печаль? Мы в разводе…
— Ты — бывший владелец! И фамилию я не меняла! А Обрыщенко уже тени своей боится… Спугнёшь — Мурочку без гроша оставишь!
— Очень мило… — озадаченно вымолвил Мурыгин. — И куда же нам теперь с Костиком?
— А вот это, прости, не моё дело! Раньше надо было думать — когда пьянствовал и прелюбодействовал…
Последнее слово она выговорила старательно, как первоклассница.
— А если не уберусь?
Выпрямилась, вскинула подбородочек, став при этом удивительно похожей на кого-то.
— Тебе не дорога твоя дочь?..
И закатила паузу.
Ах, чёрт возьми! Ну, конечно же, на кошечку щучьей расцветки с двумя рыжими подпалинами, когда та сидела поодаль, безмолвно вопрошая, есть ли у них с Костиком совесть, — вот на кого… Да, один в один. Сопротивляться бессмысленно. Всё из души вынет!
— Н-ну… разве что ради дочери… — хладнокровно молвил Сергей Арсентьевич, повернулся и, ничего больше не прибавив, пошёл обратно.
— Постой… — ошеломлённо окликнула она.
Мурыгин обернулся. У Раисы Леонидовны было такое глупое лицо, что при других обстоятельствах её бы даже захотелось соблазнить. Повторив тем самым ошибку двадцатилетней давности.
— Я… могу вас отвезти в город…
— Нет, — сказал Мурыгин. — В городе нам делать нечего. Ты же нас не приютишь?
— Естественно!
— Стало быть, заночуем в Пузырьках…
* * *
Костик Стоеростин по-прежнему парил в эмпиреях. В полуметре над драным пледом.
— Я уж думал, ты не вернёшься, — приветствовал он Мурыгина.
— Куда бы я делся? — буркнул тот.
— Как куда? Подхватила бы — и в загс… Долгонько вы что-то. Чего приезжала-то?
Мурыгин потрогал ладонью воздух, пытаясь нащупать незримую субстанцию, на коей возлежал Стоеростин. Нащупал. Бережно был подсажен и обласкан. Разулся, скинул куртку.
— Ты не поверишь, — сдавленно сказал он.
— Поверю, — успокоил Костик. — Всему поверю… Рассказывай давай.
Их отвлекло появление всё той же кошечки — не иначе, увязавшейся за Мурыгиным от самого овражка. Покрутилась возле палатки, потом, к изумлению обоих, зашла под него и там разлеглась.
— Ты, дура! — вымолвил Стоеростин. — А если умб? Как раз на тебя и грохнемся…
Ухом не повела. Костик потыкал кулаком в упругое ничто.
— М-да… — разочарованно молвил он и вновь повернулся к Мурыгину. — Ну так что у тебя?
Тот принялся рассказать. Стоеростин внимал, не перебивая, и лишь лицо его становилось всё задумчивей и задумчивей. Мурыгин уже умолк давно, а Костик вроде бы продолжал слушать, изредка даже кивая. Потом очнулся.
— Допустим, скупит, — сказал он. — Этот ваш… как его?..
— Обрыщенко.
— Да, Обрыщенко… А дальше что? Поставит таблички «Частная собственность»? Грибники такие таблички в гробу видали… Значит, всё-таки забор, может быть, даже колючая проволока… внешняя охрана… потому что внутреннюю хрен поставишь… Так?
— Н-ну…
— То есть окажемся мы с тобой перед выбором… Куда податься? Либо мы по ту сторону забора, либо по эту…
— Они ещё только договариваются, — напомнил Сергей Арсентьевич. — Не удивлюсь, если Обрыщенко в итоге всех обует. Но, знаешь, ты прав. От вылазок в город мне пока стоит воздержаться…
— А твои прожекты? — подначил Костик. — Не ждать милостей от природы, подняться со дна, вернуться в общество…
— Прожекты? — с горечью переспросил Мурыгин. — Те, которые ты в прошлый раз оборжал?
— И что?.. Я рушил твои мечты, но я их, чёрт возьми, не запрещал хотя бы! Так что, имей в виду, сейчас я полностью на твоей стороне…
Мурыгин вздохнул.
— Ты — жертвенная натура, — с уважением сказал Стоеростин, так ничего, кроме вздоха, и не дождавшись. — Таким не место в бизнесе… Раиска у тебя в руках. Причём сама виновата, никто её за язык не тянул! Определённая сумма? Вот пусть платит за молчание определённый процент с определённой суммы… Не дёргайся — шучу!.. Нет, но какая наглость! Собирайте манатки и уматывайте… Что ты ей ответил? Послал, надеюсь?
Мурыгин ожил. Даже ухмыльнулся.
— Ничего подобного… Сказал, что ради дочери готов на всё. Заночуем в Пузырьках…
Стоеростин обомлел.
— Позволь… У тебя там кто-то знакомый?
— В Пузырьках? Нет.
— А как же мы тогда…
— А так…
— Это в смысле… никуда не идём?
— Ну, ты сам подумай! Куда мы отсюда попрёмся?
Костик моргал.
— Да… — вымолвил он наконец. — Давненько я не был женат…
Глава 8
Внезапно лица тронуло холодком. Вскинув глаза, увидели, что с востока прёт огромная мутная туча. Спустя пару минут она сглотнула солнце и погрузила округу в зябкий сумрак. Кошечки с подпалинами нигде не наблюдалось. Чуткие твари, на всё реагируют заранее…
— Чуть не забыл спросить, — несколько замороженным голосом промолвил Сергей Арсентьевич. — А от дождя ты здесь где укрываться намерен? Подстилка-то снизу, а не сверху…
