— Они издеваются? Как можно жениться в этих обносках?

— Любовь — это поле боя, — изрек Кастиэль.

Дин вытаращился на него:

— Чего?

— Я слышал эти слова в песне.

Дин отвернулся, едва сдерживая улыбку:

— Ты просто нечто, Кас, знаешь? — не услышав ответа, старший Винчестер продолжал, не оглядываясь. — Ты там уже исчез, да?

Ясное дело, когда он все-таки обернулся, Кастиэля за его спиной действительно не было.

Сэм подошел к украшенному колоннами фасаду Исторического общества Мишнс-Риджа, задержавшись у Импалы, чтобы скинуть пиджак и галстук. Он поднялся по гранитным ступеням к дубовой двери с вычурной металлической ручкой, твердо уверенный, что все уже закрыто, но дверь легко подалась на хорошо смазанных петлях, и Сэм окунулся в прохладу холла. Без окон в зале было темнее, чем он ожидал; шаги отдавались тем гулким эхом, какое бывает в давно заброшенных помещениях. Пахло камфорой, старой бумагой, тканью и плесенью, а глаза все никак не могли приспособиться к полутьме. Несколько мгновений Сэм даже не мог прикинуть размеры холла.

— Нужна помощь? — спросили сзади.

— Возможно, — Сэм развернулся, и его немедленно ослепил луч фонарика. — Вы работаете здесь?

— Ага, — отозвался мужчина. — Извините за фонарик: проблемы с проводкой. Это старое милое здание, но электросистема иногда порядочная сучка, пардон за мой французский.

Он покопался в щитке на стене, что-то громко щелкнуло, и в холле, мигнув, вспыхнул свет.

— Вот и порядок.

Сэм огляделся и увидел, что находится в просторном фойе. Перед ним стоял мужчина в бейсбольной кепке с логотипом «Атланта Брейвс»[33], черной футболке и потертых джинсах. Едва ли ему было далеко за тридцать, но вокруг глаз и рта уже угнездились морщинки, придавая лицу приятный, немного усталый вид. Щетина на подбородке отдавала проседью и поблескивала на свету. Рядом с ним стоял мальчик лет двенадцати, тоже в футболке и джинсах — белокурый и светлокожий, с большими любопытными голубыми глазами, которые, казалось, пытались охватить взглядом все и сразу. Мужчина держал здоровенный старый ящик с инструментами, а мальчик неосознанно имитировал его позу, зажав под мышкой стопку увесистых книг в твердых обложках. Было абсолютно ясно, что мужчина и мальчик — отец и сын.

— Меня зовут Томми МакКлейн, — мужчина поставил ящик на пол и вытер руку об джинсы, перед тем как протянуть ее Сэму. — А это мой сынок Нэйт.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказал мальчик.

Младший Винчестер пожал им руки, чуть улыбнувшись степенности, с которой мальчик отложил свой груз, чтобы предложить Сэму маленькую ладошку.

— Вы работаете в Историческом обществе?

— Мы и есть Историческое общество, — саркастично отозвался Томми. — Раньше этим местом заведовал Папаша Мичам, но с той поры, как его хватил удар, за дело взялись мы с Нэйтом. — Он прищурился. — А у вас имя есть? Или мне придется называть вас Призрачный Незнакомец[34]?

— Сэм, — улыбнулся младший Винчестер.

— Значит, Сэм, — Томми посмотрел на сына. — Нэйт, отнеси книжки в библиотеку и глянь, не нужно ли еще что-нибудь забрать. Увидимся в музее.

— Есть, сэр.

Томми проводил его взглядом, потом ткнул пальцем в другую сторону:

— Пойдем, чего стоять, — он поднял ящик и не спеша зашагал было по коридору, но тут снова остановился, будто ему в голову внезапно пришла какая-то мысль. — Ты же не местный, так?

— Нет.

— Ты приехал из-за всей этой реконструкторской заварушки, верно?

— Можно и так сказать.

— Кучка свихнувшихся работяг носится по лесам с игрушечными ружьями, выставляя себя полными придурками, — проговорил Томми, следя за реакцией Сэма. — Правильно?

— Ну, — протянул Сэм. — По мне их стремление к натуралистичности впечатляет. Как будто сама история оживает.

