– …тот самый? – спрашивала девочка писклявым командирским голоском.

– Без сомнения, ваше высочество, – проговорил мужчина с хохолком. – Их было даже двое – близнецы. Я мог бы выбрать девочку.

Малышка соскочила с качелей и пошла к няне. Ее острые каблучки цоколи по розовому мраморному полу.

– Надо сказать, путешествие вышло очень интересное, – продолжал похититель. – Путь был долгим. Я даже побывал в две тысячи двести пятидесятом году и покатался на магнитоплане!

Девочка, не слушая его, щелкнула пальцами и указала на пол. Слуга тотчас же принес невысокую табуреточку. Она вскарабкалась на нее и принялась рассматривать Моллиного брата. Остальные дети собрались вокруг.

– Фи! Какой безоблазный! – фыркнула девчонка. – Вы зе знаете, я телпеть не могу безоблазное. Мозет, отдадим хилулгам, пусть сделают его покласивее? – Она засмеялась.

Человек с хохолком озадаченно пожал плечами:

– Цзинлин, не говорите глупостей. Детям нельзя делать пластические операции, потому что они еще растут.

– Ох, Ледхолн! – захихикала девчонка, помахивая леденцом у него перед носом. – Шуток не понимаешь! Но он узасно улодливый. Почти как мутант. – Другие дети вокруг захихикали. – Надеюсь, он выластет и станет покласивее.

Молли заметила у девочки на руке родинку в виде звездочки.

– Не будьте к нему слишком строги, – сказал Редхорн, приглаживая хохолок. – Вы же знаете, он нам нужен. Без него наши замыслы не увенчаются успехом. – Он злорадно улыбнулся. – И не забывайте, что он мой родственник.

– Напомните мне еще лаз вашу лодословную.

– Его мама – кузина моей прапрапра-бог-знает-сколько-раз-прабабушки. Мне пришлось немало пошарить во времени, чтобы отыскать его. Я загипнотизировал весь больничный персонал, и они стерли записи об этом младенце и забыли о его существовании.

– У-у, неинтелесно. Но я лада, что он здесь. Вы холосо полаботали. – Девчонка высоко подбросила леденец, поймала его, как заправский жонглер, и издала пронзительный крик, разбудив малыша: – Мисс Клиббинс!

Из боковой двери появилась стройная худощавая женщина в серой тунике. Ее золотистые волосы были собраны в пучок, а гладкое, словно фарфоровое, лицо покрыто белой пудрой, на щеках пламенели красные круги. Над левой скулой темнела большая черная мушка. Дама казалась идеальным образчиком холодной красоты. Она прищелкнула каблуками, как солдат, докладывающий начальству, и хлопнула руками за спиной.

– Да, мадам Фэнь Фанг Фэнг Йанг Йонг Йинь Йинг Кай-Йинг? – отчеканила она.

При этих словах у нее из-за плеча выглянула розовая кошачья мордочка с желтыми глазами. Мгновение спустя Молли разглядела, что это никакая не кошка. Лишь голова была кошачьей, а восемь мохнатых ног могли принадлежать только пауку.

– Вот младенес, – сказала девочка.

Худощавая женщина обнюхала плачущего младенца и утерла нос серым платком.

– На вид довольно здоровый.

– Вам не плидется заниматься его обучением еще несколько лет, – провозгласила девочка, – так что не надо напускать на себя такой голестный вид. Сейчас о нем позаботится няня Миклес. Плавда, няня?

Женщина-китаянка, качавшая на руках Моллиного брата, улыбнулась.

– Унесите лебенка, – отослала ее девочка. – К счастью, нам не глозит видеть его, пока он не подластет.

– С удовольствием, Фэнь Фанг Фэнг Фин… то есть Йанг Йонг Йинь… э-э… Цзин…

– Плеклатите! – закричала девочка. – Если не мозете выговолить мое имя плавильно, вообще не плоизносите его. Мозет, если бы вы помнили, что оно означает, вам было бы легче повтолить его!

– Ваше величество, я помню, что оно означает, – спокойно ответила няня. – Просто у меня язык заплетается выговаривать все эти Йинг и Йонг.

– Ну и что зе оно значит? – спросила малышка, самодовольно глядя по сторонам, чтобы убедиться, что все присутствующие любуются тем, как она унижает няню.

– Мне проговорить это прямо сейчас?

– Да, посмотлим, холосо ли вы его помните. Мы плекласно поиглаем. Визу, у вас оттого, что вы все влемя нянчитесь с младенсами, заплесневели мозги!

