Все неудачи семьи только подчеркивали успехи Марека. Они тонули, а он выжил. Он поднимался, а они продолжали опускаться.

Все больше огней гасло в окнах домов на Сорок девятой улице, и Марек уже даже начал вздыхать по собственному дому. Да, надо будет некоторое время не появляться на Бруклинских холмах. Он предполагал уехать на север штата — вдруг Мухаммед Латиф решит отомстить за своего партнера. Всегда ведь существует такая опасность. Так как если Латиф не знает, кто нажал на спуск, то, скорее всего, он станет мстить всем подряд. Но как только у Мухаммеда наклюнется следующая большая сделка, он все забудет. В мире наркотиков финансовый год измеряется днями.

К тому времени, когда как обычно утром в субботу появится Мари, скорее всего все будет в прошлом. Джордж Вэнг станет визжать своим высоким голоском: «Вы что, хотите меня разорить? Я не могу позволить себе посылать женщину, которая ничего не получит!» Марек ему заплатит. Он заплатит за шанс наконец-то сломать ее, покончить с этим самоуважением, на котором она держится.

Как бы ему хотелось купить ее навсегда! Купить, вместо того чтобы брать в аренду. В качестве господина он бы сломал ее в минуту! Она могла поддерживать в себе иллюзию гордости только потому, что ей платили. Но если бы к ней применили силу, если бы ее заставили пойти до конца, с достоинством Мари было бы покончено. Может быть, ему удастся сделать это, не разозлив Джорджа Вэнга? Может быть…

При этой мысли Марек даже немного отодвинулся от окна. Вэнг был более жадным, чем шлюха. Сладкая Мари за деньги могла сделать все, что угодно, а Джордж Вэнг мог продать все, что угодно. Как только Марек устроится на севере штата, он купит Мари на целый день. Пускай она приедет к нему, как обычно, а он заставит ее остаться. Она не будет знать, когда ее отпустят, если вообще это произойдет. Позже он с ней расплатится. Интересно, сколько китаец захочет взять за то, что она никогда не вернется?

Мартин Бленкс был довольно пьян, когда вдруг зазвонил телефон. Обычно он не позволял себе так набираться, но надо было сбросить напряжение последних дней, и к тому же сегодня он не собирался никуда выходить. Мартин позвонил охранникам. Они были на кухне, вместе с Лили и Мухаммедом.

— Мы едем в Бронкс, — заявил он. — Меня ждет малыш Бенни, и я хочу его увидеть перед тем, как он сбросит груз. Так что побыстрее, и держите ушки на макушке. Уже поздно, как бы нам не оказаться чьей-нибудь легкой добычей.

— Вы с Лили тоже едете, Мухаммед? — спросил Микки Пауэлл. — Если поедем все вместе, может, лучше взять микроавтобус?

Лили едет, а я нет, — ответил Мухаммед. — Бленкс и Латиф очень редко ездили вместе. — Так что вы уж как следует присматривайте за моей сестрой вместо того, чтобы тихо играть со своим членом.

На лице Микки промелькнуло удивление. Мухаммед и его сестра рассмеялись.

— Не обращай внимания, Микки! — Бленкс хлопнул его по спине. — Это они надо мной смеются, а не над тобой. Иди и подгони машину. Да просмотри хорошенько все вокруг.

— Так мы едем на «бьюике»? — спросил Стив Пауэлл.

Бленкс немного подумал и покачал головой.

— Нет. В последнее время нас слишком часто видели на «бьюике». Это все равно что написать на ветровом стекле: «Здесь едут Мартин и Мухаммед». Давайте для разнообразия возьмем «форд» Микки. Может, я даже и куплю эту машину или поменяю ее на «бьюик». Что-то у меня нехорошее предчувствие.

Первым делом братья Пауэлл (они жили в однокомнатных квартирах с обеих сторон от жилища босса), проверили дверь, ведущую на чердак. Она была надежно закрыта. Стив Пауэлл осмотрел заднюю лестницу, а его брат — коридор. Если босс засветится, они уже сюда не вернутся. У них в запасе более спокойное жилье. Бленкс внимательно следил за тем, чтобы одно нападение не лишило его сразу всего. Он никогда не держал наркотики и наличные деньги в одной квартире. Весь товар был распределен по разным местам.

— Ну что, нормально? — спросил Микки у брата, когда тот вышел из лифта.

