– Англичанка? – Взгляд матроса пробежал по ее телу, словно железные щупальца. – Крошка, мне никогда еще не приходилось видеть англичанок в сиамском костюме! По-английски ты болтаешь хорошо, но меня на пушку не возьмешь. А если ты такая же леди, как я – лорд, так почему бы нам не позабавиться? – Моряк грубо рванул ее одежду, пытаясь оголить плечо, и легкая ткань затрещала в том месте, где была скреплена булавкой. Несмотря на то что он был сильно пьян и едва стоял на ногах, руки его держали Эсме мертвой хваткой. От мерзкого запаха, исходившего изо рта этого типа, Эсме становилось дурно.

– Отпустите меня! – Девушка попыталась вырваться, но безуспешно. Обхватив ее рукой за талию и грубо притянув к себе, моряк впился губами в ее губы. Мясистые, слюнявые губы, с бесстыдным напором проникавший в ее рот мокрый язык, казалось, причиняли Эсме физическую боль. Тем не менее она вдруг почувствовала, что рука, державшая ее за пояс, несколько ослабла. Желая лишь одного – избавиться от негодяя, Эсме впилась ногтями в его щеку.

Насильник взвыл от боли и тут же отпустил ее.

– Эта стерва меня оцарапала! – пожаловался он приятелю, который в это время пытался ухватить одной рукой Ламун, а другой – Мей. – Ну, я сейчас покажу тебе, шлюха, как распускать коготки!

Замахнувшись своей огромной ручищей, моряк влепил Эсме такую пощечину, от которой она упала на колени.

– Я быстро разделаюсь с тобой, сука! – закричал он и вдруг осекся: за спиной его раздался голос, обладатель которого все это время, видимо, стоял в тени.

– Что здесь происходит? – Голос был спокоен, но это спокойствие выглядело пострашнее любого крика.

На матросов этот голос подействовал словно нацеленный в грудь пистолет – оба сразу обмякли. Судя по всему, они хорошо знали обладателя стального голоса и боялись его.

– Все в порядке, ваше сиятельство, – залепетал обидчик Эсме. – Мы просто хотели… мы хотели… проводить девушек домой.

– Я думаю, Хенли, – голос незнакомца был все так же суров, – что без вашей помощи эти леди будут в гораздо большей безопасности. Потрудитесь оставить их в покое, если не желаете неприятностей!

Джентльмен сделал шаг вперед из темноты, и Эсме, несмотря на то что взгляд ее застилали слезы, все же сумела разглядеть своего неожиданного спасителя. Высокий, стройный, широкоплечий мужчина был одет в костюм, который до сих пор приходилось видеть лишь в журналах – роскошный, элегантный черный смокинг с безупречно белой манишкой. Хотя явно европейские черты лица этого человека были спокойны, однако слегка дрожавшие руки выдавали с трудом сдерживаемый гнев, а глаза угрожающе прищурились.

– Послушайте, ваше сиятельство, – моряк, очевидно, еще не потерял надежды «позабавиться» с Эсме, – мы с приятелем уже три месяца не видели ни одной женщины: эти первые. Имеем мы право, в конце концов? Как нас уверили, эти сиамские крошки обычно весьма податливы, так что не вижу проблем…

– Меня не интересуют оправдания, а капитана Лоусона, я думаю, это будет волновать еще меньше. В конце концов, Хенли, если вам с дружком так невмоготу, к вашим услугам существуют бордели, то есть, я хочу сказать, дома терпимости. Извольте вернуться на свой корабль, или вы предпочитаете, чтобы я применил силу?

При упоминании о капитане моряк побледнел, руки его сжались в кулаки. Эсме подумала, что он собирается устроить драку, но, очевидно, страх перед капитаном в пьяном мозгу этого существа был все-таки сильнее, чем похоть. С минуту поколебавшись, Хенли отвернулся от Эсме и подошел к своему товарищу.

– Пойдем отсюда, приятель, – пробормотал он. – Видно, не судьба нам на этот раз позабавиться.

Через минуту оба уже скрылись в лесу. Ламун и Мей, которые во время перепалки джентльмена с моряками стояли словно оцепенев, теперь подбежали к Эсме и стали охать по поводу ее разорванного платья и щеки, на которой уже начал наливаться синяк.

