Солдаты, которым поручили Нуччи, не смогли заточить их в темницу, поскольку та уже была затоплена. Солдаты разбежа­лись, потому что они не меньше своих узников испытывали страх перед наступающей стихией и боялись за свои жизни. Маттео и Грациэлла вместе с оставшимися сторонниками побежали к ближайшей башне, принадлежащей семейству Сальвини, ко­торое их поддерживало. Они изо всех сил заколотили в двери, чтобы их впустили внутрь — вода доходила им уже до пояса. Се­мейству Нуччи спустили лестницы с верхнего этажа, и все они забрались наверх. Женщинам очень мешали их мокрые празд­ничные наряды, но в конце концов все оказались в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока не сойдет вода. Тогда они смогут отдать последнюю дань погибшему Камилло и узнать о судьбе своего единственного оставшегося в живых сына и брата.

Арианна решила ухаживать за Барбарой сама. Она расстегну­ла застежки злополучного платья, из-за которого та оказалась в опасности. На белой груди девушки темнело ужасное пятно крови. Лучано отказался уходить и оставлять Арианну одну.

— Это моя вина, что ее ранили, Лучано, — всхлипнула Ари­анна. — Я только хотела, чтобы герцог подумал будто она — это я. Он сказал, что если я надену его подарок, это будет означать, что я согласна принять его предложение руки и сердца.

— Так значит, он все-таки его сделал? — проговорил Лучано, думая о том, как неуместен этот разговор сейчас, когда люди умирают, а наводнение грозит всему городу.

— Ты знал, что он собирался это сделать?

Лучано утвердительно кивнул.

— Это случилось вчера ночью, во время танцев. Он надел мне на голову эту отвратительную корону. — Она содрогну­лась. — А теперь Барбара, возможно, умрет, потому что я была слишком трусливой, чтобы сразу отказать герцогу.

— Она не умрет, если я ей смогу помочь, — произнес Сульен, подходя к кровати, на которой лежала девушка. Он внимательно осмотрел рану и попросил одну из монахинь принести необходимые снадобья.

— Рана неглубокая, — заключил он. — Чуть-чуть ниже, и лезвие дошло бы до сердца. У нападавшего не было определенной цели.

— Парола ему помешал, — объяснил Лучано. — Арианна же довела дело до конца.

Арианна вся дрожала. К ней подбежала мать и крепко сжа­ла ее в объятиях.

— Ты в порядке? — быстро спросила она.

Арианна кивнула:

— Как видишь, Барбара приняла предназначенный мне удар на себя.

— Как можно скорее надевай это разорванное платье, а пла­тье служанки оставь на кровати.

— Зачем? — удивилась Арианна.

— Затем, что мы не знаем, кто на тебя напал и зачем, — объяснила Сильвия.

— Это был один из Нуччи, — произнес Лучано, — я его видел.

— Ты знаешь о стороннике Нуччи от шпиона ди Кимичи? — спросила Сильвия. — Великий князь должен был расценить то, что ты наденешь это платье, как твое согласие, Арианна. Пусть некоторое время и продолжает так думать.

Сильвия помогла Арианне снять простое сине-зеленое пла­тье и переодеться в подарок великого князя. Сейчас ее дочь ненавидела это платье как никогда — оно было распорото кинжалом и залито кровью.

— Не стой без дела, — обратилась Сильвия к Лучано, кото­рый старался держаться бодро, несмотря ни на что. — Помоги Арианне избавиться от этой ее прически, а я тем временем снова превращу Барбару в горничную.

Волосы Арианны легкими волнами упали ей на плечи, едва только Лучано развязал ленты и помог ей распустить косы. Он надел на нее серебряную маску и вуаль, Сильвия в это время пыталась справиться со сложной прической Барбары, которую девушке смастерили несколько часов назад. Сильвия осторож­но распутывала горничной волосы, когда та пришла в себя и по­смотрела на нее затуманенным взором.

— Храбрая девочка! — похвалила ее Сильвия. — Ты спасла Duchessa жизнь!

— А Парола спас ее, — добавил Лучано. — Он изменил на­правление удара.

— Он так сделал? — заинтересовалась Сильвия. — Да, этот юноша— необыкновенный человек! Сульен, чем вы можете помочь девушке?

Брат Сульен обрабатывал рану настоем из трав, принесен­ным монахиней.

