Все это время она изучала маркетинг. Посоветовал ей заняться этим муж Джейн, тот самый Херберт Филлипс, мужчина чуть за сорок. Бывая у них дома, Сильвия с большим интересом слушала про его фирму, где он занимал должность старшего маклера. Умела она вытаскивать из людей то, что ей было нужно, и Херберта вытрясла, как он ни упрямился, считая, что незачем докучать двум очаровательным молодым женщинам такими скучными материями — проценты, страховки, вклады. А Сильвия знай себе сыплет вопросами.

Ничего не говоря Филлипсам, она записалась на вечерние курсы при университете Нью-Йорка и еще на одни — при Новой экономической школе. Кавалеров у нее не было, она ими совершенно не интересовалась. В тот бар на Мэдисон-авеню больше не заглянула ни разу. Когда Джейн несколько раз пробовала ее с кем-нибудь познакомить, Сильвия отвечала жестко:

— Усвой, пожалуйста: этим я сыта по горло. Может, со временем это изменится, а пока нет.

— Ну, а если так все пойдет, уж какое там изменится, — запротестовала Джейн. — Нельзя же всех мужчин в мире ненавидеть, Сильвия, как тебе от них ни доставалось.

— У меня никакой ненависти к ним нет, — покачала головой Сильвия. — Ну как ты не понимаешь, просто внутри что-то омертвело. Надеюсь, пройдет, а может, и нет — мужчины тут помочь не могут. И я не хочу сейчас ни с кем встречаться.

Изредка удавалось уговорить ее провести с семейством Филлипсов вечер, но при непременном условии, что ужинать будут дома. Никуда с ними идти она не желала. И вот после одного такого ужина Сильвия особенно допекла Херберта своими расспросами, так что он взмолился:

— Послушайте, Сильвия, ну зачем вам все это? Вы же не из тех, кто на биржу приходит, как на скачки или в игорный дом. Я таких женщин встречал, у них что-то с жизнью не в порядке, вот и надеются все единым махом поправить, как будто их голод какой-то преследует, а тут возьмут и насытятся.

— Откуда вам знать, а что если и я такая же?

— Нет, не верю. Да и что вам на бирже потребовалось?

— Деньги, — твердо сказала Сильвия.

— Не верю. — Филлипс улыбнулся. Сам он обитал в мире, где люди привыкли к деньгам и никогда не заводили разговор о том, до чего от них зависят. — Послушайте, вы же совсем не как все, Сильвия. В жизни не встречал человека, до того равнодушного к деньгам.

— Станешь равнодушной, когда их нет и надежды нет, что появятся.

— Ну, это еще как посмотреть. А самое главное вот что, Сильвия: биржа — это вам не золотая жила. Не надейтесь, что вот, удачно копнете и сразу миллионы на вас посыплются.

— А почему нет? — очень серьезно спросила Сильвия.

— Да уж так. Объяснить не могу, но поверьте. — Филлипс все улыбался. Был он, по словам миссис Филлипс, крупный, солидный мужчина, повадкой напоминавший медведя и, как свойственно этим не очень ловким в своих движениях людям, старавшийся держаться как можно обходительнее.

— Я все равно попробую, — не унималась Сильвия. — Вот вы говорили про акции телефонной компании, которая транзисторы стала продвигать на рынке. Стало быть, скоро приемников вообще не будет, одни транзисторы, вы ведь так считаете, да? Как эта компания называется, которая у концерна Белл перехватила производство транзисторов?

— «Транзистор инкорпорейтед».

— Да-да. И если не ошибаюсь, выпущено полмиллиона акций, которые в основном будут распространяться через вашу фирму, так? Вы же сами говорили, что через месяц акции пойдут по двойной стоимости.

— Я сказал, что предполагаю. Что из того? Просто я такого мнения, а кто-то совсем противоположного.

— Мне кажется, вы предположили правильно.

— Спасибо, Сильвия. Хотя мы от этого все равно не разбогатеем. У нас, знаете, все с большим скрипом проворачивается, вы и представить себе не можете. Прежде чем за дело браться, сколько времени со всех сторон его изучать будут. А не то бы я сам давно уже был богатейшим человеком в Америке.

— То есть у вас не все уверены в будущем транзисторов?

— Сами-то вы, Сильвия, много про эти транзисторы знаете? — Филлипс говорил с легкой насмешкой, хотя и пытаясь ее скрыть.

