Мартино остановился, чтобы вытянуть из-за пояса, которым ему служила простая веревка, мешочек с семенами и наполнить кормушки. Мелодичное пение сразу же сменилось пронзительными криками.

Монахи оставили шумный монастырь и вошли в трапезную, где Мартино налил джилийским гостям из терракотового кувшина холодный виноградный сок, Скай выпил его одним глотком.

Подкрепившись, они выпили во двор за монастырем, там молодые монахи загружали телегу, запряженную лошадьми. Мешки из дерюги пряные запахи.

— Сладкий укроп, — перечислял Сульен, сверяясь со списком. — Лимонный бальзам, валериана, водолюб, мальва, мята лопух большой, огуречник аптечный, одуванчик, бергамот.

Он обошел вокруг телеги, растирая в коричневых руках сухие листья и перевязывая туже мешки,

У Ская кружилась голова. Запахи напоминали ему о доме и ароматических маслах матери. Что он делал здесь, высоко над городом времен Ренессанса, одетый в монашескую рясу?

— Мне приносят цветы со всех лугов окрестностей Джилии, — сказал Сульен. — Но травы в Колле Вернале я собираю сам, Я никому не доверяю этой работы, только так я могу быть уверен, что их свойства остались прежними.

— Можно я помогу тебе? спросила Арианна Франческу — Моя бабушка живет на одном из островов и плетет изысканные кружева. Она делает их для всех самых красивых свадебных платьев в лагуне и может создать любой узор. Может быть, нам пойти туда и заказать тебе платье? Пусть это платье будет моим свадебным подарком, А я так давно не была в Бурлеске.

Камилло Нуччи и сам интересовался травами и растениями, по крайней мере их ядовитыми разновидностями. Он был воспитан в духе ненависти к семейству ди Кимичи и считал своим естественным долгом отомстить за все их оскорбления и проявления неуважения, не говоря уже об убийствах, которые были на совести семьи герцога Никколо. Камилло не беспокоило, что ди Кимичи укрепили свою власть и распространяли свое влияние по всей Талии; он не интересовался политикой. Все, что он хотел сделать, — это свести счеты.

Предстоящие свадебные торжества давали прекрасную возможность расквитаться с ди Кимичи. Город уже был полон купцов и паломников с востока, а во время публичных свадебных церемоний их число увеличится, Кто скажет, был ли подсыпан яд в тарелку кого-либо из ди Кимичи каким-нибудь жителем города или одним из многочисленных врагов этого семейства, живущих за пределами Джилли?

Сейчас Камилло Нуччи совещался со старым монахом из Воланы, обсуждая наедине с ним свойства диких грибов, растущих в окрестных полях и лесах, Но он не заметил чумазого уличного мальчишку, который следил за ним, пока Нуччи шел в старый семейный palazzo возле монастыря Святой Марии из виноградника, и теперь подслушивал через щель в двери.

«Почему это Камилло Нуччи заинтересовался ядовитыми грибами?» — спросил себя Сандро. Он решил передать эту информацию Угрю, а затем отправиться на поиски брата Тино.

Лодочник перевез герцогиню и ее подругу в Бурлеску. Он выполнял также обязанности телохранителя, и, кроме того, с Duchessa был молодой кавалер, вооруженный кинжалом, Лучано носил его открыто, но он был единственным, кто знал, что и у Арианны спрятано оружие в подвязке. Ее молочные братья, верные давнему обещанию, дали его ей, когда Арианне исполнилось шестнадцать, и Лучано не сомневался, что она не раз-думывая использует оружие, если на нее нападут.

— Я приезжала сюда с Гаэтано год назад, — сказала Франческа, счастливая, что может об этом говорить.

Лучано посмотрел на нее с любопытством. Франческа ни-когда не вспоминала о том, что ее будущий муж прошлым летом ухаживал совсем за другой женщиной — за той, которая быстро стала ее ближайшей подругой. В течение нескольких недель, пока он находился в Реморе, Лучано думал о том, примет ли Арианна предложение князя ди Кимичи. Его чувства по этому поводу были непростыми, потому что ему нравился Гаэтано, и сам он тогда переживал приключения с Джорджией — Страваганткой. Их приключения не были любовными, просто общее положение Стравагантов сделало их отношения особенными и дало возможность понять, почему общество сына герцога может быть приятным Duchessa.