Томми быстро прищурился, потом широко улыбнулся:

— Знаешь, ты совершенно прав.

— Извини?

— Видишь ли, ты сейчас разговариваешь с одним из этих придурков, — Томми протянул руку, демонстрируя потускневшее кольцо. — Конфедеративные Штаты Америки. Мой прадедушка носил это кольцо на том самом поле боя. Надо сказать, я поддерживаю не все, за что сражался Юг, но не было никого счастливее меня, когда в Белом доме обосновался афро-американец. Я бы сказал, давно уже пора. Мы с Нэйтом ездили в округ Колумбия на церемонию инаугурации. И я все еще чертовски горд за тех парней, которые отдали свои жизни во имя долга, — он развернулся и зашагал дальше.

Сэм кивнул и последовал за ним, не разобравшись еще, как реагировать на этого человека, на эту смесь провинциальной эрудиции и жажды внимания. Тем не менее, для себя он решил, что Томми МакКлейн ему нравится. К тому же, не в той он был ситуации, чтобы привередничать в поиске союзников.

— Слушай, — Томми открыл шкаф и отставил коробку в сторону, — я тут языком чешу со скоростью сто слов в секунду, так что скажи, чем я могу тебе помочь?

— Я надеялся, ты сможешь рассказать мне что-нибудь о солдате Конфедерации по имени Джубал Бошам.

— Бошам? — Томми даже не пытался скрыть удивление. — А зачем он тебе сдался?

— Ты ведь слышал, что случилось вчера с Дэйвом Волвертоном. Он исполнял роль Бошама. Нет ли у тебя какой-нибудь информации про него? Я имею в виду настоящего солдата.

Томми некоторое время пристально разглядывал его с нечитаемым выражением лица, потом слегка склонил голову набок:

— Ты ведь не коп?

— Нет.

— Федеральный агент?

Сэм встретился взглядом с серыми глазами Томми. Он знал, что это его последний шанс соврать, но вместо этого положился на интуицию:

— Нет.

— Я так и думал. Так зачем тебе это?

— Я… — начал Сэм и сообразил, что выбора у него уже нет. — Скажем, то, что произошло на поле боя, не поддается разумному объяснению. Как раз с такими событиями я и работаю.

Томми продолжал пристально разглядывать его, потом расхохотался:

— Так ты охотник! — он хлопнул младшего Винчестера по плечу. — Теперь все ясно.

Ошарашенный, Сэм отступил:

— Я не слышал о тебе раньше, — признался он. — Не думал, что здесь кто-то работает.

— Я ждал Руфуса, — отозвался МакКлейн. — Что с ним случилось?

— Кое-что произошло, и мы с братом решили вмешаться, — Сэм потряс головой, все еще переваривая услышанное. — Ты охотился вместе с Руфусом Тернером?

— Не особо активно. Охота — не то занятие, в которое можно уйти с головой, когда ребенок при себе, сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Сэм.

— Мама Нэйта погибла четыре года назад. Авария, парочка подростков на первом свидании, причем все трезвые как стеклышко… просто так уж вышло. Некого винить, никто не выжил. Нам было нелегко, особенно парню. Когда мы прошли через это, я понял, как важно для меня быть рядом с ним, — МакКлейн вздохнул. — Но это не значит, что я не способен держать ушки на макушке и свистнуть охотникам, когда начинает пахнуть жареным.

— А тут пахнет жареным?

— Сам видишь, — мрачно кивнул Томми.

Он провел Сэма в глубину здания через целый лабиринт опрятных комнат. Минуя ряды застекленных стендов, младший Винчестер выхватывал взглядом старые пистолеты и мушкеты, пожелтевшие документы, сапоги и форму — все аккуратно разложенное, снабженное ярлычками и подсветкой. Каждый раз, когда Сэму казалось, что он вот-вот нагонит Томми, тот нырял в следующий выставочный зал. Завернув за очередной угол, он таки наткнулся на историка, остановившегося перед экспозицией, демонстрирующей три национальных флага военного Юга.

— Что не так в городе? — поинтересовался Сэм. — Ты заметил что-то перед убийствами?

— С чего бы начать, — проговорил Томми. — Здесь полным-полно призраков.

— В переносном смысле?

МакКлейн метнул на него взгляд:

— Я похож на того, кто изъясняется метафорами?