— Уолли?

Я ничего не ответил. Рамона растерянно отстранилась.

— Что случилось? — спросила она.

А случилось вот что: там, на кухонном столе, стояла бутылка. Очень знакомая бутылка. Длинная, узкая, с голубой пластмассовой крышкой и ярко-красной надписью курсивом по кругу: «Гласьяль». У меня в голове зазвучал голос Джерри: «Она еще не продается. По крайней мере у нас в Америке. Мне прислали из Канн пару ящиков, и я выдаю по бутылке всем моим клиентам. Мм-мм. Волшебный напиток!»

Я смотрел на эту голубую бутылку, и в моих перегруженных мозгах что-то переключилось. Какой-то важный рычажок. В мыслях сразу же прояснилось, и многое встало на свои места.

В Штатах она еще не продается. Джерри прислали всего пару ящиков, и он выдает по бутылке своим клиентам. Так сказать, приобщает к волшебному напитку.

Вот бля…

— Уолли? Что с тобой? Что случилось?

Я застыл как истукан, впившись взглядом в бутылку.

— Уолли?

Я попятился к двери, наткнулся на стул. Кое-как обошел его и продолжал пятиться к выходу, не сводя глаз с бутылки «Гласьяль» на кухонном столе. Рамона обернулась, проследив за направлением моего взгляда.

— О господи, Уолли. Это не то, что ты думаешь. Уолли, нет. Я пыталась тебе рассказать…

Чтобы не расплакаться, как девчонка, на глазах у Рамоны, мне пришлось развернуться и выбежать из квартиры. Рамона бросилась следом за мной, и я захлопнул за собой дверь, чтобы задержать ее на лишние две-три секунды. Потому что каждая секунда была на счету. Лифт стоял на этаже. Я влетел в кабину, нажал на кнопку первого этажа и сразу же — на закрывание дверей. В щели между закрывающимися дверями показалось испуганное лицо Рамоны. Лифт вздрогнул, издал тяжкий натужный стон и поехал вниз.

Я лихорадочно думал, пытаясь сообразить, что происходит. Еще одна ложь. Еще один подлый обман. Рамона знакома с Джерри. Как такое возможно?! И что это значит? Ну, первое, что приходит на ум: наша якобы случайная встреча в баре в тот первый вечер была не случайна. Это он все подстроил, Джерри. Он был там в тот вечер! Он наблюдал! Все, что было у нас с Рамоной… Получается, это был чистой воды обман. Меня опять обманула женщина, которая, как мне казалось… ну хорошо, пусть не любит, но все же питает ко мне хоть какие-то чувства. Настоящие чувства! Но это все была ложь. Мне стало горько и больно. По-настоящему больно. Даже больнее, чем со Сью.

Но тут было что-то еще… Еще более тревожное, чем ложь Рамоны. Когда я увидел эту злосчастную бутылку в кухне у Рамоны, у меня промелькнула какая-то мысль. Как раз после того, как мне вспомнились слова Джерри. «Волшебный напиток». Где-то на периферии моих затуманенных мозгов забрезжил слабенький лучик света. К несчастью, у меня просто не было времени, чтобы как следует все обдумать. Но одно я знал точно: нельзя доверять никому! Никому! Ни Сью, ни Рамоне, а теперь, может быть, даже и Джерри. Внутренний голос подсказывал: БЕГИ.

Я выскочил из лифта и услышал, как Рамона несется вниз по скрипучим деревянным ступеням и зовет меня. В ее голосе слышалось отчаяние. Настоящее отчаяние.

Но я уже никому не верил.

Я не мог выйти на улицу через переднюю дверь. Мафиози заметили бы меня сразу. А мафиози работали на Джерри. Надеяться мне было не на кого. Теперь я остался один, и выбираться придется своими силами. Я решил улизнуть через заднюю дверь (при условии, что таковая имелась). Я рванулся в ту сторону, где, как мне представлялось, должен быть пожарный выход. В дальнем конце длинного коридора. Мне повезло. Запасный выход действительно был. Но, как оказалось, дверь стояла на сигнализации, на что недвусмысленно указывала табличка под надписью ВЫХОД: «ОТКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННЫХ СЛУЧАЯХ! ПРИ ОТКРЫТИИ СРАБОТАЕТ СИРЕНА ТРЕВОГИ!» Последняя фраза, конечно же, удручала. Но я все же решил, что мой случай — самый что ни на есть экстренный. Я навалился на дверь всей своей запыхавшейся тушкой, больно ударившись бедром о стальную задвижку. Дверь распахнулась, и буквально через мгновение включилась пронзительная сирена. Звук был настолько противным и резким, что у меня заложило уши.

