— Вы сказали там, в парке, что сможете нам помочь. Каким образом?

— Мы предложим им то, от чего они не смогут отказаться…

Я усиленно соображал. Флави? Но девушка вряд ли представляет собой особую ценность для корриганов. Они запросто пожертвуют ей, тем более, что как агент она уже провалилась. Настоящий перстень? Они не охотились за кольцом, исключительно за принцем. Что же такого мы сможем предложить?

Рош уловил невысказанный вопрос, улыбнулся краем губ и торжественно произнес:

— Мы отдадим им дракона!

Мне оставалось лишь ошарашено пялиться на Адамова Сына, потряхивая от избытка чувств головой.

— Вызовем его и отдадим Братьям. С кольцом Дюпона это нам по силам, ведь процедуру я знаю, а настоящий перстень у вас, не так ли?

Я промолчал, стараясь не смотреть в сторону Натали.

— Дракон — это мощь, ни с чем не сравнимая. Даже кровь царственной особы блекнет перед этим. Они пойдут на обмен, уверен! Но нам обязательно нужен перстень!..

Наконец я взглянул на девушку. Она, к моему удивлению, не смотрела на меня осуждающе. И я признался:

— Он у меня. Что будем делать?

Рош заволновался. Думаю, если он мог, то потер бы в этот момент руки, так же он всего лишь слегка вытянул губы трубочкой и поводил ими из стороны в сторону, что, очевидно, обозначало у него высшую степень переживаний.

— Замечательно! И как вовремя! Вы даже не представляете! Сегодня — новогодняя ночь — единственный день в году, подходящий для вызова! Поэтому я так торопился, и все же чуть не опоздал!..

Хм, а ведь он прав. Со всеми этими событиями я совершенно позабыл о дате. Тем более, здесь, в Европе, традиционно праздновали Рождество, а к Новому Году относились достаточно равнодушно. Разве что с утра постреливали время от времени петарды, зато елки многие уже выкинули, и они сиротливо стояли рядом с мусорными баками. Вот такой унылый Новый Год…

— Есть несколько мест, подходящих для наших целей, — продолжал Рош. — К счастью, одно из них находится в Париже. Кладбище Монмартр. В полночь мы должны быть там!

Эх, как все привычно: полночь, кладбище… Будто старая страшная сказка. А может, в этом все и дело? В сказках описывали вещи, произошедшие когда-то на самом деле, а потом со временем превратившиеся в страшилки, суть затерлась, предупреждения следующим поколениям уже никто не слышал, история шла по очередному витку спирали, повторяя и усугубляя прежние ошибки.

— Как все, по-вашему, должно произойти?

— Мы вызовем истинного дракона. Поначалу он будет ослаблен, так всегда бывает, насколько я знаю из расшифрованных текстов. В этот момент его можно пленить и даже частично подчинить своей воле. Но только в этот момент! После будет поздно! Если дракон осознает свою силу, то все — конец. Драконы не служат чьей-то воле. Драконы — сами воля! Поэтому у Братьев есть лишь несколько минут. Это их шанс на огромный куш, и они захотят им воспользоваться. Принца вам вернут. За это можно ручаться.

Натали внезапно надоело слушать Роша, она заскучала и залезла в машину, сев рядом с девушками. Я проводил ее взглядом.

— А вам что со всего этого?

— Знаете, Стоцкий, — Рош не отводил взгляд, — когда ваша девушка очнется, у нее возникнет множество вопросов. Что вы ей ответите? Соврете, как обычно? Или, как все чудодеи, сотрете бедняжке память? Вам не совестно поступать подобным образом? Мне кажется, что вы к ней неравнодушны… Это не мое дело, но… Вы же не станете прибегать к чарам, чтобы затащить ее к себе в постель? Ведь это пошло и низко. Так почему же вы готовы совершить насилие над ее личностью и лишить ее воспоминаний? Лишить того, что составляет жизнь обычного человека — возможность знать и делать выбор! Я всю свою жизнь, с тех пор как узнал о вас — чудодеях и о том, на что вы способны, боролся… Вы, может, думаете, завидую!.. Возможно, в глубине души так и есть. Но! Я хочу, чтобы у каждого была свобода выбора! И не хочу, чтобы какой-то случайный чудодей решал за меня, что я должен знать и помнить, а что нет. Что соответствует, а что выпадает за рамки… Я хочу сам это решать! Понимаете? И дракон — это мой шанс! Есть вероятность, что все пойдет не так, как мечтают Братья. Если дракон обретет свободу, то многое в мире изменится. Дракон — страшная сила, символ чудодеев. Он должен родиться, явиться в мир, а потом погибнуть! И я постараюсь, чтобы так все и случилось. Драконам не место среди нас, так же, как чудодеям! Вот что мне с этого…

