Александра сонно улыбнулась. Должно быть, уже полдень.

У нее на животе лежала тяжелая мужская рука, ладонь которой накрывала грудь. Дыхание владельца этой руки приятно щекотало ухо. Александра впервые за долгое время была в ладу с собой.

«Мой муж», — с удивлением думала она.

Она еще никогда не просыпалась в постели рядом с мужем.

Осторожно, чтобы не разбудить его, она повернулась к нему, уткнулась носом в шею и вдохнула чуть солоноватый запах мужского тела — сейчас от него не пахло ни машинным маслом, ни кожей. Отмылся по случаю бракосочетания. Она лежала, не двигаясь, прислушиваясь к дыханию любимого и наслаждаясь его теплом.

«Мой муж», — снова подумала она, пробуя слово на вкус.

— Доброе утро, любимая, — тихо сказал Финн.

— Извини, я не хотела тебя будить.

Он поцеловал жену:

— Я рад, что ты меня разбудила. Уже, наверное, чудовищно поздно.

Финн перевернул ее на спину и навис над ней. Яркое солнце делало его рыжие волосы золотистыми. Последовал еще один поцелуй, долгий и нежный.

— Я утратил чувство времени. Ты хорошо спала?

— Божественно. Глубоким сном порядочной женщины. Наконец-то.

Финн засмеялся:

— Я сделал все, что мог, для ускорения процесса. Три ночи в одинокой постели, когда бесценная любимая спит рядом — через стенку, это уже слишком. Даже не знаю, как я это перенес.

Его прикосновения к обнаженной коже разжигали огонь. Александре казалось, что тело стало тяжелым, а внутри взрываются тысячи фейерверков.

— А бесценная любимая — это я? — лениво поинтересовалась она.

Не то чтобы она в этом сомневалась, просто хотела услышать ответ еще раз.

— Глупая женщина! Разве я не стоял вчера перед единственным в Риме англиканским священником, поиски и уговоры которого заняли чертовски много времени и потребовали больших расходов? Разве я не отдал тебе перед алтарем свои руку, сердце и жизнь? Разве я не доказывал тебе потом свою преданность на протяжении всей ночи? — настойчиво проговорил он, поцеловал ее в ухо и прошептал: — Ты моя единственная любовь и навсегда ею останешься.

— Финн! — воскликнула она, прижимая его к себе, целуя волосы, глаза, губы, наслаждаясь тяжестью его тела. — Финеас Берк, я обожаю тебя.

— Я надеюсь на это, миссис Берк. — Он легонько прикусил мочку ее уха. — Все же за эти дни мне пришлось изрядно побегать, чтобы устроить поспешное венчание, и я рассчитываю на награду.

— Ну, в конце концов, это была твоя идея.

Миссис Берк. Это простое имя, даже без самого завалящего титула, звучало изумительно. Александра почувствовала, как по спине пробежала дрожь.

— Полагаю, Абигайль была неплохой подружкой невесты, тем более что ей не дали времени подготовиться, а твой племянник… — Ей нравилось произносить это слово, что она и делала при каждом удобном случае. «Думаю, я могу позволить моему новому племяннику поздравить меня поцелуем», — сказала она Уоллингфорду вчера после венчания и с невинной улыбкой подставила щеку.

Финн закатил глаза.

— Во всяком случае, он свел к минимуму свои сердитые гримасы. — Подушечкой большого пальца он тронул сосок. — Бедняга. Она из него веревки вьет.

— Абигайль? — Александра позволила себе мудрую улыбку. — Она никогда не выйдет за Уоллингфорда.

— Выйдет, конечно.

Александра оторвала голову от подушки:

— Не выйдет, даже не сомневайся. У нее достаточно здравого смысла.

— Ты необъективна, дорогая. На самом деле он неплохой человек. Добрый, чуткий… иногда. И он получит ее в конце концов.

— Чепуха! Держу пари, что этого никогда не будет. Ставлю мои пятьдесят шиллингов за акцию…

— Только не это! — простонал Финн. — Больше никаких пари! Пожалуйста.

Его дыхание щекотало и согревало. Она погладила мужа по спине, взъерошила волосы и улыбнулась, чувствуя, как его фаллос, большой и твердый, упирается ей в бедро.

— Хорошо. Больше никаких пари.

— К тому же это все равно бесполезно. Уоллингфорд женится на ней.

