Эсме проснулась от того, что пароход неожиданно дернулся и остановился. Быстро вскочив, она заплела волосы в косичку и потуже перебинтовала грудь. Едва она успела натянуть куртку, как раздался стук в дверь.

– Выходи немедленно! – Голос принадлежал Йену.

Девушка рывком открыла дверь. На этот раз посол предстал перед ней в совершенно необычном виде – жилет его был расстегнут, волосы растрепаны… Судя по всему, Йен еще не отошел ото сна.

Не говоря ни слова, он потащил ее на палубу, где капитан-сиамец отдавал какие-то приказания двум матросам.

– Что происходит? – спросила Эсме капитана по-сиамски. – Почему мы остановились?

– Напоролись на мель. – Капитан чертыхнулся. – А тут еще, как на грех, подвернулось бревно и повредило руль. До берега я кое-как дотянул, но теперь придется разбить лагерь и заняться починкой.

Эсме перевела слова капитана.

– И сколько это займет времени? – недовольно спросил посол.

– Нужно заделать дыру в корпусе и поставить новый руль, – ответил капитан. – На это потребуется два-три дня.

– Три дня?! – взревел Йен. – Этого еще не хватало! – Он нервно забегал по палубе, а затем, схватив Эсме за руку, потащил ее в свою каюту.

Как только они вошли внутрь, Йен поспешно запер за собой дверь.

– Садись! – приказал он.

Эсме покорно опустилась с кресло, отлично зная, что в те моменты, когда посол был не в духе, спорить с ним означало навлечь на себя лишние неприятности.

Лорд Уинтроп возбужденно мерил шагами узкое пространство каюты; губы его сжались в тонкую линию.

– Послушай, красавица, – неожиданно спросил он, поворачиваясь к ней, – о чем ты разговариваешь с членами команды, когда не переводишь для меня?

Эсме показалось, что в голосе посла прозвучала скрытая угроза.

– Ну, расспрашиваю их, какие места мы сейчас проплываем. А что?

Посол нервно взъерошил и без того растрепанные волосы. Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил:

– Припомни хорошенько: не говорил ли кто-нибудь из членов команды, что мы, возможно, не сумеем прибыть в Чингмэй вовремя?

Эсме невольно напряглась.

– Нет. Кажется, ничего, такого не было, – нерешительно ответила она.

Брови Йена сошлись на переносице, и некоторое время он пристально вглядывался в лицо Эсме.

– И ты сама никому не говорила, что мы, возможно, не уложимся в срок? Припомни хорошенько…

– Разумеется, я никогда не говорила ничего подобного! – Эсме никак не могла понять, для чего посол затеял весь этот разговор.

Йен молча продолжал мерить шагами каюту.

– Да в чем, наконец, дело? Что-то случилось? – не выдержала она.

– Если бы я сам знал точно, что происходит! Возможно, ничего страшного и не случилось, однако…

Йен остановился и, облокотившись на стол, долго вглядывался в лицо своей юной собеседницы.

– Послушай, Эсме, – произнес он наконец, – я должен кое о чем тебя попросить. Бог свидетель, я не стал бы этого делать, если бы не мое плохое знание языка… Мне нужно, чтобы ты расспросила кое о чем членов команды. Сделай вид, что интересуешься этим лишь из любопытства, и никоим образом не давай понять, что выполняешь мое поручение.

– Что именно я должна узнать?

– Все, что сможешь, об этой аварии – как она произошла, почему они не разглядели эту чертову мель, какой нанесен ущерб, как часто случаются подобные аварии… Постарайся выведать все как можно подробнее!

– Но зачем тебе это?

– Так ты выполнишь мою просьбу или нет? – На скулах посла заходили желваки.

– Разумеется, хотя я не понимаю…

Йен молчал. Судя по его лицу, в нем сейчас совершалась какая-то внутренняя борьба. Таким Эсме его еще не видела – обычно он принимал решения быстро и без колебаний.

– Дело в том, – произнес он, – что авария вряд ли произошла случайно. Точных доказательств у меня нет, зато есть основания подозревать, что это дело рук проклятого китайца.

– Так ты полагаешь, что это Чен подстроил аварию? Но каким же образом?

Йен на мгновение задумался.

– Возможно, – наконец проговорил он, – этот негодяй подкупил кого-нибудь из матросов, а может, и самого капитана.

