Впереступочку приблизился почти вплотную, затем, приподнявшись на цыпочки, с замиранием запустил глаз внутрь. И что же я увидел? Андроидиха лежала на спине и, бесстрастно глядя в сумеречный зенит, — курила!

Мало того, что остолбенел, — я, братцы вы мои, пережил тяжелейшую умственную контузию. Первая мысль, робко проникшая в голову, мне вообще не принадлежала. Эта была цитата из классика, и я чудом не воспроизвёл её вслух: «Кухарка брилась!»

— Дай дёрнуть… — хрипло выговорил я наконец.

— Облезешь, — равнодушно прозвучало в ответ. — И неровно обрастёшь.

Потом последовала пауза. Должно быть, андроидиха сообразила, что кто-то её о чём-то спросил, а она ответила! Села рывком, уставилась.

— Ёшки-матрёшки… — потрясённо вымолвила она. — Так ты тоже, что ли?..

Растеряно взглянула на тонкую, почти уже до фильтра докуренную сигарету и дрогнувшей рукой протянула мне.

— Н-ну… н-на…

Я машинально принял бычок и затянулся. Ничего доброго из этого, разумеется, не вышло — два года, напоминаю, не курил.

— Где погасить? — просипел я.

Она молча протянула карманную пепельницу с крышечкой.

Убить Обмылка мало! Нет бы по-человечески сразу растолковать: так, мол, и так, тот — лицензионный, а вон тот — такой же Володенька Турухин, просто другого пола и звать его по-другому. Того опасайся, этого — не надо… Зла не хватает!

Понимаю: секретности ради… Вернее, нет, не понимаю! Рано или поздно всё бы так и так выплыло наружу. Почему не предупредить заблаговременно? Сколько бы нервов сэкономил!.. Ах да, некогда ему… балаболу…

— Тебя как зовут? — спросила она.

— Владимир.

— А я Валерия. Можно просто Лера.

И почувствовал я себя, братцы мои, словно бы в Эдеме. Вкусил Адам яблочка (в данном случае — затянулся окурком) и осознал, что стоит перед ним совершенно голая Ева, да и сам он совершенно гол. Крякнул, прикрылся. Обеими руками. Накрест.

— Ошизел?! — злобно прошипела она. — Никогда так не делай!..

Верное замечание. Андроиды срама не имут. Я совершил над собой усилие и убрал руки.

— Спичку подбери, — велела она. — Уронил.

Да, действительно… Нагнулся и долго пытался ухватить махонькое путеводное устройство. Как они всё-таки любят командовать! Пальцы не слушались… Хорошо ещё, лысые девушки не способны вызвать во мне ничего, кроме шока…

Подобрал наконец. Выпрямился, не рискуя отвести взгляда от спички.

— Так и будешь её в руках держать?

— А куда?

— За ухо. Как сигарету.

Или как плотницкий карандаш. Ну да, ну да… Та самая антенка… Попробовал пристроить, куда было сказано — улеглась идеально.

— А если потеряю?

— Другую выдадут. Но лучше не терять.

Руки опустели, и стало совсем неловко.

— Вы давно здесь, Лера? — блудливо откашлявшись, спросил я. На всякий случай перешёл на «вы». Какая-никакая, а отстранённость. Дистанция. Пусть словесная, но одежда. Подозреваю, что вежливый мой вопрос, учитывая обстановку, прозвучал довольно-таки идиотски.

— С января.

Почти четыре месяца. Однако…

— Домой не тянет? — Взор мой блуждал по нашей замкнутой сумрачной вселенной.

— Нет.

— Почему? — поражённо пробормотал я и всё-таки взглянул ей в лицо. Только в лицо. Нижняя точка — подбородок.

— Есть причины… — уклончиво отозвалась она.

Ну ясно… Тоже, наверное, ищут. Дальше можно не выспрашивать — на собственной шкуре испытал. В следующий миг меня осенило. Казалось бы, мелочь, но эта мелочь опрокидывала все мои представления о здешней жизни.

— А где вы тут сигареты берёте?!

— Обмылок приносит…

Даже не скажу, что именно потрясло больше: то, что Лера тоже завербована Обмылком, или то, что он, рискуя провалить своих подопечных, снабжает их куревом.

— В счёт выплаты? — ахнул я.

Кажется, она удивилась.

— Н-нет… Просто. Закачу истерику — и приносит…

— К-как?..

— Так. Видит, что вот-вот завизжу, ногами забью — спрашивает: «Чё надо?» (Произношение Обмылка соседка скопировала весьма точно.) Ну и приносит. Только помалу. Может, и правильно…

— И спиртное?

— И спиртное тоже…

— Рискуешь, — заметил я, глядя на неё с уважением.