— Не женится.

— Обязательно женится, тем более что теперь рядом с ним нет Джакомо, постоянно нашептывающего ему всякие гадости.

— Джакомо — ужасный человек. Даже не знаю, почему он на меня взъелся, — вздохнула она. — Я даже ни разу его не видела.

Финн, увлеченно целовавший ее шею, замер и поднял глаза.

— Видела, конечно. Ты с ним несколько раз встречалась в мастерской.

Александра с любопытством уставилась на мужа. Странно, но он выглядел серьезным.

— Я не видела его. Ни разу. Слышала, что ты о нем рассказывал, и это все.

Финн воззрился на супругу с ничуть не меньшим любопытством:

— Ерунда, дорогая. Ты не можешь не помнить. Такой жилистый черноволосый малый, все время хмурится. Похож на Уоллингфорда, только ниже ростом и более властный.

Александра покачала головой:

— Нет, ты ошибаешься. Я никогда его не видела.

— Что ты говоришь, Александра! — Финн сел. Его обнаженная грудь в тусклом свете выглядела смуглой. — Он был в мастерской в последнее утро моего пребывания в замке. Вечером предстоял праздник. Когда ты пришла, он готовился уходить.

— Финн, ты сошел с ума? В мастерской никого не было, кроме тебя.

— Александра, я с ним разговаривал. Ты не могла не слышать наши голоса.

Она пребывала в полном недоумении. Его глаза горели странным огнем и были абсолютно серьезными.

— Я слышала твое бормотание. Но ты часто что-то бормочешь себе под нос.

Финн с шумом выдохнул и запустил пятерню в свою рыжую шевелюру.

— Какого дьявола? — задумчиво проговорил он. — Клянусь, Александра, он был там, в мастерской.

У нее тревожно забилось сердце.

— Я, конечно, слышала о нем. И неоднократно. Он и синьорина Морини…

— Морини… — нахмурился Финн. — Морини. Домоправительница. Которая из женщин она?

— Та, что старше. Там еще были Франческа и Мария, блондинка, которая перевязывала волосы лентой. Синьорина Морини — старшая из них, у нее всегда на голове шарф. Это она передала тебе записку, когда я хотела встретиться с тобой в персиковом саду.

— Нет, это была Франческа. Молодая, без всякого шарфа и очень недовольная. Она взирала на меня с большим неодобрением.

У Александры закружилась голова.

— Морини не могла не одобрять тебя. Совсем наоборот. Она всячески поощряла… Она и Джакомо… — Последовала долгая пауза. Александра нахмурилась, видя напряженное выражение лица Финна. — Ты ее ни разу не видел, так?

— Не видел, — ответил Финн едва слышным шепотом.

Они долго смотрели друг на друга и молчали. Александра почувствовала, как на плечо упал локон, а Финн машинально убрал его.

«Замок проклят. Разве это не здорово? Морини вчера рассказала мне».

Неожиданно раздался стук в дверь гостиной.

— Я посмотрю, кто там, — хрипло сказал Финн.

Он встал, прикрыл свое красивое тело халатом, завязал пояс и вышел. Александра взяла его подушку, еще хранившую его запах и тепло и погладила рукой мягкую шелковистую ткань. Из гостиной донеслись голоса, негромкие и спокойные. Потом хлопнула дверь.

Тишина.

Она села, все еще сжимая в руках подушку и громко позвала:

— Финн!

Он появился в дверях с кривой улыбкой на лице, держа листок бумаги.

— Что это?

— Хорошо, что ты не заключила со мной пари, — сказал он вместо ответа и бросил листок на кровать.

Александра взяла его, увидела несколько строчек, написанных незнакомым почерком, и спросила:

— Почему?

— Потому что, дорогая. — Он сел на кровать рядом с ней и опустил подбородок на ее плечо. Его голос чуть подрагивал, но она не могла сказать, от смеха или от шока.

— Почему? — еще раз спросила она, охваченная дурными предчувствиями.

— Потому что, боюсь, твоя сестра сбежала с герцогом Уоллингфордом.

Потрясенная Александра опустила глаза и все-таки прочитала записку.

«Мой дорогой друг! Мисс Хэрвуд и я были вынуждены покинуть Рим по очень важному делу. Дам о себе знать, когда смогу. Смею заверить твою супругу, что со мной ее сестра находится в полной безопасности».