Политическая ситуация на Руси оставалась напряженной. Князь Дмитрий Михайлович Грозные Очи, сын Михаила Ярославича тверского, изведенного московским князем, надеясь, что Узбек простит ему самосуд над Юрием, глубоко заблуждался. Хан не потерпел самоуправства и повелел взять Дмитрия под стражу, а через год, 15 сентября 1326 года, ханские палачи убили его. По изуверскому замыслу Узбека злодеяние совершилось в день рождения Дмитрия, когда ему исполнилось всего 28 лет. Земля обагрилась кровью еще одного русского князя-мученика. Можно представить, с какими чувствами отправились в Орду новые претенденты на освободившийся великокняжеский ярлык: братья погибших князей — Александр Михайлович тверской и Иван Данилович московский.

Узбек, сочетавший в себе черты истинно восточного деспота: коварство, расчетливость и изворотливость ума, остался верен себе. Он поддерживал постоянное соперничество между двумя княжествами, не допуская усиления одного за счет другого. «Покарав» тверского князя, хан проявил «неожиданную» милость и отдал ярлык на великое княжение не Калите, а Александру Михайловичу. Это еще больше усилило взаимную неприязнь обоих князей. Но Калита не решился на открытый конфликт. Московский князь призвал на помощь время, он никуда не спешил и терпеливо ждал, пока ситуация не изменится и он не сможет во всеоружии выступить против соперника. И случай, как и всегда, помог ему.

15 августа 1327 года в Твери неожиданно вспыхнуло антиордынское восстание. Дело в том, что одновременно с получением великокняжеского ярлыка Александром Михайловичем в Тверь был направлен Узбеком большой ордынский отряд под командованием двоюродного брата хана — Чолхана (в русском варианте — Шевкала или Щелкана). Таким образом Узбек старался полностью держать под контролем ситуацию в княжестве. Однако антитатарские настроения среди простых тверичан были необычайно сильны. В памяти стояли картины зверской расправы с двумя тверскими князьями, и ненависть к ордынцам настолько усилилась, что достаточно было незначительного повода, чтобы разгорелся пожар.

Именно с такого пустяка и началось восстание 15 августа. Ранним утром перед праздничным торгом (в этот день праздновалось Успение Пресвятой Богородицы) некий дьякон по прозванию Дудко вывел свою кобылу к Волге, чтобы напоить ее. Случайно увидевшие это ордынцы «положили глаз» на холеную лошадку и, естественно, тут же отняли ее у хозяина. Возмущенный таким открытым разбоем, дьякон со слезами возопил: «Люди тверские, не выдайте!», и находившиеся поблизости горожане, разумеется (в те времена еще существовала такая традиция), ринулись на помощь. Они набросились на татар, и началась драка, которая затем переросла в настоящее побоище. Все новые тверичи и ордынцы ввязывались в него, наконец ударил набат, и на врагов устремились русские дружинники. Князь Александр всполошился, он сначала, видимо, как-то пытался успокоить толпу, но страсти раскалились до такой степени, что теперь уж горожан было не остановить. Тогда князь впустил отбивавшихся ордынцев за ворота своего терема. Тверичи неистовствовали и требовали выдачи всех чужаков на расправу. Александр вынужденно уступил, и княжеский терем был сожжен вместе со всеми находившимися там ордынцами, включая и Чолхана, дотла. В этот день тверичи перебили всех татар, которые находились в городе, в том числе и ни в чем не повинных купцов.

Вскоре весть о тверском погроме достигла Сарая. Узбек был взбешен и решил жестоко покарать ослушников. Но, прирожденный интриган, хан понимал: орудием возмездия должен стать именно русский князь. Выбор пал на Калиту, как на главного противника Твери. Уже осенью 1327 года гонец вез в Москву приказ хана явиться князю в Орду. И Калита, конечно же, явился. Там Ивана Даниловича поставили во главе пятидесятитысячного ордынского войска. Одного из темников звали почему-то Фёдорчюком (вероятно, этот татарин был христианином), поэтому войско получило на Руси прозвание «Фёдорчюкова рать». Одновременно с Калитой в Орде оказался и суздальский князь Александр Васильевич, внук Андрея Ярославича (троюродный брат и Калиты, и Александра тверского). Боявшемуся за судьбу своего удела бедняге ничего не оставалось, как присоединиться к Калите. Ордынская «армия возмездия» выступила в поход. Тверские князья бежали: младшие дети Святого Михаила — Константин и Василий вместе с матерью нашли убежище в далекой Ладоге, князь Александр попытался было укрыться в Новгороде, но новгородцы отказали ему. Тогда он перебрался в Псков. Страшная Фёдорчюкова рать обрушилась на Тверское княжество. Были взяты и разорены Тверь и Кашин. Каратели двинулись и на Новгород, но жители «вольного города» сумели откупиться серебром. Видимо, «по пути» была разорена Рязанская земля, а местный князь Иван Ярославич погиб. Кровавым смерчем пронеслась месть Узбека по Руси, и неявной тенью скользила за ней крадущаяся фигура Ивана Даниловича. Выказав внешнюю покорность хану, он сумел сохранить свой удел от разгрома.

