Я как был на корточках, так и окоченел. Стало быть, не зря мерещилась мне во всей этой истории некая чертовщина. Как это ни дико, но получается, что каждый мой шаг отслеживали! Домишко, душ, сарай, сортир — не более чем декорации. А реальность — вот она, пялится на меня крохотным зрачком объектива. Сколько ещё таких видеокамер растыкано по периметру? Сколько в это вбухано денег? Да уж, наверное, побольше, чем стоит сама дача! В правой руке у меня была кувалдочка. На секунду возник исступлённый соблазн одним ударом вогнать электронную дрянь в мягкую от полива землю. И пусть кто потом докажет, что я нарочно!

Из оцепенения меня вывел автомобильный сигнал за штакетником. Значит, всё-таки день седьмой, а не шестой. Барыня пожаловать изволила. Харчишек привезла. Как вовремя! Поднялся с корточек и, несколько угрожающе поигрывая кувалдой, двинулся к калитке. Слава богу, сообразил приостановиться и оставить инструмент у сарая. А то ещё, чего доброго, не так поймёт. За выражение своего лица я бы в те мгновения не поручился.

Карина Аркадьевна посмотрела на меня с любопытством. Во всяком случае, мне так показалось: на барыне были тёмные очки. Не любила она прямого солнечного света. Поздоровались, провёл на охраняемую территорию. Шла и оглядывалась, словно бы дивясь тому, сколько я тут всего наворотил. Возле врытого в землю стола задержалась, потрогала, попробовала пошатнуть. Бесполезно. Стоит, как вбетонированный. В каком-то смысле так оно и было: на второй день моей дачной робинзонады я посадил оба столба в жидкий ил, а это, считай, тот же бетон.

— Вы не из крестьян происходите, Володя? — осведомилась она.

— Горожанин в третьем поколении, — сказал я, пристально на неё глядя.

— Откуда же такая тяга к земле?

— Так…

— Хороший ответ, — одобрила она. — Главное — исчерпывающий… Давайте-ка присядем, потолкуем.

С обеих сторон стола имелись две, опять-таки врытые в землю, скамеечки, укреплённые мною тогда же, на второй день. На них мы и расположились друг напротив друга. Я посерёдке, а она почему-то с краешку, словно бы ждала кого-то ещё, кто скоро подойдёт и присядет рядом. Подробность эта меня встревожила, что, впрочем, неудивительно: после обнаружения видеокамеры мнительность моя резко возросла.

— Рада, что я в вас не ошиблась, — после краткого раздумья промолвила Карина Аркадьевна.

— То есть дачу мне доверить можно? — уточнил я.

Улыбнулась краешками губ.

— Дачу я вам доверила неделю назад, — напомнила она. — Удивительный вы человек, Владимир Сергеевич! Неделю без людей, без книг, без телевизора… Ну, без книг, без телевизора — понятно, вы уже привыкли, наверное. А вот без людей…

— Зато с видеокамерами, — обронил я как бы ненароком. — Чуть было не растоптал одну… сегодня…

Надеялся, что она смутится хотя бы.

— Ну и растоптали бы! — беззаботно сказала Карина Аркадьевна. — Боитесь, из жалованья вычту?

— А что, и жалованье будет?

— Возможно, — уклончиво отозвалась она. — Больше всего меня поражает, что вы ни разу не выбрались в село. Другой на вашем месте давно бы уже сгонял за водкой…

— Туда полтора часа идти.

— Подумаешь, полтора!

— И не на что.

— Ну как это не на что? Полон сарай инвентаря.

— А совесть?

— Для настоящего мужчины это не помеха, — со знанием дела заметила Карина Аркадьевна. — Для настоящего современного мужчины ничто не помеха…

— От людей устал, — честно признался я.

— Понимаю… — с сочувствием сказала она. — И всё-таки, согласитесь, целую неделю в полном одиночестве…

— Что ж такого? Было чем заняться, было о чём подумать…

— О чём?

— Да мало ли…

— Ну, например?

Кажется, барыня затевала очередной допрос. Странная дама, что ни говори.

— Например, об андроидах, — брякнул я и лишь пару секунд спустя обратил внимание, что за столиком нашим стало тихо. Карина Аркадьевна сидела, чуть отшатнувшись и уставившись на меня во все глаза. Даже очки сняла.

