– Браво, мистер Лисс! – похвалил Полсен. – Гарвард, встречай своего героя! Для тех, кто не в курсе, о чём речь, записываю на доске. Био-электро-генез.

Дождавшись, когда учитель отвернётся, Осьтин наклонился ко мне и зашептал:

– Чем там кончилось с директором? Джека накажут?

– Нет, наказали меня.

– Тебя? – удивился Осьтин. – За то, что чуть не помер в том шкафчике?

– Ага.

– Ну Дэллстром и олень!

– Не то слово!

Никогда день в школе не тянулся ещё так долго. Когда прозвенел звонок с последнего урока, мы с Осьтином двинулись к нашим шкафчикам. Специально выбирали соседние.

– Давай ко мне? Порубимся в «Хало», – предложил Осьтин.

– Не могу. Меня наказали. Забыл?

– А, точно…

– Я стукну тебе в дверь, когда вернусь.

Мы жили в одном доме, через две квартиры друг от друга.

– Не выйдет. В четыре у меня чечётка.

– Ясно, – буркнул я.

Осьтин и спорт – понятия абсолютно несовместимые. В дрожь бросает при мысли, как мой друг, в специальных туфлях с железными набойками, да ещё в компании семилетних девчонок, отплясывает чечётку. Зрелище не для слабонервных, поверьте.

– Завязывай с танцами, чувак! – посоветовал я. – Не дай Бог кто пронюхает. Позору не оберёшься.

– Ежу понятно, – сморщился он, – только училка по танцам – двоюродная сестра моей мамы. Мама говорит, ей очень нужны деньги, а мне полезно растрясти жир.

– Засада! – Я запер шкафчик. – Ну, счастливо тогда.

– Всё круто! – Осьтин протянул кулак.

– Круто! – Я треснул своим кулаком об его, выполнив набивший оскомину ритуал. Нет, поначалу мне нравилось, но раз так на миллионный задолбало.

Маневрируя в толпе школьников, я добрался до столовой. Радовало одно – с недавних пор исправительную продлёнку курировала мисс Джонсон, молоденькая учительница английского. По слухам, она была вполне нормальной тёткой, а значит, могла отпустить пораньше.

Я подошёл к ней, стараясь не моргать.

– Здравствуйте, я – Майкл Вэй. На продлёнку.

– Привет, Майкл. Добро пожаловать. – Она ослепительно улыбнулась, словно приглашала не на продлёнку, а на званый ужин, и поставила галочку напротив моей фамилии. – Выбирай стол.

В столовой жутко воняло застарелой едой, эдакий дополнительный бонус к наказанию. За наглухо закрытыми окошками раздачи слышалось характерное звяканье – работники столовой торопились сварганить очередную неудобоваримую пакость на завтра. Помимо меня, в продлёнке было трое – два парня и девчонка. Я был самым мелким и единственным, кто не походил на отчаянного психопата. Прикидывая, куда бы сесть, я невольно встретился взглядом с наказанной девочкой. Она состроила зловещую гримасу, давая понять, что к ней лучше не пристраиваться. Заметив свободный стол в углу, я направился туда. Вообще, эти посиделки после уроков – полный идиотизм. Сегодня хоть проведу время с пользой – подготовлюсь к биологии.

Стоило потянуться за учебниками, как заныло плечо. Пребывание в шкафчике явно не прошло даром. Расстегнув воротник, я обнаружил багровую царапину. Хорошо, пальцы целы – успел вовремя убрать. Только бы маме не сообщили о случившемся! Зачем лишний раз огорчать? У неё и без того куча проблем на работе…

– Все свободны! Расходимся! – спустя двадцать минут объявила мисс Джонсон.

Я сложил книги обратно и застегнул рюкзак.

– До завтра, мисс Джонсон.

– До завтра, Майкл, – снова улыбнулась она.

Ученики давно разбрелись по домам. В пустынном вестибюле возили швабрами по кафельному полу уборщицы. Я притормозил у шкафчика и достал припасённый ещё с обеда лакричный леденец, о котором мечтал весь день. Содрал хрустящую упаковку, откусил солидный кусок и блаженно зажмурился. Всё-таки лакричные леденцы придумал гений! Лакомство отменное, не хуже рисовых шариков. Забросив на плечо рюкзак, я направился к южному выходу, довольный, что скоро окажусь дома.

Едва я повернул за угол, как из-за мусорных контейнеров выскочили Джек с компашкой. Меня схватили за грудки, вынудив бросить леденец.

