— Давай же! — закричал орел, беспокойно оглядываясь на сани.

Еще три шага, два…

«Давай, Том!»

Легкие едва не разрывались, но он почти поравнялся с канатом. Почти… он слышал звяканье сбруи, храп лошадей… лед уже дрожал… еще немного… шаг — и он прыгнул и вцепился в веревку обеими руками. Сани почти наехали на него, но в следующую секунду его выдернуло оттуда сильным рывком. Том пошатнулся, но устоял на ногах. Еще одна стрела просвистела мимо плеча, но он не обратил на нее внимания. Откинувшись назад, словно он летел на водных лыжах за катером, мальчик скользил по льду все быстрее и быстрее, пока ветер не завыл у него в ушах и лед не зашипел под коньками.

«Держись, Том, бога ради. Держись…»

— Том! — окликнул его сверху орел. — Готов к полету?

Несмотря на боль в пальцах, мальчик еще крепче вцепился в канат. Он не успел даже ответить, прежде чем птица начала набирать высоту… но тут над его головой мелькнула очередная серебристая вспышка и рассекла веревку. Уцелели лишь три пряди…

— Нет! — отчаянно завопил Том, с ужасом глядя на надрыв, до которого он не мог дотянуться. — Разрезана! Веревка! Она разрезана!

Орел покосился вниз на почти лопнувший канат и громко выругался.

— Не беда! — крикнул он. — Просто… держись, приятель! Держись!

Птица спустилась ниже и полетела быстрее. Скорость теперь действительно ужасала — Том никогда в жизни не двигался так быстро. Из-под лезвий коньков брызгами летело сверкающее ледяное крошево. Каким-то образом три тонкие пряди еще держались…

«Пожалуйста, только не лопните теперь… только не лопните…»

Оглянувшись через плечо, он увидел перекошенное лицо дона Жерваза — тот нещадно понукал лошадей, стегая их кнутом, но они все равно не могли угнаться за Томом.

— Поберегись! — крикнул орел.

Мальчика мотнуло вправо, и он оказался посреди ярмарочных палаток. Нет! Это же безумие! Перепуганные узколицые типы мелькали по сторонам, а он отчаянно лавировал между ларьками, едва удерживаясь на ногах.

— Немедленно остановить мальчишку! — взревел дон Жерваз.

Ярмарка взорвалась паническими воплями, когда сани с грохотом пролетели следом, разметав по льду катавшиеся на коньках парочки, торговцев и врачей.

— Убить его! — визжала Лотос.

Но никто не решился встать на пути Тома, боясь угодить под копыта мчащихся галопом лошадей. Внезапно перед ним из темноты вырос ледяной замок.

— Прими влево! — закричал огромный орел. — Влево!

Том заметил препятствие слишком поздно, отчаянно вильнул вправо и врезался в высокого мужчину, выгуливающего огромного волкодава. Канат вырвался у него из рук, мальчик упал и кубарем покатился по льду. Он отчаянно потянулся за ускользающей веревкой, но вместо нее его пальцы сжались на собачьем поводке.

— Вот он! — завизжал один из врачей, увидев катящегося по льду Тома. — Немедленно остановить мальчишку!

— А потом убить!

— Да, так они сказали!

— Остановить и убить!

— Остановить и убить! Остановить и убить!

Том беспомощно лежал на льду, а вокруг со всех сторон смыкалась темная масса скандирующих людей.

— Нет… пожалуйста, — прошептал он. — Не надо.

Чьи-то холодные руки схватили его за коньки, и тут над его головой захлопали гигантские крылья.

— Поводок, Том, не выпускай его, что бы ни случилось!

Волкодав рванулся вперед, едва не выдернув руки Тома из суставов. Коньки слетели с ног, и Том головой вперед заскользил на спине сквозь толпу. Тощие бледные ладони пытались схватить его, пока он летел сквозь мельтешение коньков, рук и лиц, разметанных могучей серой собакой. Дон Жерваз не верил своим глазам, его лицо побагровело от ярости.

— Прочь с дороги! — взревел он, развернул сани вокруг ледяного замка, подстегнул лошадей и бросился в погоню.

Мимо Тома с головокружительной скоростью проносились ларьки, а сверху спикировал нагнавший его орел. Огромная птица, пролетев всего в нескольких дюймах надо льдом, шепнула на ухо волкодаву что-то на древнем, непонятном мальчику языке.

