– М-м-мудаки! – с чувством выругался Черкасский, нагло проезжая на зелёный свет.

По всему выходило, что без машины ему в центре города передвигаться будет намного удобней.

Припарковав джип у Макдоналдса с уродливым надувным клоуном на крыше, русский спустился в метро, которое встретило Серёгу поражающей воображение безлюдностью. В окошке, где по идее должны были продаваться жетоны, Черкасскому выдали странный бумажный билетик, какие выдавали в общественном транспорте родной России.

Серёга удивился и принялся искать турникет. Но вместо него нашёл полусонную девушку в форме, которая механически надорвала билетик, пропуская туриста вглубь метрополитена.

Что за страна?

Дикие нравы.

Практически безлюдные переходы пекинского метро действовали умиротворяюще. Черкасский спустился на станцию. Поезд пришёл симпатичный, весь какой-то ромбообразный, аккуратный, с ярко освещенными вагонами.

Людей внутри было немного.

У кого же спросить?

Русский хмуро всмотрелся в пассажиров. На тайного эротомана, по его мнению, походил лишь один из них. Строгий китаец средних лет с окладистой бородкой и в чёрном деловом костюме. Дорогой кейс в его руках внушал определённое доверие.

Черкасский тут же представил, как этот самый китаец в каком-нибудь уединённом местном парке достаёт из кейса хирургические перчатки, наручники и острый скальпель, а затем прячется в кустах, подстерегая какую-нибудь молоденькую девушку.

«Интересно, в Китае есть маньяки?», – усмехнувшись, подумал Серёга.

Конечно, в коммунистической части страны их наверняка официально не существует, а вот.… Хотя, секундочку! Русский хорошо знал одного знаменитого китайского маньяка, и звали того… Конфуцием. Да, точно! Как же он мог об этом забыть?!!

– Здрасьте, – Серёга тяжело плюхнулся на сидение рядом с невозмутимым бородачом. – Вы говорите по-английски?

Китаёза едва заметно кивнул.

– У меня к вам вопрос, любезнейший, – с энтузиазмом продолжил Серёга.

– Вы турист?

– Точно, турист.

– Я вас слушаю.

«Вот чего не хватает нам в России, – с сожалением подумал Черкасский, – вежливости, деликатности».

Хотя сам он, как говорится, высокой культурой не отличался, но иногда и его тошнило от вечно перекошенных физиономий, постоянно чем-то недовольных сограждан.

– Я слышал, что где-то здесь в Пекине недавно открылась музейная экспозиция, посвящённая… м… м… сексуальной культуре древнего Китая.

– Всё верно, – кивнул китаец. – Объявления об этом расклеены по всему городу. Выйдете через одну остановку по ходу поезда и налево. А там, на поверхности, спросите любого, и вам сразу укажут. Экспозиция выставлена в здании университета Цинхуа Ма Сяонянь.

– Спасибо.

Русский зловеще ухмыльнулся.

Ну, сегодня он с лихвой наверстает упущенное. Отыграется по полной и за терракотовых воинов и за дурацкий арест, и.… А кстати, как там поживает его верный помповик? Серёга потянул молнию на потайном кармане рюкзака и ошарашено уставился на чёрный японский зонтик, который обычно лежал в совсем другом отделении заплечной сумки.

– Твою мать!

Ружья не было.

Черкасский полез уже непосредственно в рюкзак. Поиски увенчались тем же нулевым результатом.

– Да что же это?!! – русский побледнел, впервые в жизни почувствовав себя совершенно безоружным.

– Вам плохо? – участливо осведомился бородатый сосед, нервно барабаня пальцами по блестящим замкам кейса.

Серёга судорожно сглотнул, отчётливо представив, как этот узкоглазый Чикатило достаёт сейчас из дипломата сияющий скальпель и меланхолично, с холодной улыбкой, перерезает иностранцу горло.

Проклятое воображение. Что это с ним вообще происходит? Наверное, во всём виновата местная экзотическая пища. Ох, и не следовало Черкасскому пробовать этих чёртовых сушёных змей. Кто их знает, хунвейбинов этих, может быть, они в специи тёртые мухоморы добавляют.

– Нет, bratelo, со мной всё о’кей, – успокоил бородача Серега, застёгивая рюкзак.