– Признавайся, настучал на нас Дэллстрому? – прорычал Джек.

– Нет, не настучал! – Я моргал с бешеной скоростью.

– Так мы тебе и поверили, сыкун! – Он швырнул меня в колючие заросли пираканта, и острые шипы моментально впились в шею, руки и ляжки. Не пострадала только спина, надежно защищенная рюкзаком. – Хана тебе, говнюк! Ну-ка, Митчелл, – Джек повернулся к парню, не уступающему ему ростом, но довольно щуплому, – покажи, как мы поступаем со стукачами!

– Я никого не сдавал! Клянусь! – заверещал я и попытался выбраться из зарослей, но получил кулаком в глаз, который моментально начал заплывать. Прикрывая фингал ладонью, я старался не потерять равновесие и не грохнуться.

– Врежь ему ещё! – распорядился Джек.

Второй удар пришёлся в нос. Хлынула кровь, заливая губы и подбородок. От боли на глаза навернулись слёзы. Отодвинув Митчелла, Джек с размаху влупил мне в живот. Я рухнул на колени, ловя ртом воздух, а когда дыхание восстановилось, громко застонал, моргая уже без остановки.

– Он ревёт как девчонка, – довольно ухмыльнулся Митчелл. – Давай, девочка, поплачь, не стесняйся.

Настала очередь Уэйда глумиться. Уэйд Вест, настоящий шибздик с крючковатым носом и волосами цвета жухлой соломы, был самым низкорослым и неказистым в компашке, а потому, когда дело доходило до издевательств, старался больше остальных, дабы компенсировать собственную ущербность.

– Предлагаю перейти к обезштаниванию! – заявил он.

Обезштанивание – любимая фишка Уэйда. Это когда с тебя стягивают штаны. Унижение страшнее не придумаешь. Год назад, в восьмом классе, Уэйд проделал такое с Осьтином – отловил за школой и стащил брюки вместе с трусами на глазах у половины класса. Осьтин потом бежал домой по пояс голый и до сих пор краснел при одном только воспоминании.

– Отличная идея, – поддержал Митчелл. – Напрочь отобьёт у него охоту стучать.

– Нет! – завопил я, поднимаясь. – Я ни на кого не стучал!

Тут раздалось пронзительное:

– Быстро отвалите от него!

У дверей школы в сиренево-золотистом наряде чирлидерши стояла Тейлор Ридли.

– Ой, группа поддержки пожаловала, – протянул Уэйд.

– Пусть полюбуется, как мы обезштаним этого говнюка, – захихикал Митчелл.

– Давай, крошка, потряси помпонами! – расхохотался Джек. Успокоившись, он вдруг выдал «кричалку» собственного сочинения. Весьма неожиданно для человека с уровнем интеллекта ниже плинтуса. – Два, четыре, шесть и восемь! Малолетку бросим оземь! – Он опять расхохотался и приказал: – Хватайте его!

Не успел я рыпнуться, как снова полетел на землю и стал отчаянно сопротивляться, несмотря на хлеставшую из носа кровь и заплывший глаз. Высвободив одну руку, я попытался ударить Джека в горло. Получилось так себе, просто слегка задел, а вот по уху он мне съездил мастерски.

– Вы, недоумки, – окрысился Джек, – с малолеткой не можете справиться?

Навалившись всем скопом, меня распластали по траве лицом вниз.

– Ах ты, маленький засранец! – шипел Митчелл. – Дятлить захотел безнаказанно? Не выйдет!

Я извивался, как угорь в надежде помешать ублюдкам стянуть с меня штаны, но силы были слишком неравны. Джек принялся дергать воротник на рубашке. Вскоре послышался треск разрываемой ткани.

– Отвалите от него, а то позову миссис Шоу! – надрывалась Тейлор. – Она тут, в школе.

Миссис Шоу, учительница труда и куратор группы поддержки, была милейшей пожилой дамой, неспособной напугать даже ребёнка. Кроме того, все прекрасно понимали, что сейчас её в школе нет.

– Заткнись, овца! – огрызнулся Джек.

Вот тут я взбесился. Да кто он такой, чтобы оскорблять Тейлор?!

– Сам заткнись, мудак! – прохрипел я.

– Давно не учили хорошим манерам, моргунчик? – угрожающе протянул Джек.

– Давно не мыл свой поганый рот? – парировал я.