— Не возвращайся в Кэтчер-холл! — крикнул орел, вновь взмывая над пристанью. — Спрячься в музее! Пес доставит тебя туда!

Что бы он ни сказал собаке, это побудило ее прибавить ходу. Вскоре показался старый мост близ музея Скаттерхорна. Лед вот-вот должен был закончиться, и надо было выпускать поводок, но он так туго затянулся вокруг запястья, что Том никак не мог высвободиться. Спрятаться в музее, в последнем прибежище. Легко сказать.

Старый мост уже нависал над ними, как вдруг над головой мальчика что-то глухо свистнуло, его завертело на льду и пронесло мимо обмякшего на льду волкодава, в шее которого еще дрожала стальная стрела.

— Теперь он наш! — прогремел торжествующий крик.

Оглянувшись, Том увидел хищно ухмыляющуюся Лотос и дона Жерваза, резко осадившего взмокших лошадей. Следующий выстрел будет последним. Она взвела арбалет, уложила тонкую стальную стрелу в направляющий паз и подняла оружие к плечу. Выровняв прицел, она навела его на мальчика, по крутому берегу карабкающегося к мосту.

— Можно?

Губы Лотос приоткрылись, лицо разрумянилось от возбуждения. На этот раз она не промахнется.

— Да?

— Подожди! — велел ей отец, щурясь на Тома, поднимающегося по ступеням музея.

— Но он же сбежит!

Мальчик всем весом налег на дверь, отчаянно пытаясь ее открыть. Губы наблюдавшего за ним дона Жерваза тронула чуть заметная улыбка.

— О нет, — пробормотал он, по-волчьи оскалившись, — напротив, он…

Лотос его уже не слушала.

— Слишком поздно, Том, — прошептала она, и ее палец на курке напрягся. — Прощай.

— Я сказал, нет!

Взмахом костлявой руки он выбил арбалет из рук дочери, и оружие с лязгом упало на лед. Девочка недоверчиво уставилась на него, ее глаза пылали гневом.

— Зачем ты это сделал? — обиженно завопила она. — Зачем, зачем, зачем?! Так нечестно, ты никогда не позволяешь мне их убивать!

— Держи себя в руках, юная Лотос! В самом деле, — презрительно фыркнул дон Жерваз, спрыгивая с саней на снег.

— Ты сказал…

— Я передумал, — осадил он дочь.

Тому наконец удалось приоткрыть дверь достаточно, чтобы протиснуться в музей.

— Этот мальчишка исключительно коварен, так что я должен действовать наверняка. Там эта нелепая птица не сумеет вмешаться, и я все улажу, можешь мне поверить.

Лотос одарила его угрюмым взглядом, но дон Жерваз не обратил на это внимания.

— Обещаю, у тебя еще будет возможность отличиться. А пока делай так, как я приказал. Встретимся на том берегу. Вскоре.

Девочка была так рассержена, что не могла говорить. Потирая ушибленное плечо, она упрямо уставилась на лошадиные крупы.

— Буду считать это согласием. Отлично. Спасибо, Лотос. Оставь этого несносного Тома Скаттерхорна мне.

И, развернувшись кругом, он поспешил вверх по крутому берегу.

Музей стоял темным и холодным — каким Том его и помнил. Хотя здесь, в прошлом, все чучела были почти новыми, в воздухе пахло старым плесневелым тряпьем. Что дальше? Мальчик так устал, что едва держался на ногах. Когда он ввалился в главный зал, перед глазами заплясали темные пятна. Где же спрятаться?

Почесав в затылке, он повернулся к косматой громадине мамонта. У него на спине вполне подходящее укрытие. Только как бы туда забраться…

— Ты что-то ищешь? — осведомился низкий рокочущий голос, звучащий как будто бы издалека, хотя до его источника было рукой подать.

Том вздрогнул от неожиданности и лишь потом вспомнил, что удивляться нечему. Его горло так пересохло, что он едва мог говорить.

— Поднимете? — прохрипел он. — Пожалуйста.

Глаз-бусина подмигнул ему с высоты.

— О чем речь, старина, — пророкотал мамонт. — Кто не рискует, тот не выигрывает, и все такое.

Одним быстрым движением волосатый хобот обвил Тома поперек туловища, поднял над полом и бережно опустил на мохнатую спину. И тут дверь с грохотом распахнулась.