После этих трагических событий Узбек решил по-новому распределить власть над русской землей. Уже летом 1328 года князей вызвали в Орду. Вернулись из Ладоги, несмотря на большую опасность, и тверские княжичи Константин и Василий. Первого поставили князем Твери, второго — князем Кашина, а территорию великого владимирского княжения хан разделил между двумя претендентами. Ярлык получили Калита и Александр суздальский. Иван Данилович получил Кострому и Новгород Великий, а Александр Васильевич — стольный Владимир, Переяславль-Залесский и Нижний Новгород. Этот раздел просуществовал до 1331 года, пока не скончался суздальский князь. Тогда только Калита стал единоличным великим князем. (Кстати, уже с середины ХIV века многие удельные князья стали употреблять в своих титулах слово «великий». Так появились великие князья рязанские, тверские и т. д.)

По-видимому, в том же 1328 году Калита получил от хана ярлыки еще на три крупные русские территории: Галич, Углич и Белоозеро. Эти «земли-купли» имели весьма оригинальный характер: формально во всех трех уделах продолжали сохраняться княжеские династии (потомки других ветвей рода Всеволода Большое Гнездо). Но Калита приобретал право верховной власти над этими землями и сношения с ханом, поскольку местные князья не были в состоянии вовремя и в полном объеме поставлять в Орду дань. Калита-то уж, конечно, смог бы обеспечить должный порядок. «Приобретя» Углич, Галич и Белоозеро, Иван Данилович сосредоточил в своих руках громадные богатства, поскольку эти территории не только находились на перекрестках важных торговых путей, но и обладали значительными природными ресурсами, прежде всего пушниной (в историографии существуют и другие гипотезы относительно того, чем же на самом деле являлись пресловутые «купли» Ивана Калиты).

В начале 1330-х годов Иван Данилович, по-видимому, делает ещё одно присоединение к Москве. После смерти ростовского князя Фёдора Васильевича, которому принадлежала половина ростовского княжества и Сретенская часть самого города (напомним, что Ростов тогда был разделён на две части между двумя линиями ростовской княжеской династии), вероятно, часть его удела перешла к Калите. Главным в таких случаях было вовремя сориентироваться. К тому же реальных соперников у Калиты тогда почти не осталось, а с ордынским «другом» не поспоришь.

В 1331 году Иван Данилович делает еще одно присоединение к Москве. После смерти бездетного ростовского князя Фёдора Васильевича, которому принадлежала половина Ростовского княжества и Сретенская часть самого города (Ростов тогда был разделен на две части между двумя линиями ростовской княжеской династии), выморочный удел перешел к Калите. Московский воевода вошел в город и привел его «под руку» своего князя. Главным в таких случаях было вовремя сориентироваться. К тому же реальных соперников у Калиты тогда почти не осталось — с ордынским «другом» не поспоришь.

Но очень болезненным оставалось для Ивана Даниловича существование хоть и вдали от своих земель Александра Михайловича тверского. Отправляя князей на Русь в 1328 году, хан приказал доставить к нему мятежного Александра. Тот, конечно же, не пошел в Орду с повинной, а решил следовать примеру своего деда Ярослава III, который некоторое время скрывался на севере Руси, пока не получил ханского прощения. Исполняя распоряжение Узбека, Иван Калита собрал большое войско и вместе со своим соправителем Александром суздальским, а также с младшими братьями Александра — Константином, который, по меткому выражению историка А. В. Экземплярского, «шел за Калитой как бы на привязи», и Василием отправился к Пскову. Калите очень не хотелось доводить дело до крови, полководческими талантами он не блистал, да и к чему разорять свои же земли. Поэтому хитроумный князь послал к Александру боярина Луку Протасьева, а новгородцы направили туда же архиепископа Моисея и тысяцкого Авраама. Однако бывший тверской правитель ответил решительным отказом на требование поехать в Орду.