— Ну, маленькие такие приборчики, которые можно с собой повсюду таскать. По моему, скоро на них спрос начнется огромный.

— Возможно. Но что, если вы заблуждаетесь, Сильвия? Я с вами спорить не буду. Не буду даже отговаривать, если решитесь эти акции купить, в общем-то вряд ли так уж много проиграете, если все не так получится, как надеетесь. Но спешить я бы не стал. С вашими средствами, по-моему, лучше уж за проверенные акции держаться, дюпоновские, допустим, или джерси, или там концерн «Доу» — это фирмы могучие, все время растут, хотя и не так заметно. А «Транзистор инкорпорейтед» вроде темной лошадки. И если вы решите в них вложить…

— Уже решила, — перебила Сильвия.

Филлипс перемигнулся с женой, молча слушавшей весь этот разговор. Она только улыбнулась, ей-то было понятно, о чем думает в эту минуту Сильвия. Но Филлипс не успокаивался.

— Не спешите, Сильвия, право же, не спешите. А если так уж это для вас обязательно, позвоните мне завтра на работу, сто акций я вам устрою. Пятьсот долларов не Бог весть какие огромные деньги, в случае чего.

— Я все продумала. Не то бы не приставала к вам с этими разговорами. И нужно мне не сто акций, а больше — двадцать тысяч.

Филлипс иронически всплеснул руками. Но Джейн было не до иронии — она чувствовала, как ее начинает бить мелкая дрожь. Но остановить Сильвию, даже если бы Джейн этого хотелось, было невозможно, и миссис Филлипс это слишком хорошо знала.

— Я все продумала, — стояла на своем Сильвия.

— Ну, дорогая моя, сто тысяч вкладывать — это не шутки. Я никаких вопросов ни Джейн, ни вам не задавал, какие у вас средства, финансовые возможности и так далее. И не хочу задавать. Но знаю, что деньги вам тяжелым трудом достаются и, уж извините, таких денег у вас просто нет, это я тоже знаю. Сто тысяч для нас с вами деньги большие, даже очень большие. Огромные… — он с недоумением смотрел на Джейн.

— Знаю, — ответила Сильвия. — Я не такая уж тупая, Херберт. И не скажу, что вовсе уж нищая. У меня шесть тысяч триста долларов. Вы маклер и, надеюсь, не откажетесь мне помочь, не просто из-за наших отношений с Джейн. Так вот, завтра я вам принесу все свои деньги и попрошу сделать под них для меня заем на сто тысяч.

— Что? Быть не может.

— Я говорю серьезно.

— Господи, как это вам в голову такое приходит!

— Ну не сделаете вы, обращусь к кому-нибудь еще.

— Перестаньте, Сильвия, — пытался вразумить ее Филлипс, с трудом подавляя в себе раздражение. — Вы очень плохо все рассчитали. Да я бы и совершенно постороннему человеку такое отсоветовал, а уж тем более вам. Никто не становится богатым просто оттого, что так захотелось, в мгновенье ока. Ну не бывает так, вот и все. Да и сами подумайте, эти шесть тысяч скопить, ведь чего это от вас потребовало…

— Не надо об этом, все равно вам не понять.

— И поэтому…

— Я эти деньги не копила, — сказала Сильвия просто. — И потому мне плевать, что с ними станется, а стало быть, могу рискнуть.

— Не могу я вам позволить такую глупость сделать.

(«Вот это он зря, — прокомментировала миссис Филлипс. — Как-то по-другому надо было. С Сильвией во всяком случае, она только еще больше на дыбы встала, тем более, что от мужчины эти советы исходили». Я спросил: «А вы сами-то не могли ее удержать?» «Не хотела, так будет вернее. Пусть рискует, ей так нужно. И я себе сказала: пусть рискует»).

— Как это вы мне не позволите? — изумилась Сильвия. — Херберт, я, к вашему сведению, взрослый человек. Да вы посмотрите на меня. Не видите, во что меня жизнь превратила? Вы не на платье мое смотрите, не на то, что я разговаривать научилась, вы поглубже взглянуть постарайтесь. Я же проститутка, Херберт, да-да, профессиональная проститутка, и я этим занимаюсь с тринадцати лет. Хотите знать, откуда у меня те шесть тысяч? Один богатый клиент-бразилец дал, чтобы замять скандал, не то бы в полиции пришлось ему отвечать за то, что чуть меня не убил. Так что насчет того, что вы мне не позволите, лучше не надо.