80
Эта книга, вышедшая в 1917 году, принесла аргентинскому поэту славу вдохновенного певца родной природы. «Книга пейзажей», получившая широкую известность и за пределами родины Лугонеса, позволила зарубежному читателю — наверное, впервые со времени создания государства Аргентина — почувствовать, постичь душу аргентинской земли и душу человека, живущего на ней. Чилийский литературовед Артуро Торрес Риосеко (1897–1971) в монографии «Большая латиноамериканская литература» писал: в «Книге пейзажей» Леопольдо Лугонес создает «реалистические картины местной жизни, восхищая читателей конкретной изобразительностью стихов… И некоторые из них, где слышится скорбный голос пустыни, отвечают чувствам аргентинца, затерянного в просторах своей души, словно в пампе».
81
Смог ли я осознать… — Концовка лугонесовского стихотворения, вероятно, является реминисценцией четверостишия из книги «Прорицания Невинности» (1803) английского поэта Уильяма Блейка (1757–1827). Оно известно у нас в переводе Самуила Маршака:
В одном мгновенье видеть вечность,
огромный мир — в зерне песка,
в единой горсти — бесконечность
и небо — в чашечке цветка.
82
Сравните со стихотворением чилийского поэта-модерниста Карлоса Песоа Велиса (1879–1908) «Вечер в больнице»:
Мелкий дождик идет над дорогой,
от серых капель — в глазах темно,
вместе с дождем приходит тревога,
смотрит в окно.
Кроме меня — никого в палате,
боль и тоска сдавили мне грудь,
как избежать их крепких объятий?
Надо заснуть…
Но и во сне, во тьме его черной,
дождь продолжает идти все равно;
я просыпаюсь — дождик упорно
смотрит в окно.
Не заглушить мне боль и тревогу,
не увидать за дождем зарю;
на исчезающую дорогу
молча смотрю.
83
Данное стихотворение публиковалось также в переводе петербургского литератора Михаила Донского (1913–1996):
Тих вечер. Ни одна не кружит птица.
Морская гладь — расплавленный сапфир.
С небес на умиротворенный мир
лазурное сияние струится.
Простерлись в синеватой дымке дюны…
И спорит с общею голубизной
лишь белый парус, — слившийся с волной,
восходит он, как полумесяц юный.
Настолько наше счастье совершенно,
что к горлу вдруг подкатывает ком…
И море плачет счастливо о том,
что солоно оно, что неизменно.
84
Дождь («Ивой с ветками гибкими, ивой с листвой шумящей…»). — Три последние части стихотворения представляют собой сонет.
85
Они шелка лазурных снов пронзают. — Ср. со строками: «В безмятежном покое сна, // в белом сиянии лунных шелков» из стихотворения «Белое одиночество» (сборник «Книга веры»).
86
…созревшие рожки… — Здесь: рожки — длинные и узкие плоды некоторых растений (в частности, рожкового дерева).
87
…госпожа цикада бессловесна… — По мнению специалистов, поют только цикады-самцы.
88
«Счастливый муж!» — сказал Лопе де Вега. — Вероятно, обыгрывается название пьесы Лопе де Веги (1562–1635) «Непреклонный муж».
89
Эклога — стихотворение о пастушеской жизни, схожее с идиллией.
90
Анакреон — см. примеч. к с. 40 (стихотворение «Старость Анакреона»). /В файле — комментарий № 10 — прим. верст./.
91
Майоран — душистое травянистое растение семейства губоцветных.
92
Мистраль Фредерик (1830–1914) — провансальский (французский) поэт. В 1904 году был удостоен Нобелевской премии, которую разделил вместе с испанским драматургом Хосе Эчегараем (1832–1916).
93
Наяда — в греческой мифологии нимфа рек и ручьев.
94
У мексиканского поэта-модерниста Хосе Хуана Таблады (1871–1945) тоже есть «цапельное» четверостишие — «Серая цапля» (цикл «В стиле хокку»):
У цапли серы перья серым утром,
а в ясный день сверкают перламутром,
как мрамор, неподвижны ввечеру
и, как снежок, играют на ветру.
(Перевод Владимира Васильева)
95
Качила — птица из семейства трясокузсковых; обитает в Аргентине и Уругвае (Ла-Платская зона).
96
Стихотворение написано Дантевыми терцинами. В произведениях Лугонеса Данте упоминается неоднократно. См. также примеч. к стихотворению «Счастливая душа». /В файле — комментарий № 100 — прим. верст./
97
…запутался, должно быть, лунный свет… — Ср. со словами из стихотворения «Ясная ночь»: «…и ночь… запуталась в сетях, наполненных светом».
98
Книга опубликована Леопольдо Лугонесом в 1922 году.
99
Сравните данное произведение со второй строфой («Только бессонное око…») стихотворения «Белое одиночество» (сборник «Книга веры»).
100
Хорхе Луис Борхес в книге «Семь вечеров» (1980), куда вошли лекции, которые он прочитал в 1977 году в буэнос-айресском театре «Колизей», в эссе «Божественная комедия» утверждал, нисколько не сомневаясь в своей правоте: литературной основой лугонесовского сонета «Счастливая душа» стала пятая песнь «Ада». В этой песне Данте повествует о любви Франчески да Римини и Паоло Малатеста; в ней есть следующая терцина:
Любовь, любить велящая любимым,
Меня к нему так властно привлекла,
Что этот плен ты видишь нерушимым.
(Перевод Михаила Лозинского)
101
…но осенью сильней, чем вешним днем… — Ср. со строкой из стихотворения «Осенняя роза»: «…осенним днем прекрасней, чем весною».
102
…пылают розы… — Пылающая, огненная роза — образ, неоднократно встречающийся в произведениях Рубена Дарио. Этот же образ «унаследовал» от Рубена Дарио и испанский поэт Антонио Мачадо (1875–1939). Вот концовка его сонета «Пылающая роза» из цикла «Апокрифический песенник Авеля Мартина» (1926):