Ох уж мне эти пламенные речи борцов за демократию и всеобщее равенство. Никогда не понимал тех, кто считает, что все люди одинаковы. Ведь даже если талант дается от рождения каждому, и каждому — свой, то далеко не все способны его реализовать. И дело даже не в условиях. Лень, нежелание пошевелить собственным задом в своих же интересах, и даже обыкновенное — «лучше сделать завтра, чем сегодня» — все это губит талант, уничтожает природный Дар. И они не ровня мне! Те, кто откладывает дела на завтра. Они не ровня Лене, Вику, Брайану, Чингизу, шефу, Оле. Они ниже на множество ступеней, пройденных мною и моими друзьями. И не потому, что у таких людей нет Дара. Может, он и был, но они его упустили, потеряли, пропили. И мне все равно, что случится с ними дальше. Я не желаю им зла, но и не собираюсь ровнять со своими друзьями, и со многими другими талантливыми, трудолюбивыми, умными, ищущими.

Сам же Рош — он не из тех, кого безуспешно пытаешься поднять на один уровень с собой, он из других, кто своим трудом достиг многого. Кто ищет свободу, тот ее обрящет. А свобода преподнесенная, свобода нежелательная, свобода случайная — она счастья не принесет, и человека не изменит.

Но я уважал его стремление, как и любое начинание, за которое человек готов отдать жизнь, и поэтому ответил так, как посчитал нужным:

— Если я попрошу вас потом, после всего… можете ли вы сделать моей девушке татуировку, чтобы и она могла видеть?

Я не знаю, что именно прочел в моем лице Рош, но он лишь коротко кивнул в ответ.

Теперь, когда принципиальное соглашение между нами было достигнуто, я не стал затыкать Рошу рот кляпом, но и руки развязывать не спешил. Он все прекрасно понимал и не протестовал.

Я вытащил из машины его стреляющий штопор — энергопушку и повертел в руках. На пистолет это оружие походило так же отдаленно, как Брежнев на космонавта. Но спусковой крючок я отыскал без труда.

— Возьмите-возьмите, Стоцкий, — подбодрил меня Рош. — Пригодится! Вышибает напрочь чудодейственные силы. А у теней, кроме чудодейства, ничего нет. Поэтому для них выстрел смертелен. Только вот перезарядки ждать изрядно, но тут уж ничего не поделаешь…

— Где взяли пушку? — полюбопытствовал я.

— Сами и собрали. Наша группа, знаете ли, талантами не обделена, хотя и не готова еще предстать перед широкой публикой…

— Ладно, Рош, как вы собираетесь договориться с Братьями о встрече?

— А я им позвоню, — он широко улыбнулся. — Номер у меня есть. И еще одно предложение… позвольте моим людям контролировать встречу. Выступать против Братьев очень опасно, а так хоть какая-то гарантия… Тем более что у нас есть еще две подобных пушки, я их берег для подобающего случая, но что уж теперь… Нас прикроют… А я останусь вашим пленником — это гарантия для вас, Стоцкий. Согласны?

Я согласен не был, но и другого выбора не видел. В конце концов, прикончу Роша, если начнет крутить. Он это знает, видит, что я не шучу. Так что шансы на то, что и он сыграет по-честному, остаются в пределах допустимого.

— А разве вы принимаете такие решения? У вас ведь есть хозяин!..

— Я волен действовать в рамках приказа более-менее свободно, а с полученным заданием все предлагаемое мной никак не расходится.

— Хорошо. Звоните прямо сейчас!

— Развяжите руки! Хотя бы правую…

Признав просьбу Роша обоснованной, я исполнил требуемое, но следил за каждым его жестом. Сначала он позвонил своим людям и короткими, рублеными фразами приказал явиться группе бойцов к половине двенадцатого на точку и занять позиции.