— Это детектив Карин Стрикленд, — сказал детектив Склейдж. — Она у нас неразговорчивая. Говорит мало, но все подмечает. Оставайся на месте, сынок. — Он ушел в спальню в сопровождении офицера, который уже проводил осмотр раньше. Детектив Стрикленд продолжала осматривать помещение, периодически привлекая внимание криминалистов к чему-то такому, что казалось ей достойным внимания. Я настороженно наблюдал за тем, как они роются в моих вещах. Мне действительно было тревожно. Прятать мне было нечего. Но это не значило, что они ничего не найдут. Ведь мне же подсунули пистолет. Гомер был у меня в квартире, и кто его знает, какие еще «сувениры» он мог здесь оставить.

Детектив Склейдж вернулся в гостиную, хмурясь и качая головой. Вид у него был встревоженный.

— Мистер… Маркович?

— Москович.

— Да. Прошу прощения. Все время путаюсь с этими еврейскими фамилиями. Расскажите мне, что здесь у вас произошло. И, если можно, подробнее.

— Э… я вернулся домой, открыл дверь и увидел… Может быть, надо позвать моего адвоката? — спросил я, невинно хлопая глазами.

— Вы открыли дверь и увидели — что? — Он сел на диван рядом со мной. Достаточно близко, так что я чувствовал запах всех сигарет, которые он выкурил за последние два-три часа. Он положил руку мне на плечо и заговорил голосом доброго дядюшки а-ля Уилфорд Бримли: — Мистер Мокенберг, почему бы вам не рассказать старине Барнаби обо всем, что здесь произошло. Я здесь как раз для того, чтобы во всем разобраться и помочь вам.

Как ни странно, я сразу ему поверил.

— Э… я вернулся домой…

— Откуда вернулись?

— Я встречался с друзьями…

— И что было дальше?

— Ну… я открыл дверь и увидел п-пистолет. Он висел на веревочке. — Детектив Склейдж закрыл один глаз и слегка склонил голову набок. Он явно не понимал, о чем речь. — Он висел на веревочке. Свисал сверху. Пистолет.

— Давайте еще раз, мистер Мокштейн. Вы с друзьями вернулись домой…

— Не с друзьями.

— А мне показалось, вы говорили… — он заглянул в свой блокнот, который я заметил только сейчас, — …что встречались с друзьями.

— Да, встречался. Но до того как. Домой я вернулся один.

— Хорошо. Значит, один. Вы вернулись домой. Вошли в квартиру и увидели пистолет. Свисавший с потолка… на веревочке… И что было дальше? Вы его трогали?

— Д-да, сэр.

— Вы его сняли?

— Да, сэр.

— С веревочки?

— Да, сэр.

— Понятно. — Он сделал запись в своем блокноте. Детектив Стрикленд продолжала осматривать помещение. Мне показалось, она нашла дырку от пули в стене. — И что было дальше?

— Я отнес пистолет на кухню.

— На кухню?

— Да, сэр.

— А с какой целью?

Я ответил не сразу. Мне надо было подумать. Если сказать ему правду, что я собирался стереть с пистолета свои отпечатки пальцев, это будет звучать подозрительно. Весьма подозрительно. Может быть, это опять паранойя, но у меня с самого начала было нехорошее ощущение, что меня воспринимают не в качестве жертвы, а в качестве первого подозреваемого.

— Э… честно сказать, я не знаю, сэр.

— Вы не знаете, почему отнесли на кухню пистолет, который нашли у себя в квартире свисавшим с потолка на веревке?

— Не с потолка, а с дверной перекладины.

— А есть разница?

— То есть?

— Какая разница, мистер Мокберг, откуда именно свисал пистолет, с потолка или с дверной перекладины? Или это как-то повлияло на ваше решение отнести пистолет на кухню?

Я даже не стал поправлять детектива Склейджа, когда он в очередной раз переврал мою фамилию. Проблематично ему запоминать еврейские фамилии. Антисемитский усатый урод.

— Э… нет. Наверное, нет. Я просто рассказываю, как все было.

Склейдж посмотрел мне прямо в глаза. Словно пытался меня разгадать. Его усы дернулись, как ухо коня, которого донимает слепень, а потом растянулись в улыбку.

— Да, — сказал он, легонько похлопав меня по колену. — Продолжайте.