— Смотрите, вот их дом, — указала Арианна. — Вон тот, белый.

Лодка стала на якорь в гавани, и молодые люди направились в деревню, привлекая к себе любопытные взгляды. Две красивые женщины, богато одетые и обе в масках, не могли остаться незамеченными. Кто-то прошептал: — Это молодая Duchessa. Бесспорно, приехала навестить бабушку и дедушку.

Паола Беллини сидела возле своего побеленного домика, как обычно, с подушкой для плетения кружев. Она была для Duchessa матерью и бабушкой, но у нее никогда не возникало желания иметь более роскошное жилье, чем этот маленький белый домик, где она жила уже пятьдесят лет.

— Бабушка, — позвала одна из стройных молодых женщин в масках и побежала ей навстречу. — Нам нужны кружева для свадебного платья.

Черные глаза Паолы обратились к Лучано, но в ответ на ее взгляд он слегка нахмурил брови.

— Для моей подруги Франчески, — спокойно продолжала Арианна. Но она заметила взгляд бабушки и залилась краской.

Бурлеска была не единственным местом, где обсуждались свадебные платья. В Фортецце княжны Лючия и Бьянка просто замучили отца разговорами на эту тему.

—Дочери, дочери! —воскликнул князь Джакопо, обращаясь к своей жене, княгине Каролине. — Почему ты родила мне только дочерей? Я сойду с ума, если услышу еще хотя бы слово о сатине, шелке, бархате или парче!

— Как насчет тафты? — невозмутимо произнесла Каролина. — А я-то думала, что мои дочери родились на свет с твоей помощью.

Она прекрасно знала, что Джакопо обожал своих девочек, и хотя был недоволен тем, что его титул перейдет к сыну другого ди Кимичи, он не променял бы их на всех мальчиков Талии.

— Скажи им, что у них будет все, что они захотят, пусть только они избавят меня от разговоров на эту тему, — сказал князь. поглаживая уши своего спаниеля.

— А как насчет драгоценных камней? — не отставала от мужа княгиня. — У них должно быть что-то особенное в день свадьбы. Помни, что Бьянка станет Duchessa, а Лючия когда-нибудь будет княгиней Реморской.

— Неужели в нашей сокровищнице так мало украшений, что мы должны их заказывать? — спросил Джакопо. — Ты же их почти не носишь.

Каролина вздохнула.

— Мода меняется, дорогой, — проговорила она. — Драго-ценные камни, которые я надевала на нашу свадьбу, принадлежали твоей матери, а до нее — твоей бабушке, Я ничего не имею против этих драгоценностей, но сейчас молодые женщины совсем другие. Возможно, они хотят что-то специально сделанное для этого в Джилии, где работают все самые модные ювелиры.

— Тогда пусть кузен Никколо купит им драгоценности,— проворчал Джакопо. — Он, похоже, собирается сам руководить этими свадьбами.

Княгиня Каролина прекратила разговор на эту тему. Она знала, как относится ее муж к тому, что их дочери будут выходить замуж в соборе в Джилии. Этот собор вызывал у него неприятные ассоциации. Но она не была бы женой Джакопо тридцать лет, если бы не знала, как управляться с его настроением. Она осторожно выведает у дочери Никколо, Беатриче, собирается ли герцог подарить им драгоценности. А если нет, она сама закажет что-нибудь подходящее для своих дочерей.

Ринальдо ди Кимичи стал совсем другим человеком. Послушавшись своего влиятельного дядю, он постригся в монахи. Теперь он был отец Ринальдо, с хорошими перспективами в недалеком будущем получить кардинальскую шапку. Конечно, он не был приходским, священником — для этого его происхождение было слишком высоким. Ринальдо оставил фамильный дворец в Волане и стал собственным капелланом Папы в Реморе. Ему очень нравилось находиться близко к главе Церкви в Талии, который был также его дядей, и он находил жизнь священника во дворце Папы легкой и приятной.