– Добрый вечер, леди. Такие юные и красивые и без мужской компании, как же так?

Шарлотта отпрянула назад к находившемуся вблизи столику.

– Джоко, ты не знаешь, чего эта малышка испугалась? – спросил один из синерубашечников, толкнув своего дружка в бок.

– Так чего же мы испугалась, прелестное дитя?

– Я-я... – залепетала вконец перепуганная Шарлотта, и ее глаза округлились, когда один из матросов дотронулся до ее золотистых прядок, выбивавшихся из-под шляпки.

– Не трожь ее, – резко вмешалась Ровена, отбросив его руку назад.

– Смотри-ка на эту шуструю леди, – матрос ощупывал ее оценивающим взглядом.

– Свободны ли вы сегодня вечером, милое создание? – изрек второй моряк. – Нам так долго не случалось бывать в приличной компании.

– Дайте нам пройти, – отрывисто произнесла Ровена. Взяв Шарлотту за руку, она хотела проскользнуть мимо, но один из грубиянов схватил ее за руку и рывком повернул так, что она оказалась лицом к лицу с небритым матросом, в чьей ухмылке не было даже отдаленного намека на приятность.

– Не так резко на поворотах, дорогая! Незлобивость и дружелюбие вовсе не помешали бы приличной леди!

– Умных людей и слушать приятно, – спокойно ответила матросу Ровена и пяткой своего тяжелого дорожного ботинка сильно наступила матросу на подъем ноги.

От боли тот даже охнул, отпустил Ровену, и девушки, протискиваясь сквозь толпу, быстро выбрались на улицу. Ни одна из них не произнесла ни слова, хотя Ровена чувствовала, как дрожит рука Шарлотты.

– Мы не будем говорить твоему брату о том, что произошло. Так будет лучше. Ведь если он узнает о происшествии, то захочет выяснить с ними отношения. Ты ведь не захочешь, чтобы дело дошло до этого?

– Нет, – тихо проговорила Шарлотта.

– Тогда забудем об этом. Как ты себя чувствуешь, тебе лучше?

Шарлотта утвердительно кивнула.

– Хорошо, тогда пойдем.

– Спасибо, что помогла мне. Ты очень смелая. Ровена засмеялась.

– Ты жива и здорова, опасность миновала, чего еще желать!

Шарлотта помедлила.

– Мне хотелось сказать, что я была не права, злясь, что Квину было поручено ехать за тобой в Шотландию. Мне бы не хотелось, чтобы ты сердилась на меня за то, что я относилась к тебе с предубеждением. Мне неловко при одном воспоминании, что я была так несправедлива.

– Успокойся. Я все понимаю. Давай-ка лучше поторопимся в гостиницу, а то наша задержка встревожит твоего брата, Луизу и миссис Синклер.

Гостиница, которую для них подыскал капитан Йорк, принадлежала почтовому ведомству. В ее хорошо обставленном холле было чисто и уютно. Мгновенно появился услужливый хозяин и позаботился о их багаже. Хотя Ровена не чувствовала ни малейшей усталости, она решила сразу же уединиться, тем более что Йорки, без сомнения, предпочтут в этот вечер остаться одни. После того как Луиза тепло пожелала Ровене доброй ночи, а Шарлотта нежно ее обняла, Ровена, сопровождаемая зевающей миссис Синклер, поднялась вверх по лестнице в отведенную ей комнату.

Закрыв за собой дверь, она разочарованно и хмуро оглядела железную кровать и тумбочку, которые составляли всю меблировку комнаты. В камине горел огонь, но в комнате было довольно прохладно, сквозь дверные щели так сильно сквозило, что даже шевелились занавески.

– Придется устраиваться, – пробормотала Ровена, – хоть условия не из лучших.

Шум с улицы привлек ее внимание, и Ровена подошла к окну. Взглянув вниз, она увидела, как капитан Йорк помогает Шарлотте сесть в подъехавшую карету. Неукротимая Хивер стояла позади капитана на обочине дороги и грозно посматривала то вправо, то влево, будто ожидала нападения и собиралась его отразить. Через замерзшее стекло Ровена все же смогла разглядеть, как рассмеялся Тарквин в ответ на какую-то остроту, изреченную Хивер, а затем и сам не без некоторых усилий забрался в карету. Дверь с шумом захлопнулась, под скрип колес и цокот лошадиных копыт экипаж тронулся с места.