— Ну, я отнес пистолет на кухню, потому что… Я просто не знал, что мне делать. Я никогда в жизни не видел живой пистолет. Ну, не живой… В общем, вы понимаете. А по дороге на кухню…

— Мистер Маркштейн, вам не кажется, что вы должны были сразу же вызвать полицию? Сразу, как только вошли и увидели пистолет, свисавший с дверной перекладины?

— Да, сэр. Вы правы.

— Тогда почему вы не вызвали полицию сразу?

— Я был уку… э… я растерялся. Да, растерялся. И я хотел позвонить в полицию, но мне не дали.

Детектив Стрикленд со своей свитой криминалистов давно ушла в спальню и как-то не торопилась возвращаться. Это уже начинало меня беспокоить. Что они там рассматривают столько времени?!

— Кто вам не дал?

— Прошу прощения?

— Кто вам не дал позвонить в полицию, мистер Маркович?

— А… ну, да. Я шел на к-кухню, и тут из спальни выскочил м-мужик…

— Опишите его. Как он выглядел?

— Он был в м-маске. В маске Гомера Симпсона. И в синем комбинезоне.

— Ага. — Детектив Склейдж сделал запись у себя в блокноте. — Все интереснее и интереснее. Ну, ладно. И что было дальше? Вы стреляли в него… в этого Гомера Симпсона?

— Да, стрелял. Но не нарочно. Он набросился на меня, я испугался и рефлекторно нажал на спусковой крючок.

Детектив Склейдж резко поднялся с дивана и навис надо мной наподобие грозовой тучи. У него был такой вид, как будто ему вдруг явилось божественное откровение. Как будто он был на пороге разгадки великой тайны.

— Хорошо, мистер Маркович. С вашего позволения, я включу диктофон. Вы не волнуйтесь. Это стандартная процедура, которая вообще ничего не значит. Я включу диктофон, и мы продолжим беседу. Хорошо?

— Э… хорошо, — сказал я, слегка сбитый с толку. Он включил диктофон.

— Продолжайте, сэр. Что было дальше?

— Э… я нажал на с-спусковой к-крючок. Не нарочно. Случайно.

— И что… случилось… потом? — спросил он медленно, с расстановкой, словно обращаясь к трехлетнему малышу, или к иностранцу, или к клиническому дебилу.

— Не знаю. Может быть, я в него и попал. В того парня в маске Гомера Симпсона. Но он сбил меня с ног, я ударился головой и отрубился. Так что я ни за что не могу ручаться.

— Понятно, — сказал детектив, взъерошив усы кончиком ручки.

— Но скорее всего я в него не попал. Потому что ваши криминалисты нашли пулю в стене. — Я указал на то место, у которого чуть раньше возилась команда криминалистов.

Детектив Склейдж нахмурился, подошел к стене, внимательно осмотрел дырку. Как мне показалось, чуть ли не с разочарованным видом. Потом он обернулся ко мне:

— Где оружие, мистер Маркович?

— Наверное, его забрал тот мужик в м-маске.

— Понятно, — пробормотал Склейдж себе в усы. — Оставайтесь на месте, — велел он мне и ушел в спальню. Наверное, чтобы посовещаться со своей напарницей.

Я остался сидеть на диване. Кровь стучала в висках, перед глазами все плыло. Я прилег на подушку и уставился в потолок. Мысли неслись, обгоняя друг друга. Стоит ли рассказать детективу Склейджу о похищении Доктора Шварцмана? И о подозрительном черном джипе, который последние несколько дней постоянно дежурит у нашего дома? Наверняка это все как-то связано между собой…

Детектив Склейдж вернулся в гостиную вместе со своей молчаливой напарницей.

— К нам поступило два телефонных звонка. От свидетелей, слышавших выстрел, — сказал Склейдж, обращаясь ко мне. — Первый звонок был… — он заглянул в свой блокнот, — …в четыре ноль две. Абонент сообщил нам, что слышал выстрел. Вроде как в квартире этажом выше, расположенной прямо над его квартирой. По месту вызова немедленно выслали наряд. Патрульный автомобиль № 9039. Второй звонок поступил… в четыре ноль девять. С сообщением, что абонент видел какого-то странного человека, выбегающего из подъезда. Но не смог разглядеть его как следует. Когда наши патрульные прибыли на место, они обнаружили вас. Вы сидели на полу в кухне, предположительно раненый, в полной растерянности и/или потрясении. В спальне — все перерыто. Как будто там что-то искали. А теперь объясните мне, мистер… э… Маркович, что здесь у вас происходит?