— Вполне, — ответил Стив.

— Как ты думаешь, с боссом все в порядке?

Стив ухмыльнулся.

— Он порядком набрался, но это ничего не значит.

Оставив брата сторожить в коридоре, Микки Пауэлл пошел по Сорок девятой улице в сторону Десятой авеню, где находился гараж. Он вывел «форд» восемьдесят четвертого года выпуска с первого этажа здания, где оставляли свой транспорт люди, живущие в этом микрорайоне. «Форд» был оборудован радио, работавшим на двух волнах радиусом в двадцать миль, которые практически никем больше не использовались. Конечно, это нарушало федеральные правила, но ведь подобные приспособления установлены нелегально на десятках машин в Нью-Йорке, и пока они не вызывали ненужного внимания полиции. Микки Пауэлл связался с шефом по радио еще до того, как включил мотор «форда».

— Выезжаю, — объявил он и, не ожидая ответа, поехал по Десятой авеню. Приглядываясь к припаркованным машинам и высматривая движущиеся тени в микроавтобусах, он комментировал каждый свой поворот.

— Десятая авеню — все чисто. Пятидесятая улица — чисто. Девятая авеню — чисто. Сорок девятая улица — все чисто.

Затем он остановился перед домом Бленкса, но, не выходя, перепарковал машину еще раз.

— Я здесь, — сказал он в микрофон перед тем, как посигналить своему брату, который уже стоял около двери.

— Микки, — послышался в радио голос Мартина Бленкса.

— Да, босс.

— Ну-ка, проверь этот синий микроавтобус на противоположной стороне улицы. Что-то я его раньше там не видел.

Микки Пауэлл беспрекословно вышел из «форда», подошел к микроавтобусу и сильно шарахнул по нему кулаком. Этого было достаточно, чтобы взбодрить человека, если бы он там находился. Затем охранник не спеша подошел к «форду».

— Там никого нет, босс, — сказал он в микрофон.

— Я спускаюсь.

Сердце Марека учащенно забилось, когда только он увидел Пауэлла, выходившего из дома Бленкса. Было полвторого, и «черная красавица» бушевала вовсю.

— Ну что ж, настало время игры, — прошептал Марек, наводя прицел на дверь дома Бленкса. Раньше он никогда не стрелял в людей, но не сомневался, что сумеет нажать на спуск, как только в окуляре появится цель. Общение с Бленксом и та волна насилия, которая нахлынула вместе с ним, перерезала последнюю нить, которая связывала Марека с традиционными человеческими ценностями. Все дерьмо! Он признавал, что несет ответственность за события в «Джексон Армз». Но такой уж с самого начала у него был план, и Марек не чувствовал раскаяния.

Марек Ножовски видел, как перед домом Бленкса припарковался «форд», Пауэлл перешел улицу и шарахнул кулаком по микроавтобусу. Ну что ж, уже скоро. Марек был сильно возбужден, как благодарный сын, которого отец впервые взял с собой на охоту.

Он уже прильнул к окуляру, когда в дверном проеме и в фокусе появился Бленкс. Перед тем как спустить курок, Марек пробормотал: «Ну что, я не прав?»

Двадцать восьмое апреля

В субботу у Бетти Халука был выходной, но она поднялась рано утром и сидела на кухне за чашкой чая, когда Мудроу появился дома. Вся ночь для нее была наполнена тревогой, от которой становилось страшно. Бетти пыталась соединить все происшедшее за последние три месяца: появление в ее жизни Стенли Мудроу, темный дым, погубивший Сильвию Кауфман, треск разрывных пуль, крики страха и боль, пронизывающие пустое пространство. Она не могла избавиться от этого кошмара.

Большую часть своей жизни Бетти работала в «индустрии справедливости» (она это так называла), но в основном с преступниками, а не с жертвами. А теперь сама стала жертвой. По собственному определению Бетти, ее карьера состояла из грязной работы, необходимой, чтобы соблюдались законы. Во множестве стран мира права личности поддерживались силой оружия и значили не больше, чем права муравья в муравейнике. Однако в понимании Бетти именно уважение к индивидууму определяло западную цивилизацию. И то, что адвокат (хоть он и перегружен от этого работой) доступен каждому преступнику, необходимо для существования ее государства, так же как деятельность полицейских и прокуроров, защищающих людей от насилия.