Элис внезапно проснулась среди ночи. Она спала на кровати Джорджии, а та — в спальном мешке на полу. Элис посмотрела на свою подругу, на ее грудь, спокойно поднимавшуюся и опускавшуюся в такт дыханию. Джорджия рассказывала ей, что, когда она стравагирует, внешне ничего не заметно, но Элис все равно внимательно всматривалась в нее.

Потом оказалось, что ей трудно снова заснуть. Она лежала без сна, как ей показалось, не один час, представляя себе всех троих в их тайном мире; то, что их тела спокойно спят в этом мире, пока они сами переживают приключения в другом, слишком походило на фантастику, чтобы быть правдой. Она бы не поверила в это — не смогла бы поверить, — если бы не испытала это на собственном опыте. И все же, если это было правдой, она пугала Элис. Талия, кажется, была очень опасным местом. Скай рассказал ей не все, но о сражениях на шпагах и отравлениях он сказал достаточно, чтобы встревожить ее.

Элис стало любопытно, что произошло бы, попытайся она растолкать Джорджию и разбудить: ей было очень одиноко.

После обеда в апартаментах Сильвии проходила встреча Стравагантов. Скай чувствовал себя виноватым, что пренебрег обществом Сандро, но не мог пропустить встречу. И он начинал понимать, что и в самом деле не может появиться в монастыре в сопровождении Джорджии; впервые Скай почувствовал, что одежда послушника создает ему неудобства.

Сильвия также это чувствовала: она предложила Джорджии красный шарф, чтобы спрятать ее волосы. Но перед этом Джорджия попала в медвежьи объятия Вильяма Детриджа; Родольфо и Сульен с ней приветливо поздоровались. Приятнее всего для нее были объятия Лучано, долгие и искренние, хотя всего лишь дружеские,

— Восемь членов Братства в одной комнате, — сказал Родольфо. — Это честь для нас, что вы все пришли сюда. Мы надеемся спасти город в часы опасности.

— Гм, — пробормотал Скай. — А не лучше ли будет, если нас станет девятеро?

Сульен уже слышал об Элис, и, конечно, Джорджия и Николас знали о ней, но остались еще четверо, которых надо было убедить в том, что им все же следует принести еще один талисман в другой мир. Лучано хотя бы знал, кто такая Элис, но других удивил тот факт, что кто-то добровольно вызвался отправиться в Талию.

— Это единственный способ, которым я могу убедить ее, что мы не лжем, — сказал Скай. Он чувствовал смущение, оттого что ему приходится говорить о своей девушке с этими выдающимися взрослыми людьми. Джорджия, которой придало смелости присутствие рядом Лучано, пришла на выручку Скаю.

— Элис — моя лучшая подруга. И она была очень несчастна, потому что думала, будто между мной и Скаем что-то есть. Он проводил со мной и Николасом почти все свое свободное время, занимаясь фехтованием и разговаривая с нами о Талии.

— Значит, у тебя появились трудности из-за наших секретов и наших проблем? — спросил Родольфо. — Ты готов рисковать жизнью в Талии ради спасения других, а мы, тем не менее, ничего для тебя не сделали. Думаю, нам следует удовлетворить твою просьбу. А что думают остальные?

— Что касается меня, то я думаю, что чем больше, тем веселее, — довольно раздраженно проговорил Лучано. Он чувствовал, что все дело Стравагантов начинает идти не плану; может быть, здесь скоро окажется вся школа Барнсбери? Для такого случая можно заказать автобус, который курсировал бы между двумя мирами.

— Ежели дева буде стравагировати, кто даст ей талисман?— поинтересовался доктор Детридж. — Ей негоже явились в доме братьев Святого Фрэнсиса.

— Тогда, я думаю, это должна быть я, — произнесла Джудитта. — Я сделала талисман еще до этого.

Джорджия почувствовала себя очень неловко. В этой комнате все знали, что она отказалась от талисмана Джудитты, и она не могла смириться с мыслью о том, что у Элис будет барашек, сделанный для нее.

— Я принесу ей что-то из моей мастерской, — продолжала художница. — И она прибудет сюда. Но я бы посоветовала ей совершить только одно стравагирование — лишь для того, что-бы поверить своим друзьям.