— Рискую, — согласилась она. — А иначе сдвинешься…

— А заметят, что куришь?

— Кто? Лохматые, что ли? — презрительно хмыкнула она.

Под лохматыми Лера, надо полагать, подразумевала местных жителей. Что ж, словцо довольно точное. И впрямь лохматые.

— Да нет… эти… лицензионные…

По-моему, она испугалась. Даже зрачки расширились. И не то чтобы мне стало жалко её — просто я вдруг осознал, насколько одинок каждый из нас в этом нечеловеческом мире. Загнанные, спасшиеся ценой унижения, бритые, как каторжники, безбровые, вынужденные прикидываться чёрт знает чем, мы стояли посреди обжимающей нас чуждой полумглы и беспомощно смотрели друг на друга.

— Лицензионные?.. — переспросила она.

Я был полностью сбит с толку. Неужели за четыре месяца Лера ни разу с ними здесь не столкнулась? Быть того не может! У кого бы иначе она переняла эту свою угловатую механическую пластику?

— Двое их… — с запинкой пояснил я. — Самцы…

— А-а… ты вон про кого… — облегчённо сказала она. — Ну, с этими — ладно… Я думала, новых завезли… модернизированных…

— А со старыми почему ладно?

Махнула рукой.

— А! Барахло! Но ты с ними всё равно осторожнее… Тебя кто сюда сосватал?

— Карина Аркадьевна…

— Слышала, — с недоброй усмешкой отозвалась Лера. — Та ещё пройда…

Слышала? Интересно, от кого? Не от Обмылка же! Хотя вполне возможно. Раз сигареты проносит контрабандой, значит, и беседы ведёт… Иными словами, агентов у него на Земле как минимум несколько. Можно было и самому догадаться…

— Как она тебя окрутила-то? — спросила Валерия.

— Задолжал.

— Много?

— Триста тысяч, — привычно соврал я.

— Сколько?! — не поверила соседка.

Я повторил. Лера недоверчиво на меня уставилась.

— А там ты их заработать не мог? — с неожиданной злостью спросила она.

Ответить мне помешало негромкое прерывистое гудение. Изнанка откинутой крышки затлела фиолетовым. На службу требуют. По привычке я чуть было не подхватился и не кинулся стремглав к месту исполнения обязанностей, но вовремя сдержал свой трудовой порыв. На службу-то ведь требовали вовсе не меня, а Леру. Такое, однако, впечатление, что моя соседка сигнала вообще не заметила.

— Зовёт… — нерешительно намекнул я.

— Обождёт, — цинично скривив рот, выговорила она. — Не растреплется… Да хоть бы и растрепался! Задолбал уже…

Я в изумлении взирал на отчаянную свою соседку. Похоже, за четыре месяца пребывания здесь Лера напрочь утратила страх божий. Повернулась к футляру, перегнулась через борт (в панике я вновь отвёл глаза) и достала целенькую сигарету.

— Может, ещё одну? На двоих…

— Да я вообще-то не курю. Бросил…

— Прямо сейчас?

— Н-нет… года два назад…

— А чего ж тогда докурить просил?

— Растерялся…

— М-дя… — Она с сожалением оглядела меня с головы до ног, чем опять-таки сильно смутила. — Тогда и я не буду.

Кинула сигарету обратно, вздохнула:

— Ладно. Пойду принесу пользу.

Вскинула руку, пошевелила на прощание пальчиками и двинулась нормальной человеческой поступью, без дурацких этих шатунных тычков коленями и локтями. Крутившиеся над футляром медузы почему-то двинулись за нею следом.

— Лера… — растерянно окликнул я.

Обернулась.

— Лера… А почему вас до сих пор тестируют? Вы же уже четыре месяца здесь…

— Тестируют?

— Н-ну… проверяют. Лечь-сесть, сесть-встать… А сама-то работа в чём заключается?

Засмеялась.

— Глупенький, — сказала она чуть ли не с нежностью. — Это и есть наша с тобой работа.

Вот оно как. Стало быть, это и есть наша с тобой работа, наивный мой Володенька Турухин… Стою на четырёх мослах, верноподданно вывернув голову в сторону Мымры, и пытаюсь хоть что-то сообразить. Надежда на обретение смысла почти утрачена. Получается, лохматые покупают у обмылков (возможно, на другом конце галактики) уникальную технику только для того, чтобы та по команде совершала нелепые телодвижения и принимала малоприличные позы… А кому такая роскошь не по карману (или что у них там взамен карманов?), те вынуждены втихаря приобретать леваков: Леру, меня… Карина вон даже предположить не решилась, сколько может стоить настоящий лицензионный андроид.