– Не знаю, мисс, – вежливо говорил джентльмен, – понимаете ли вы по-английски, но тем не менее приношу извинения за поведение этих двоих…

Эсме подняла на него глаза. Теперь она могла как следует разглядеть своего таинственного спасителя. На вид мужчине было лет тридцать; его густые каштановые волосы в лунном снеге отливали серебром. В голосе его странным образом сочетались сердечность и железная воля. Судя по пристальному взгляду проницательных глаз, этому человеку часто приходилось принимать ответственные решения.

От Эсме не укрылось, что незнакомец рассматривает ее с не меньшим любопытством. Девушка почувствовала, что краснеет, и смущенно опустила глаза. Ей хотелось поблагодарить этого человека за свое спасение, но она решила, что лучше все-таки не показывать ему свое знание английского. Если незнакомец узнает, что на самом деле Эсме – англичанка, он, возможно, захочет выведать о ней побольше, а там, глядишь, и до тети Мириам дойдут слухи о ночных похождениях племянницы… Отец же скорее всего позволит Мириам обращаться с Эсме как ей вздумается – в последнее время Джеймс Монтроуз практически перестал заниматься воспитанием дочери, переложив все заботы о ней на сестру…

Эсме по-преЖнему стояла на коленях, и незнакомец протянул руку, чтобы помочь ей подняться, не отводя при этом взгляда от ее раскрасневшегося лица.

– Вы говорите по-английски, мисс? – уже настойчивее спросил он.

Эсме сделала вид, что не понимает.

– Пойдем, Эсме, – шепнула Ламун.

– Погодите, леди! – мягко произнес джентльмен. – Я считаю своим долгом проводить вас домой.

Эсме испуганно подняла глаза.

– Ради Бога, не надо! – вырвалось у нее против ее воли.

Губы незнакомца сжались.

– Так вы англичанка? – удивленно спросил он.

В ответ Эсме лишь тихо пробормотала нечто неразборчивое – казалось, от страха она потеряла дар речи.

– Тогда вы с ума сошли, мисс, – разгуливать здесь одной глубокой ночью?! Вы хотя бы знаете, что, не дай Бог, может случиться с вами?

– Уже почти случилось, сэр, если бы вы не вмешались, Я искренне благодарна вам, но простите – мне надо идти.

– Воля ваша, но я вас одну не оставлю. Похоже, вы до сих пор не осознаете всех опасностей, которые грозят молодой девушке ночью на улицах Бангкока.

Незнакомец по-прежнему крепко держал Эсме за руку, и от этого по всему ее телу разливалось приятное тепло. Тем не менее ей не понравилось, как отозвался этот человек о Бангкоке; но еще больше девушку пугало то, что он вызвался ее провожать.

Резким рывком она высвободила руку:

– Благодарю вас, сэр, вам незачем утруждать себя. Бангкок вовсе не такой уж дикий город, как вам представляется; по крайней мере мы здесь не знали особых проблем до тех пор, пока не появились вы, англичане.

Мужчина уставился на нее с неподдельным изумлением, затем губы его скривились в саркастической улыбке.

– Что ж, это верно, – мрачно усмехнулся он. – Похоже, мы, англичане, куда ни придем, везде создаем трудности!

Эсме покраснела еще сильнее – зря она все-таки была так резка со своим спасителем…

– Вы меня не так поняли… – залепетала она, – я вовсе не хотела… Поверьте, сэр, я очень благодарна вам за помощь, но не смею более утруждать вас. Мы с моими подругами отлично доберемся домой сами…

– Уверяю, для меня это ничуть не затруднительно!

– Прошу вас, – Эсме нахмурилась, – позвольте нам идти!

– Да я вас и не держу! – В голосе незнакомца по-прежнему звучали саркастические нотки. – Идите куда хотите, мисс, но сперва позвольте мне хотя бы узнать ваше имя – не исключено, что нам суждено встретиться снова…

– Боюсь, мое имя вам ничего не скажет и… спокойной ночи! – Повернувшись к подругам, Эсме проговорила по-сиамски: – Нам пора!

Брови англичанина удивленно приподнялись – очевидно, его удивило, что случайная знакомая говорит как по-английски, так и по-сиамски, и теперь он лихорадочно гадал, кто же она такая.

Кивнув Эсме, Ламун робко приблизилась к спасшему их джентльмену.

– Спасибо вам, сэр, – проговорила она по-английски, сложив ладони, как для молитвы, – жест, выражающий у сиамцев благодарность. – Вы избавили нас от этих плохих людей.