Чувство невообразимого одиночества охватило Ровену. Глядя поверх крыш, она увидела, как причаливает пакетбот и волны плещутся вокруг него. Завтра, как только начнется прилив, «Фанни» выйдет в море, и Англия, дававшая Ровене приют и бывшая ее единственным домом более шести лет, останется за кормой. От этих размышлений ей стало грустно, несмотря на страстное желание снова увидеть Шартро. Ополоснув лицо и руки в тазике с ледяной водой, стоявшем на тумбочке, Ровена разделась и распустила волосы, которые роскошным водопадом упали ей на плечи. Дрожа, забралась она в постель и укрылась грубым тонким одеялом. Угольки в каминной решетке шумно потрескивали, а под окном жалобно мяукал кот. В коридоре хлопнули дверью, было слышно, как в соседней комнате передвигают кресла, раздался хриплый хохот, и Ровена с сожалением подумала, что ночь не обещает быть спокойной. Глядя в потолок, она размышляла о том, что последние дни, проведенные ею в Англии, были поистине унылыми и безрадостными, и ей оставалось только надеяться, что земля Франции встретит ее приветливо и благосклонно.

– До Лиссабона мы доберемся за десять дней, – сообщила Ровене Хелин Синклер после того, как сама узнала об этом у капитана пакетбота. – И восемь дней проведем в море, пока доплывем до Ла-Коруньи. Если погода позволит, там судно станет на якорь. Мне это путешествие кажется ужасно утомительным и нескончаемо длинным, хотя есть надежда, что крепкий попутный ветер поможет сократить путешествие.

– Поможет, но при условии, что наше судно не будет задержано в пути французским или американским фрегатом, – вставила миссис Пемберли-Мартин, жена британского полковника от инфантерии, которая вместе со своим мужем возвращалась в штаб армии, базирующийся в Брюсселе.

– Я вовсе не исключаю возможности такой нежеланной встречи, – добавила она, придав своему голосу интонацию зловещей таинственности, поскольку почувствовала, что сказанное ею встревожило миссис Синклер. – Время от времени подобное случается. В прошлом месяце один из наших пакетботов был перехвачен вражеским судном. Вы только представьте себе, что такое могло произойти!

Так как муж миссис Пемберли-Мартин и капитан Йорк уже познакомились и неплохо поладили, то она сама не считала нужным тратить время на такие пустяки, как формальное представление друг другу, и не задумывалась, что ее присутствие для миссис Синклер и Ровены не всегда желательно. У Ровены уже сложилось твердое мнение о миссис Пемберли-Мартин как о даме необыкновенно болтливой, властной, критикующей всех и вся. Ровена предпочла бы пореже встречаться с нею, но свободных уголков, где можно было бы уединиться, на пакетботе не было. Положение осложнялось еще и тем, что миссис Пемберли могла затаить недовольство, заподозрив Ровену в нежелании разделять ее общество, а Ровене не хотелось нажить себе врага в ее лице.

За исключением четырех леди (четвертой была довольно робкая женщина, которую все называли просто Аделаида) и нескольких слуг, редко появляющихся на палубе, остальной контингент пассажиров пакетбота состоял преимущественно из военнослужащих. Офицеры-кавалеристы и новобранцы, независимо от их чинов и званий, ютились в тесных каютах и трюмах, словно дрова в поленнице. Военных было так много, что, поднявшись наверх, невозможно было не столкнуться сразу с несколькими из них. Несмотря на жестокий холод и сильный ветер, они группами собирались на палубе, чтобы поговорить на политические темы и поделиться друг с другом скудным запасом табака или рома. Среди них было много ветеранов – участников военных кампаний на Пиренейском полуострове, имеющих боевой опыт и приученных переносить трудности. Все они верили, что возвращаются во Францию, чтобы свергнуть с трона ненавистного корсиканца, и моральный дух этих солдат поддерживался на высоком уровне.

Унылой медленной чередой проходили дни за днями, сменяя друг друга то бешеными порывами завывающего ветра, то холодными секущими дождями.

Как-то Ровена заметила, что капитан Йорк стал часто появляться в компании военных, которые, по-видимому, знали его. Поскольку в кают-компании людей набивалось как сельдей в бочке, они выходили на палубу и, стоя с подветренной стороны, проводили время в беседах об окопной жизни или обсуждали нерешенные проблемы прошлой военной компании. Наблюдая за ними, Ровена пришла к выводу, что капитан забыл о ее существовании.