— Чувствуешь беду? О да, думаю, что чувствуешь.

— От твоей-то бестолковой игры? Уж какая тут беда. — Съязвить сильнее Ранульф не мог.

Он склонился над доской, обдумывая следующий ход, а Вик лениво потянулся и тут заметил меня. Я вздрогнула и хотела отойти, но Вик встал из-за стола и подошел ко мне.

— Эй, — начал он, переминаясь с ноги на ногу, — как дела?

— Довольно неплохо. Думаю... думаю, нам нужно поговорить, да? — Оказалось, что это еще труднее, чем я ожидала. — Насчет Балтазара.

— Я хочу тебе сказать только одно. — Вик положил руку мне на плечо. — Ты тоже мой друг. И я хочу, чтобы ты была счастлива.

— О Вик! — Слишком растроганная, чтобы что-то сказать, я просто обняла его.

Уткнувшись мне в плечо, Вик приглушенным голосом произнес:

— Мне нравится Балтазар. Он нормальный парень.

— Да, верно.

— Но ты уже сказала Лукасу, да? Или собираешься ему сказать в ближайшее время? Потому что нехорошо это от него скрывать.

— Мы с ним скоро должны обо всем поговорить. — Я не стала посвящать Вика в подробности нашей грядущей встречи в Ривертоне. Зачем еще больше втягивать его во все это? — Я решила, что лучше так, чем посылать письмо или сообщение.

— Наверное, это тяжело — быть все время далеко друг от друга.

— Очень тяжело. Если бы Лукас был здесь, все сложилось бы по-другому.

Вик самодовольно ухмыльнулся:

— Да уж. Тогда бы мой сосед по комнате побивал меня в шахматы, а не наоборот.

Ранульф даже головы от доски не поднял.

— Я слышу твои оскорбления и намерен заставить тебя замолчать своей победой.

Вик не знал только одного — что я расскажу Лукасу всю правду об игре, которую затеяли мы с Балтазаром. Все на самом деле будет отлично. Осталось преодолеть только одно препятствие, самое важное из всех: мои родители.

Встреча, которую я ожидала, произошла на следующий день, когда я вынырнула из библиотеки, уже опаздывая, и помчалась по коридору. Ее голос заставил меня застыть на месте.

— Куда это вы так спешите, мисс Оливьер? — Своим пронзительным взглядом миссис Бетани окинула меня сразу всю, с ног до головы. Сегодня она надела платье из плотной темно-коричневой шерсти и выглядела в нем так, словно являлась частью деревянных резных элементов «Вечной ночи». — Вы ведете себя так, будто увидели привидение.

Предполагается, что это смешно? Я молча уставилась на нее.

К счастью, директриса и не ждала от меня никакого ответа.

— Нам следует обсудить то, свидетелем чего вы оказались наверху.

— Я все рассказала Балтазару. Если вы с ним поговорили, то знаете ровно столько же, сколько и я.

— Упоминали вы об этом своим одноклассникам? Или родителям?

— Нет.

Вообще-то это не совсем правда. Я вроде как упомянула об этом в разговоре с Ракелью, точнее, попыталась, но, если учесть, что Ракель не захотела меня выслушать, я не сильно покривила душой.

— Хорошо. Смотрите, чтобы этого не произошло и в дальнейшем. Я уверена, что случившееся — всего лишь некое отклонение от нормы. Люди часто ведут себя иррационально, столкнувшись со сверхъестественным.

Впервые в жизни я разделяла точку зрения миссис Бетани. Однако оставался один вопрос — о привидении, так пугавшем Ракель. Но меньше всего мне хотелось, чтобы родители кинулись чересчур опекать меня.

— Да, мэм. Я никому не скажу ни слова.

На лице миссис Бетани появилась заговорщицкая улыбка.

— Учитывая ваше благоразумие, мы воздержимся от наказания за то, что вы нарушили школьные правила и оказались ночью в мужском крыле. Несмотря на отсутствие самоконтроля, вы делаете успехи. По крайней мере на этот раз ваш выбор кандидата для романтических отношений оказался куда более достойным.

Выпад в сторону Лукаса, однако я сохраняла хладнокровие.

— Балтазар замечательный. Собственно, я как раз должна встретиться с ним через несколько минут, и мы идем обедать к моим маме и папе.