Я выскочил в переулок и побежал в направлении ближайшей улицы, где были люди. Потенциальные свидетели. Я не думал, что делаю. Во мне включился звериный инстинкт выживания. Я бежал, прячась за мусорными контейнерами, лавируя между машинами, перепрыгивая через урны и пожарные гидранты, и постоянно оглядывался, нет ли погони.

Как Форрест Гамп, я бежал и бежал. Просто бежал и вообще ни о чем не думал.

А когда более или менее пришел в себя, даже не сразу сориентировался, где я. Кварталы богемного Силверлейка остались позади. Я оказался в районе, больше похожем на маленький филиал Мексики. Все вокруг говорили по-испански, у всех мужчин были усы. Я был уверен, что за мной больше никто не гонится, и поэтому остановился и попытался придумать, что делать дальше. Моя машина была далеко, и вообще я подумал, что мне сейчас лучше не возвращаться к себе домой. Это может быть небезопасно. И поэтому я решился на отчаянный шаг. С моей точки зрения, это было смерти подобно. Но у меня просто не было выхода.

Я сел в автобус! А в Лос-Анджелесе это действительно смерти подобно!

Мне нужно было добраться до дома Сью. Да, Рамона и гангстеры наверняка сообразят, что я именно туда и поеду, но у меня было одно очень существенное преимущество: я знал, где живет Сью. А им еще требовалось узнать ее адрес. Я был уверен, что успею доехать дотуда и спокойно уйти, прежде чем там появится «вся королевская конница и вся королевская рать». Я же не собирался задерживаться. Я собирался забрать Доктора, сказать Сью пару ласковых и сразу свалить. Куда? Я еще не придумал. Но, как говорится, надо сначала добраться до берега, а потом уже думать, как переправиться через реку.

Я вышел на остановке за пару кварталов до дома Сью. Она жила в двухэтажном здании с огороженным двором. Я не был у нее больше месяца, но помнил код на домофоне. Набрал нужные цифры. Домофон даже не пискнул. Я попробовал еще раз. Похоже, домофон умер. Я проверил все имена в списке. Да, вот она. С. ШЕЙДЕНФРЕЙД, кв. 105. Я набрал код еще раз, рядом с именем Сью, и домофон ожил. Звонок был похож на телефонный. Он звонил, и звонил, и звонил.

— Ну, давай, Сью, открывай, — проговорил я вслух, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Включился автоответчик:

— Привет! Вы обратились в собачий массажный салон «Песье ранчо»! Если хотите оставить сообщение для Сью, говорите после сигнала «гав». ГАВ!

— Сью, это Уолли. Я тут, внизу. Открой. Пожалуйста. Я к тебе поднимусь.

Ответа не было. Замок не открылся. Я попробовал еще раз. Ничего. Либо Сью не было дома, либо она решила меня не пускать. Черт возьми, Сью. Я просто хочу забрать своего пса! Она не ответила ни на третий, ни на четвертый, ни на пятый звонок. Я уже начал отчаиваться. Стоял, сверлил взглядом ворота. Домофон располагался не у двери подъезда, а на воротах. Кажется, я уже говорил, что дом Сью был огорожен забором из вертикальных железных прутьев высотой футов восемь, с заостренными кончиками наверху, наподобие наконечников средневековых копий. «Вот же стерва, — думал я. — Ну, ничего. Я все равно заберу Доктора, и ничто меня не остановит!». Я обошел дом и свернул в боковой проулок. Там вплотную к забору рос высокий кустарник, за которым можно было укрыться, так чтобы меня не было видно с улицы. Я схватился обеими руками за верхнюю перекладину и попробовал подтянуться. В памяти всплыли школьные уроки физкультуры: маленький толстячок Уолли Москович пытается лезть по канату под сдавленный хохот своих одноклассников. Но теперь все будет иначе. Теперь у меня есть мотивация. Очень серьезная мотивация. Я мертвой хваткой вцепился в горизонтальную перекладину и даже уже подтянулся где-то до середины, как вдруг услышал тихое жужжание. Это открылась боковая калитка. Я обернулся в ту сторону и увидел, как во двор входят парень и девушка. Я отпустил перекладину, умудрился спрыгнуть на землю и не упасть, и одним прыжком преодолел расстояние до калитки — футов шесть, может, чуть меньше. Мне пришлось навалиться на нее с разбега, иначе она бы закрылась. Меня вынесло вперед, я упал и проехался по асфальту коленями и ладонями, но тут же вскочил и бросился к двери в квартиру Сью, располагавшуюся на первом этаже.