– Пожалуй, ты прав. – Эсме согласно кивнула. – Полагаю, французы крайне заинтересованы в том, чтобы задержать твое прибытие в Чингмэй.

– А ты не по годам догадлива, – усмехнулся посол. – Все обстоит именно так! – Он устало опустился в кресло. – Вот почему мне нужна твоя помощь.

– Я сделаю все, что в моих силах, поверь. – Эсме зарделась от сознания того, что Йен доверяет ей и нуждается в ее помощи, пусть услуга, о которой он ее просит, и невелика. Ей хотелось поблагодарить его за доверие, но в этот момент дверь распахнулась…

Через мгновение каюта наполнилась людьми. Гарольд, Годфри и Чен пришли с одной целью – узнать, чем была вызвана внезапная остановка парохода.

– Черт побери! – Годфри в сердцах хлопнул рукой по матрасу Йена. – Чует мое сердце – застряли мы надолго. Эти идиоты-матросы утверждают, что всего на пару дней, но когда сиамцы говорят «пара дней», это означает как минимум две недели!

– Я спросил капитана, – уверенно заявила Эсме. – Он поклялся мне, что через два, максимум три дня ремонт будет закончен!

– Даже если так… – Гарольд поежился, – посреди этих чертовых джунглей, да еще в таком месте, где на сто верст вокруг ни одной деревеньки, я чувствую себя не слишком комфортно. Завтра Рождество – как, скажите на милость, мы будем его праздновать?

– Рождество? – Все переглянулись.

– Нуда, – подтвердил Гарольд, – вы что, забыли? Понимаю, в нашем положении не до разносолов, но хотя бы индейку к Рождеству я должен отведать? Кто как, а лично я собираюсь праздновать, и баста!

– Черт побери, Гарольд, – проворчал Йен, – ты серьезно или шутишь? Что это за удовольствие пировать во время чумы?

– Так ты, старина, предлагаешь нам пропустить Рождество? Не думал, что ты такой зануда!

– До того ли нам сейчас…

– Гарольд прав, – неожиданно вступила в разговор Эсме. – Если уж мы все равно должны торчать здесь несколько дней без дела, то почему бы не повеселиться? Не вижу смысла портить себе праздник! Пусть лорд Уинтроп велит Хенли зажарить поросенка – среди его запасов ведь есть свинина…

Йен невольно усмехнулся – ишь как раскомандовалась, пигалица! Но Эсме, не обращая на него внимания, продолжала:

– Годфри пусть руководит нашим хором – он споет рождественские песенки… забыл, как они называются по-английски…

– Хоралы, – подсказал Гарольд.

– Да, хоралы. Тем временем мы с Гарольдом подыщем в лесу какое-нибудь деревце, которое заменит нам елку, – вместо игрушек на него можно повесить ягоды…

– Господи, зачем, все это? – скривился Йен. – От поросенка я, пожалуй, не откажусь, но прочее просто ни к чему.

– Не глупи, старик! – Годфри вальяжно прислонился к стене каюты. – Что за Рождество без елки? Разумеется, настоящей елки здесь не найдешь, но пусть будет что будет…

– Ладно уж, – Йен вздохнул. – Вас больше, так что я сдаюсь. Только тебя, Лек, в лес я все равно не отпущу – ты мне нужен здесь, а за «елкой» пойдут Гарольд и Годфри.

– Почему вы мне не доверяете, ваше сиятельство? – обиженно произнесла Эсме. – Я тоже хочу пойти!

– Йен, – Годфри осклабился, – по-моему, ты не рабовладелец, и Лек не твой раб! Что до меня, я буду чувствовать себя в большей безопасности, если рядом со мной будет настоящий сиамец! – Он похлопал Эсме по плечу. – Ты пойдешь с нами, приятель, и точка!

На этот раз Йен не стал возражать, но по тому, как заиграли желваки на его щеках, Эсме поняла, сколь неохотно он отпускает ее.

– Тогда, – она поднялась с кресла, – мы отправимся прямо сейчас! – Решительно повернувшись, Эсме вышла из каюты. Йен хотел последовать за ней, но оба атташе, преградив ему путь, взяли Эсме с двух сторон под руки. Послу ничего не осталось, как только покориться; тем не менее когда сходили на берег, она чувствовала, что его глаза неотступно следят за ними. Не выдержав, она обернулась, но Йена на палубе уже не было.