— О ком?.. — Мне почудилось, что голос её дрогнул.

— Об андроидах, — озадаченно пояснил я. — В смысле — о человекоподобных роботах…

— Почему?

— Так… Видел однажды по телевизору.

— И что?

— Да ничего. Сидит манекен, ногой качает. Моргнёт иногда…

— И вы об этом думали?

— Ну, не совсем об этом…

— Тогда о чём?

Вот привязалась!

— О том, что лучший андроид — это я. И моргать умею, и ногой качать… А пусть кто-нибудь из них скважину запустит! Или стол укрепит…

Похоже, Карина Аркадьевна была потрясена. Ещё секунду она сидела ко мне лицом, утратив дар речи, потом внезапно предъявила профиль и воззрилась в пустоту над скамейкой, словно вопрошая о чём-то воображаемого собеседника. И такое впечатление, что воображённый ответил ей утвердительным кивком.

— Знаете, — сказала она, снова поворачиваясь ко мне и недоверчиво покачивая стильной пепельной стрижкой, — если бы я всю неделю не наводила о вас справки, я бы сейчас решила, что вы кем-то подосланы…

В зеленеющей, полупрозрачной кроне пирамидального тополя незримая иволга издала игривую причудливую трель. И тут же заорала драной кошкой. Со стороны запросто могло показаться, будто это две разные птицы. Семейная пара.

— Справки? — беспомощно переспросил я. — Вы что… встречались? С ними?!

— Да, — подтвердила моя благодетельница. — Вас до сих пор ищут, Володя. Супругу вашу дёргали несколько раз, пытались выяснить, где вы находитесь. Похоже, их больше интересует ваш шурин, но вам от этого, поверьте, ничуть не легче. Все уверены, что вы с ним заодно…

Я сидел ни жив ни мёртв.

— Конечно, скрываться можно и здесь… — успокоила она. — Я не против. Живите на здоровье. Место, как видите, глухое… Но, предупреждаю, будут трудности. С отоплением тут не очень. На зиму свет отключают…

Карина Аркадьевна умолкла и выдержала паузу, в течение которой разглядывала меня с той же пристальностью, что и в особняке, когда проверяла, не соврал ли я относительно особых примет. Потом не выдержала — рассмеялась.

— Значит, говорите, лучший андроид — это вы? Потрясающе! Неприхотливы, исполнительны, способны к самообучению…

— И почти не требую затрат, — хрипловато прибавил я.

— И почти не требуете затрат… — согласилась она. — Тогда как насчёт того, чтобы поработать андроидом?

— А я кем, по-вашему, работаю?

— Сторожем.

— В чём разница?

— Разница?.. — Она задумалась на секунду. — Разница в том, что вы сейчас трудитесь бесплатно. За харчи… Тысяча рублей в день вас устроит?

Тысяча рублей в день? Это, стало быть, тридцать тысяч в месяц. Ну, для провинции, пожалуй… Обнаглел! Обнаглел гастарбайтер… Вчера ещё червонцу был бы рад!

— Что за работа? — прямо спросил я.

— Я же сказала: андроидом.

Ладно. Андроидом так андроидом. Пусть хоть горшком называет, лишь бы в печь не сажала.

— А условия?

— Примерно такие же. Может, чуть получше. Свежий воздух, мягкий климат, умеренные физические нагрузки… Но главное, что вы там будете чувствовать себя в полной безопасности. Мне кажется, для вас это оптимальный вариант.

— Укрываете беглого преступника?

Она поморщилась.

— Не морочьте голову, Володя! Тоже мне преступник выискался! Дела не заведено, ищут вас в частном порядке… Что скажете?

— Работа постоянная, временная?

— Полностью зависит от вас. Сколько продержитесь.

Последняя фраза прозвучала зловеще. Куда же это нас с тобой, Володенька, сватают? Уж не в горячую ли точку?

— А бывает, что и…

— Бывает, — заверила она. — Но вам это, думаю, не грозит… Вы, насколько я могу судить, шизоид с лёгким раздвоением личности: беседуете мысленно сами с собой, возможно, даже обращаетесь к себе на «ты»… А есть люди, которые и минуты не могут пробыть в одиночестве, подавай им слушателя! Вот таким эта работа при всей её соблазнительности категорически противопоказана.