Няня опустила глаза и начала:

– Ну, Фэнь Фанг означает «аромат», а Фэнг – «феникс»…

Малышка перебила ее:

– Феникс – это такая птиса, она становится дляхлой, потом умилает и лоздается снова. Мне это очень подходит, плавда, Ледхолн? – Человек с хохолком улыбнулся и кивнул.

Няня продолжала:

– Йанг означает «прекрасная». Йонг – «всегда храбрая». Йинь – «серебряная», Йинг – «цветок вишни», а Кай-Йинг – «необычайно яркая».

– Необычайно ялкая! Да, я именно такая и есть!

Молли ткнула Рокки локтем.

– А еще – необычайно противная и самодовольная, – шепнула она ему на ухо. – Интересно, как это сказать по-китайски?

– Фу Фи, – тотчас же отозвался Рокки.

Девчонка тем временем взяла серебристую скакалку и стала прыгать.

– А Цзинлин, – закончила няня, – означает «торжество понимания».

– Ладно, ладно, значение вы помните, – еле проговорила девчонка, переводя дыхание. – Но я узе сказала – я не потелплю, чтобы мое имя ковелкали, поэтому, если кто-нибудь из вас, – она остановилась и ткнула ручкой скакалки в каждого из присутствующих, – если кто-нибудь из вас забудет, как плоизносится мое имя, пусть зовет меня… – Она подошла к высокому мужчине позади остальных детей. – Пусть зовет меня как?

– Пусть зовет вас принцессой, ваше высочество.

– Точно! – крикнула девчонка и расхохоталась.

Потом стала рассматривать цветок у себя на платье.

– Челез полчаса у нас спутниковые пелеговолы с Японией. Ледхолн, вы готовы?

Человек с хохолком кивнул:

– Только не надо меня торопить. Не забывайте, сегодня я побывал в двадцатом веке и привез вам этого щенка. Это утомительно, Цзинлин, и тяжело для сердца. Вам все кажется, будто путешествовать во времени – это так же легко, как крутить обруч или прыгать через скакалку. Дайте мне побыть десять минут в релаксационной камере, и я встречу вас в переговорном зале.

После этих слов девчонка, ее свита из детей и угрюмых взрослых покинули помещение. Вместе с ними удалились «Ледхолн», которого, видимо, на самом деле звали Редхорн, мисс Криббинс и слуги. Последней ушла няня с Моллиным братом на руках.

Через минуту зал с круглым сводом опустел. Путешественники из двадцать первого века остались одни.

– Уф! Ну и жарища! – Молли сняла куртку. Рокки тоже разделся. – Что это за девчонка? Никогда еще не видела, чтобы ребенок вел себя так… так…

– Так чванливо?

– Так высокомерно, – закончила девочка. – Капризная принцесса. Как ты думаешь, остальные дети – это ее братья и сестры?

– Вряд ли. – Рокки покачал головой. – Непохоже. Одна из девчонок – с Дальнего Востока, другая – чернокожая. Но нам сейчас не до них. Лучше давай подумаем, что делать дальше.

– Не знаю. Больше всего мне хочется взять младенца и вернуться домой. Не нравится мне здесь – аж мурашки по коже. А если мы заберем его… Ты же видел, он им нужен для каких-то особых целей. Они сразу же хватятся и отправят за нами этого Редхорна. А Редхорн в два счета разделается с нами обоими. Кроме того, если я возьму младенца и положу его обратно в колыбельку, из-за этого моя собственная жизнь изменится и твоя тоже. А тогда Люси с Праймо могут так и остаться под гипнозом Корнелия!

Рокки нахмурился. Молли прикусила ноготь и задумалась.

– Я знаю, что делать, – сказала она наконец. – Мы переместимся вперед во времени. Туда, где мальчику столько же лет, сколько мне сейчас. И тогда возьмемся за дело. Не знаю, как нам быть с этим Редхорном. Уфф, даже не верится, что мы с Микки приходимся ему родней! – И вдруг ее лицо исказилось от страха. – А может, тут есть и другие путешественники во времени, другие гипнотизеры, такие же, как Редхорн.

– Надеюсь, в этом путешествии я смогу тебе чем-нибудь помочь, – попытался поддержать ее Рокки. – Правда, я не самый лучший в мире гипнотизер голосом. Основную работу приходится делать тебе.

– Не говори так. Мне без твоей помощи не справиться. Ты очень много знаешь и умеешь мыслить логически.