Китайские стенты были откровенно левой продукцией, не сертифицированной на территории России (сертификаты приходилось подделывать), а задвигал их Калымов по ценам Джонсона – по $1,500-2,000 за единицу. И главная опасность состояла в том, что случись какое осложнение, при разбирательстве всплывёт вся подноготная и на участников схемы заведут уголовные дела. В кардиоцентре был свой морг, каждый летальный случай разбирался на комиссии, и то, что патологоанатомы и эксперты размотают весь клубок – сомневаться не приходилось. Нарушение на нарушении – взять хотя бы то, что согласно письма, которое Давиденко подписал у губернатора, Совинком имел право поставлять без конкурса продукцию «Cordis», «Ethicon», «Amplatzer», «Guidant» (первые две торговые марки принадлежат компании Джонсон и Джонсон), и китайские стенты задвигали под эту марку вне конкурса, и если это обнаружится при очередной проверке, пострадает главврач. Который конечно же, не погладит по головке хозяина Совинкома. А непробиваемый Калымов выкрутится при любых раскладах – Андрей был уверен на 100 %. Поэтому он предостерегал Ирину, порывавшуюся пойти к главврачу и настучать на оборзевшего заведующего рентгенхирургией: «Ира, угомонись, Шрэк будет последним, кого вышвырнут из кардиоцентра, а первыми будем мы!» (Калымов был поразительно похож на Шрэка – такой же красивый, но только не зеленый, и за глаза его так и прозвали: Шрэк).

В этот раз в разговоре с Калымовым Андрей робко поднял волнующий его вопрос: как быть с продвижением стентов Cypher производства Johnson & Johnson? И вообще с продажами другой продукции Джонсона, ведь показатели неприлично низкие из-за возвратов и реализации левых китайских стентов. Представители Джонсона неоднократно отмечали трагическое несоответствие объемов операций (эти данные не являются секретом) цифрам продаж. И резонно спрашивают: у кого, если не на Джонсоне, кардиоцентр закупает материалы?!

Кроме того, Калымов как opinion-leader получает на Джонсоне деньги, ему оплачивают заграничные поездки, компания начинает сомневаться, насколько разумны инвестиции в такого промоутера.

Выслушав Андрея, Калымов невозмутимо ответил:

– Всё ништяк!

И подлил Андрею коньяку (запершись в кабинете заведующего, они устроили небольшой фуршет). И хозяину Совинкома пришлось согласиться с такой точкой зрения.

Андрей вернулся в офис в начале седьмого под градусом (в лаборатории напоили водкой, а Калымов накачал коньяком). Все ушли, остался один только Ярошенко, чтобы обсудить аптечные дела. Он начал с жалоб на заведующую аптекой кардиоцентра, Златьеву Светлану Сергеевну, после чего предложил централизовать закупки для всех аптечных пунктов и делегировать полномочия по закупкам заведующей аптекой на улице Еременко в Краснооктябрьском районе. Андрей ничего на это не ответил, и Ярошенко подал на подпись смету на ремонт аптеки на улице Ухтомского.

– Сто восемьдесят тысяч?! – Андрей от удивления раскрыл рот.

Придя в себя, он взялся за изучение сметы, самым непонятным моментом в которой оказался пункт «Пожарная и охранная сигнализация» стоимостью 85,000 рублей.

– Мы здесь в кардиоцентре заплатили пожарникам пять тысяч, и они нам подмахнули все подписи, – сказал он. – Какого хера в какой-то дыре я буду платить 85,000, если один хрен потом платить пять тысяч за подписи?

Но Ярошенко внятно растолковал по каждому пункту. Во-первых, необходимо отгородиться от общего зала (под аптеку арендовано 70 квадратных метров в магазине, хозяин которого готов сдать всё помещение, но у него взяли столько, сколько по законодательству положено для открытия аптечного пункта), заказать торговое оборудование, вывеску, что касается сигнализации, то она абсолютно необходима – вокруг рабочие кварталы, пьянь, гопота, и мало ли что случится.

Андрей отложил вопрос по этому пункту и взялся за другие. Самым лучшим объектом была аптека № 256, находящаяся в Кировском районе в проходном месте – рядом остановка и рынок. Аптека занимала весь первый этаж пятиэтажного дома и имела статус «межбольничной» – там имелся специальный рецептурный отдел по приготовлению порошков, мазей, стерильных растворов и эта продукция была востребована в больницах района – то есть имеются постоянные покупатели. Кроме того, на базе аптеки была оптика. Правда, помещение убитое, а оборудование устаревшее – всё требовало ремонта и модернизации.