— Не смею вас больше задерживать. И передайте мои наилучшие пожелания вашим родителям.

Я кивнула и помчалась дальше по коридору. И пусть это только мое воображение, но я готова была поклясться, что взгляд миссис Бетани впивался мне в спину все то время, пока я не скрылась с ее глаз.

Когда я вошла в комнату, Ракель не сказала ни слова. Она просто повернулась лицом к стене, продолжив читать какой-то очередной журнал. Я тоже не собиралась начинать разговор. Если хочет вести себя со мной как полная дура из-за одного глупого вопроса — пожалуйста.

Я начала перебирать свитера в комоде. Сиренево-голубой с воротником-хомутом — нет, я надевала его в прошлом году с Лукасом, поэтому будет неправильно надеть его сейчас, с Балтазаром. Зеленый кардиган — слишком тонкий, а там, наверху, поздней осенью полно сквозняков. Черный с V-образным вырезом ужасно скучный, а мне все же следует хотя бы сделать вид, что я нарядилась для Балтазара.

— Обычно ты не утруждаешься выбором нарядов перед обедом с родителями, — сказала вдруг Ракель.

Судя по звучанию голоса, она так и лежала лицом к стене.

Я замерла, не зная, как отреагировать. Она в первый раз после того случая сама заговорила со мной. Я испытала облегчение, но при этом досаду на себя за эту реакцию. В конце концов, именно Ракель повела себе неправильно, так почему я чувствую себя так, словно это меня сняли с крючка?

— Я иду с Балтазаром. — Не глядя в ее сторону, я вытащила из ящика темно-фиолетовый кашемировый свитер.

— Я видела, что позавчера вы весь день ходили вместе. Еще подумала — что-то тут происходит.

— Что-то происходит, — коротко отозвалась я.

Поскольку больше я ничего не сказала, Ракель, вероятно, снова вернулась к своему журналу. Я быстро натянула свитер, надела висячие сережки и даже прыснула на себя духами, которые родители подарили мне на день рождения. С ароматом гардений.

Убирая флакон в ящик, я задела бархатный шарфик, в котором лежала подаренная мне Лукасом брошь. Я вспомнила не о том, как он купил мне ее, а совсем наоборот — как нам пришлось ее заложить, когда мы были в бегах, доведенные до отчаяния и без гроша в кармане. Мы тогда попали в очень большую беду, думала я, но если бы я могла вернуться в прошлое, в то время, когда мы с Лукасом были вдвоем против всего мира, я сделала бы это. И еще я никак не могла понять, почему мир не разорвался пополам — просто не лопнул по шву, — чтобы снова соединить нас.

— Я рада, что на любовном фронте у тебя все налаживается. — Ракель все-таки повернулась ко мне, а на ее лице появилась нерешительная улыбка. — Хотя по сравнению с прошлым романом любой будет лучше, да?

Ей никогда не нравился Лукас, и вот эти ее слова, когда она вдруг начала унижать Лукаса — в точности, как миссис Бетани, — оказались последней каплей.

— Это не твое дело! — рявкнула я. — И не думай, что можно сначала много дней подряд игнорировать меня, а потом соваться со своим мнением о моих любовных делах! Ты ведешь себя как подруга, только когда тебе этого хочется, и меня от этого уже тошнит!

— Прости, что я живу на свете. — Ракель отшвырнула журнал и выскочила из комнаты.

Уж не знаю, куда она собралась пойти в футболке и шортах, но я притворилась, что мне все равно.

Кроме того, у меня просто не было времени беспокоиться о ней, пора было вести своего «бойфренда» на обед к родителям.

— Значит, в этом году вы опять пойдете на Осенний бал вместе? — спросила мама, положив мне на тарелку большую порцию картофельного пюре.

Мы с Балтазаром переглянулись. Мы еще даже не думали про Осенний бал, но мама задала разумный вопрос.

— Безусловно, — торопливо ответил он. — Просто я как-то не сообразил, что бал уже совсем скоро.

— Время летит незаметно. — Папа уныло покачал головой и приложился к стакану с кровью. — Кажется, чем старше ты становишься, тем быстрее оно идет.

— Мне можете не рассказывать, — отозвался Балтазар.