Сандро надоело быть шпионом. Он больше не верил тому, что Нуччи представляют опасность, несмотря на оборонительную башню и появление у них многочисленного оружия. Их попытка отравить герцога и потеря младшего члена семьи остались в прошлом, и Сандро думал, что силы Нуччи, воз-можно, уже иссякли. Он устал шататься возле их старого дворца; ему было бы гораздо приятнее исследовать город с братом Тино.

Потом он вспомнил, что Тино ушел с новым послушником, даже не бросив на него прощального взгляда, и ему стало досадно, В конце концов, его единственный настоящий друг — это Фрателло, подумал Сандро, и наклонился, чтобы потрепать собаку за уши. И внезапно увидел пару ног в черных туфлях с серебряными пряжками, Неприятный запах, разлившийся в воздухе, и рычание Фрателло предупредили мальчика. о появлении хозяина.

— Как успехи, мой маленький Воробушек? — добродушно спросил Энрико. — Что нового у наших тамошних друзей?

— Ничего, — ответил Сандро. — Совсем ничего, о чем можно было бы доложить. Разрешите мне пойти куда-нибудь в другое место,

— Именно в эту минуту что-нибудь должно случиться, если я что-то понимаю, — проговорил Энрико. — Как насчет монастыря? Там происходит что-нибудь интересное?

Что касалось Сандро, для него самым интересным в монастыре было то, что там он учился читать, но он не хотел, чтобы Угорь знал об этом.

Поэтому он сказал:

— Там новый послушник. Брат Бенвенуто.

— Еще один? — удивился Энрико. — Скоро у них будет больше послушников, чем настоящих монахов. Я думаю, тебе следует не спускать с него глаз. Дай мне знать, если произойдет что-то подозрительное. Я никогда не был уверен в преданности Сульена семейству ди Кимичи.

Сандро ничего не ответил. Теперь он знал, какие последствия может иметь преданность жестоким ди Кимичи, но он также знал, что будет плохо, если Угорь не застанет его на рабочем месте.

— А теперь, — сказал Родольфо, — с Элис или без Элис, мы должны спланировать наши действия в дни свадеб.

— Дни? — переспросила Джорджия. — Вы хотите сказать, что им понадобится больше одного дня, чтобы жениться?

— Сама церемония не займет больше времени, чем обычная месса, — объяснил Сульен. — Но в день, предшествующий свадьбам, намечен большой турнир, вечером — банкет, в свадебный день — разные маскарады и процессии, а после свадеб — заключительный пир.

— И мы должны во все те часы быти настороже, — заметил Детридж.

— Но как именно? — не понял Николас.

— Круг силы, — сказала Джорджия. — Если все восемь — или даже девять — Стравагантов соберутся вместе, они смогут окружить возможные жертвы нападений своими объединенными умами, увидеть, откуда исходит опасность, и защитить их.

— А кто может стать жертвами нападений? — спросил Скай.

— Боюсь, что этого мы не знаем, — произнес Родольфо.— Больше всего меня беспокоит моя дочь, но каждому члену семейств ди Кимичи и Нуччи тоже угрожает опасность.

— А ежели буде литися кровь, — добавил Детридж, — то каждого и любого могут ранити. В церкви или на площади — всюду, где будут толпы, — где есть малое лезвие клинка, там могут быти всюду кровь и раны.

— Минуточку, — остановила их Джорджия. — Думаю, я все понимаю о круге умов, хотя мне хотелось бы самой в этом поучаствовать. Но что будет, если мы действительно увидим угрозу, исходящую от определенного человека? Что мы сможем сделать? Могут ли Страваганты разоружить вооруженного человека силой мысли?

— Нет, — покачал головой Родольфо. — Именно поэтому Лучано учится сражаться. Мы и наши союзники должны быть готовы защитить себя и других.

— Гаэтано готов, — заявил Лучано.

— Но он будет жениться, — запротестовала Джорджия.— Чем он может быть нам полезен? Вы же, конечно, не надеетесь, что он прервет церемонию бракосочетания, чтобы немного пофехтовать, а затем продолжит ее. Мы все придем вооруженными на свадьбы.