И чего это он вдруг решил, что этот приятный во всех отношениях китаёза, маньяк?

«Всё, с сушёными змеями пора завязывать», – мысленно принял решение Черкасский, мрачно пялясь на струящиеся в чёрных окнах кабели подземного туннеля.

Ничто не могло так испортить настроение, как пропажа любимого ружья. Сколько с ним было связано приключений, воспоминаний, в конце концов. Нет, просто так он это дело не оставит. Помповик вполне могли украсть. Так, хорошо. Но, скорее всего.… Ну, конечно же! Ружьё наверняка конфисковали прошлой ночью в местной ментуре, пока Серёга доказывал, что он не верблюд. Вот верный ответ! Ведь коммунякам наверняка наплевать на все эти навороченные ксивы, которые имелись у предусмотрительного туриста.

С другой стороны, зачем китайским ментам делать это тайком?

Могли бы и прямо сказать, конфискуем и всё тут. У нас, мол, оружие носить положено лишь работникам правоохранительных органов, военным и членам «триады».

Что-то здесь было не так и, возможно, Серёга докопался бы до сути, но тут как на грех объявили его станцию. Естественно, по-китайски. Черкасский ничегошеньки не понял, но вмешался его попутчик.

– Господин иностранец, вам выходить, – любезно напомнил бородач, что-то перебирая в своём немного приоткрытом кейсе, и Черкасский мог поклясться, что увидел там мелькнувшие на секунду хирургические перчатки.

Глаза у русского полезли на лоб, но китаец уже со щелчком захлопнул кейс.

– Всего доброго, – деликатно пожелал он.

Это было настоящей катастрофой.

Русский охотник на артефакты остался без самого важного. Он чувствовал себя альпинистом, забывшим дома ледоруб, ныряльщиком, потерявшим акваланг, футболистом, лишившимся ноги…. Список при желании можно было продолжать до бесконечности.

Как он теперь явится на эту выставку? Без верного помповика. Как он посмотрит в глаза братве в Тамбове? Следовало что-то срочно предпринять.

Черкасский с натугой зашевелил извилинами.

Сейчас он выйдет из метро на поверхность. И что дальше?

Киллер! Ну, конечно же. У него ведь наверняка полный комплект оружия. Вот у кого можно одолжить на время пушку.

Серёга с надеждой огляделся, но молодого человека в чёрном нигде поблизости не наблюдалось. Черкасский попытался вспомнить, когда он видел «своего убийцу» в последний раз. Вроде вчера. По всему выходило, что сегодня киллер просто взял и испарился. Ни утром, ни днём Серёга не чувствовал за спиной, приятно щекочущего нервы, молчаливого присутствия.

Что же могло произойти?

Русского передёрнуло. Не дай Бог! Если этот убийца вдруг пропадёт, то вместо него Санёк Ордынский пошлёт нового, и тогда.… Вряд ли Черкасский успеет с ним договориться. Проклятье! Ещё и это. Сначала ружьё, теперь вот киллер.

Серёга вышел из метро.

Улица была ему совершенно незнакома, впрочем, как и весь город. Но у русского в кармане лежала карта Пекина, на которой Макдоналдс с припаркованным там джипом был помечен жёлтым маркером. Черкасский не боялся заблудиться. Любой таксист, взглянув на карту, без проблем отвезёт его куда надо. А цены на такси в Пекине просто смехотворные.

Странный бородач в вагоне метро сказал, что университет находится где-то поблизости. Но Серёга не спешил расспрашивать прохожих. Соваться на экспозицию без помповика? Да об этом не могло идти и речи.

Черкасский напряжённо думал, но выход никак не находился. Перейдя узкую улицу, русский с интересом уставился на остановившегося у перекрёстка велорикшу.

«Ну, блин! – весело подумал Серёга. – Сейчас хоть прокачусь».

Подойдя к хрупкой на вид плетёной кабинке, Черкасский без приглашения залез внутрь. Велорикша на это никак не отреагировал. По всей видимости, русский поступил вполне в соответствии с местными обычаями.

– Эй, хунвейбин! – Серёга недовольно посмотрел на китайца. – Трогай, давай.

– Да, господина.

Велорикша с натугой закрутил педали.