— Это ей поможет, — сказал он. — Но мне придется наложить швы. Будет больно, так что нужно дать ей обезболивающее. Но я не могу этого сделать — мне не попасть в мою аптеку.

— Я схожу, — вызвался Лучано. — Напишите список того, что необходимо принести.

— Это слишком опасно, — предупредила его Арианна. — Вода постоянно прибывает. Как ты собираешься пройти туда?

— Не волнуйся — я придумаю как.

Джорджия наткнулась на Ская на лестнице, ведущей на верх­ний этаж Оспедале.

— Слава Богу, — облегченно вздохнула она. — С тобой все в порядке?

— Мне поранили руку, но не слишком сильно. Ты видела, что случилось с остальными?

Джорджия кивнула. Она не хотела думать о мертвых телах, которые выносили из церкви.

— Как Ник? — вместо ответа спросила она.

—Я его ищу. Надеюсь, он наверху с остальными непостра­давшими.

На  какое-то мгновение они прильнули друг к другу.

— Это было так ужасно, — прошептала Джорджия. — Не ду­маю, что смогу когда-либо забыть — эту кровь и этот запах!

— Я тоже, — ответил Скай, неловко поглаживая ее по спине. Он снопа подумал о том, как хорошо, что Элис решила больше не возвращаться в Джилию. Побоище, которое произошло после сва­дебных церемоний, никак но назвать захватывающим зрелищем.

Это были самые ужасные пятнадцать минут в его жизни. И, в кон­це концов, Страваганты оказались не в силах его остановить.

— Ты не знаешь, Гаэтано поправляется? — поинтересова­лась Джорджия.

— Не знаю. Думаю, если есть шанс его спасти, Сульен это сделает. Но он не может добраться до своих лекарств.

Они поднялись на этаж, где Альфонсо предлагал всем, кто не был ранен, выпить крепленого вина. Его невеста Бьянка ис­пуганно вцепилась ему в руку. Он был единственным уцелев­шим женихом, и она до сих пор не могла поверить в то, что с ним все в порядке. Его мать суетилась вокруг девушек, осо­бенно возле своей дочери Катерины, чей молодой муж Лежал тяжело раненный этажом ниже.

Лючия, которая так смело защищала Карло, потрясенная и замерзшая, сидела в дальнем углу комнаты. Ее родителей — Джакопо и Каролины, нигде не было видно. Гвидо Парола на­кинул Лючии на плечи свой плащ и пытался заставить выпить хоть немного вина. Папа, которого крепкий напиток привел в чувство, обратился к Альфонсо:

— Нам нужно их согреть. Они промокли и находятся в шоке. Где все монахини?

— Думаю, ухаживают за ранеными, — ответил Альфонсо. — Возможно, кузина Беатриче может хоть чем-то помочь?

— Я найду ее, — сказал Скай. — Я знаю, как она выглядит.

— Ну что ж, — одобрительно отозвался Папа, — хотя я и не имею ни малейшего понятия, кто ты такой, но если ты сможешь найти мою племянницу, буду тебе благодарен.

— Никто не видел молодого монаха-доминиканца? — спро­сила Джорджия. — Он сражался в церкви, и мы до сих пор не зна­ем, что с ним.

Однако Николаса никто не видел.

Они нашли Беатриче рядом с герцогом — он сидел, оцепе­нев, а она гладила его по голове. Скай побыстрее скрылся с глаз Никколо, а Джорджия передала Беатриче просьбу Аль­фонсо.

— Я пойду, — встала Беатриче. — С вами все будет в поряд­ке, отец, если я оставлю вас?

— Я пойду к своим сыновьям, — слова Никколо ди Кимичи звучали неразборчиво, так, как будто он был сильно пьян.

— Вот где, должно быть, Николас, — сказала Скаю Джор­джия, — с Гаэтано.

Они последовали на некотором расстоянии за герцогом и свер­нули в отдельную келью. Гаэтано и Фабрицио неподвижно лежа­ли на соседних кроватях. Над ними стоял Сульен с серьезным выражением лица. Николаса же нигде не было видно. Они за­глянули в следующую комнату, и Джорджия не смогла сдержать испуганного возгласа: здесь стояла только одна кровать, на кото­рой покоилось тело князя Карло — его свадебный наряд был весь пропитан кровью. Между кроватью и стеной, скрючившись, боль­ше напоминая груду черно-белого тряпья, лежал Николас.