Аптека № 19 в горсаду также была в плачевном состоянии, к тому же находилась в невыгодном для аптечного бизнеса месте. Сюда просился ресторан или бистро – рядом парк, полно отдыхающих, да и площадь позволяет – двести квадратных метров.

Два миллиона рублей – столько зарядил Ярошенко на ремонт 256-й аптеки и покупку нового оборудования.

– С-сколько?! – ахнул Андрей.

И предложил не заниматься ерундой, а начинать работу в этом пускай убитом помещении – там ведь есть прилавки, стеллажи, можно торговать и так. А дальше по обстоятельствам, как пойдет выручка – брать из этой выручки на ремонт. Ведь работают остальные переданные горздравотделом пять точек без ремонта, и совершенно нормально работают.

– Так что с централизацией закупок для аптек? – спросил Ярошенко вот уже пятый раз за время беседы.

– А что с централизацией закупок…

Тут у Андрея запищал телефон. Проверив, он чертыхнулся – в кардиоцентре была плохая связь, сигнал то пропадал, то появлялся, и оказывается мобильный телефон всё это время был вне зоны доступа, и Таня, у которой сегодня день рождения, звонила несколько раз – пришли сообщения о пяти пропущенных вызовах. Андрей посмотрел на часы – он уже час как должен быть в кафе «Обломов», где Таня празднует день рождения. Причем не простое, а двадцатилетие – юбилей!

Он вышел из-за стола, подошел к угловому окну, где сигнал был лучше, и набрал её. Неожиданно связь прервалась.

– Мегафон здесь плохо ловит, – сказал Ярошенко.

Андрей повернулся к нему.

– Да? А у тебя какой оператор?

– У меня СМАРТС, – Ярошенко поднялся со стула, подошёл к Андрей и услужливо протянул свою трубку.

Андрей набрал Таню с мобильного телефона Ярошенко. Действительно, СМАРТС в этом месте брал гораздо лучше. Дозвонившись, Андрей стал извиняться, сказал, что разбирался с проблемами, связанными со скандалом в кардиоцентре. Сказав, что сейчас мигом приедет, отключился, отдал Ярошенко трубку, вернулся на своё директорское место и стал собирать со стола бумаги и запихивать их в портфель. Чувствовалось напряжение Ярошенко, во что бы то ни стало стремившегося узурпировать право закупок для всей аптечной сети, ждавшего сейчас одобрения хозяина, но Андрей встал в ступор – как всегда, когда на него пытались надавить. Не вникая в суть дела, он чувствовал подвох и сопротивлялся чисто интуитивно.

Когда они вышли на улицу и дошли до машины Ярошенко, старенькой зеленой жигули 99-й модели, Андрей подбодрил угрюмого исполнительного директора:

– Ничего, Димон, придумаем что-нибудь. Вообще я слышал, что это неэффективно – централизованно заказывать для нескольких розничных точек. Тот, кто заказывает, не может отслеживать всю конъюнктуру, это может сделать только человек на месте.

Ярошенко моментально отреагировал:

– Ну так пускай фармацевты на местах присылают мне заявки, я их буду суммировать и заказывать товар у поставщиков.

Андрей не нашелся, что ответить и молчал всю дорогу до кафе «Обломов», которое находится на набережной. Нужно было что-то сказать – «да» или «нет», но он по-садистски замял тему и оставил своего заметителя мучаться догадками. Старенький жигуленок резко рванул с места, едва Андрей, выйдя, хлопнул дверью.

Войдя в заведение, Андрей первым делом направился к Тане – компания располагалась за дальним столом у окна. Подойдя, поцеловал её, вручил подарок, бархатную коробочку, однако тут же её забрал, и, раскрыв, извлёк цепочку с крестом и под аплодисменты собравшихся надел её имениннице на шею… и тут вспомнил, что это, хоть и дорогое ювелирное изделие, но уже третий по счёту крест, который он дарит ей. Таня была взвинчена из-за его опоздания – на глазах её друзей это выглядело так, будто её публично обвинили в том, что она остаётся сухой во время секса. Он попросил прощения за задержку, которую объяснил серьезными проблемами в кардиоцентре.