Частично это были вампирские способности, а частично — мастерство Лукаса-следопыта. Для меня это оказалось откровением. До сих пор я считала, что Черный Крест учил его только сражаться, но выяснилось, что они сумели передать ему навыки, о которых я представления не имела. В сочетании с могуществом вампиров это стало грозным оружием.

Впрочем, не единственным. Я увидела что-то блестящее у него на ремне и спросила:

— А что у тебя там?

— Мой лучший нож, — ответил Лукас почти с нежностью и распахнул джинсовую куртку, чтобы показать мне прикрепленное к поясу оружие. Лезвие у ножа было почти такое же широкое, как у секача. — Он у меня с двенадцати лет.

— Это что, в самом деле необходимо?

Настороженный взгляд темно-зеленых глаз встретился с моим.

— Уж лучше пусть он у меня будет, но не потребуется, чем его не будет, когда в нем вдруг возникнет нужда. Может, эта девушка и не создаст особых проблем, но вспомни, как она себя повела, перепугавшись.

Я помнила. Может, мы, вампиры, и не безумные убийцы какими нас представляет Черный Крест, но любой может стать смертельно опасным, если его загнать в угол.

Мы свернули на более оживленную улицу, и Лукас слегка успокоился.

— Здесь она вряд ли окажется.

— А вот я в этом не уверена, — отозвалась я. Он уставился на меня, и я показала на только что замеченную мной вывеску — светящуюся эмблему, крест и щит, знак больницы. Мне казалось, что крест пылает. — В больницах существуют банки крови.

— Ну конечно! Это как киоск со съестным. Надо же, нам это никогда в голову не приходило! — Лукас улыбался мне, как будто я только что совершила чудо. — Ну-ка пойдем.

Мы подошли к больнице, и стеклянные двери автоматически раздвинулись. На нас подозрительно посмотрел охранник: зачем подростки явились сюда ночью?

— Что вы тут делаете, детишки?! — рявкнул он.

— Бабушка, — произнес Лукас так трогательно и искренне, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, — Времени... времени почти не осталось.

Охранник махнул рукой, пропуская нас внутрь, и мы торопливо вошли. В больнице было довольно спокойно — они никогда не закрываются, но в такой час тут мало что происходит. Мимо прошли несколько медсестер в зеленой медицинской униформе, кое-кто настороженно взглянул на нас, но мы с Лукасом шли с уверенным видом, и никто не стал задавать вопросов.

— Банк крови, — пробормотал Лукас. — Где в больнице может быть банк крови?

— Давай посмотрим у лифтов. Обычно там висят указатели.

И действительно, освещенная панель рядом с лифтом сообщила нам, что кровь можно сдать в самом низу, в подвале.

Цокольный этаж не слишком отличался от всех остальных, но вызывал особые ощущения. Более тусклое освещение — может быть, несколько ламп дневного света перегорели. В воздухе пахло дезинфицирующими средствами, причем так сильно, что я поморщилась. И еще здесь, внизу, оказалось гораздо безлюднее. Кажется, кроме нас с Лукасом, тут вообще никого не было.

— Ведь обычно больничные морги находятся в подвале? — прошептала я.

— Но ты же не придешь в ужас от вида мертвецов? — Лукас шагал по коридору, заглядывая в каждую комнату. — В школе ты сталкиваешься с ними каждый день.

— Я не прихожу в ужас.

— Надеюсь.

Дверь в помещение, где сдают кровь, была закрыта: ничего удивительного, в такое-то время. Но вот дверь рядом оказалась взломанной.

— В яблочко! — Лукас взялся за широкий нож у себя на поясе.

Мы вошли в банк крови. Собственно, он представлял собой большую комнату с кучей морозильников. Вдоль одной стены располагались микроскопы и какие-то медицинские приборы, вероятно, чтобы делать анализы, но в основном это помещение использовалось как хранилище. В углу стояло два больших холодильника. Дверца одного из них была распахнута. Внутри я увидела множество пакетов с кровью — видимо, для срочной помощи и неотложных переливаний. Пакеты валялись в беспорядке, некоторые — на полу, часть из них — разорванные и пустые. Лужицы крови поблескивали на линолеуме.

— Кровь еще не высохла, — заметила я. — Она была здесь совсем недавно.

— Ну, теперь она уже ушла, — отозвался Лукас. — Проклятие!

— Может, и нет. Может, она решила отдохнуть.

— Отдохнуть?

— Люди же любят подремать после сытного обеда. Кроме того, когда я ее видела, она выглядела совершенно измотанной. Ну, знаешь, как будто была в бегах несколько дней. Если это так, а теперь она смогла наконец поесть, то сейчас она должна быть спокойна. Мы сможем с ней поговорить.

— Прежде чем ее отпускать, нужно совершенно точно убедиться, что она безопасна, — сказал Лукас. — И дело не в том, что я не доверяю твоим суждениям, ясно? Мы просто должны быть уверены.

— Ну так давай поговорим с ней. — Я не сомневалась, что Лукас быстро разглядит в вампирше то, что увидела я, — какая она на самом деле потерянная и одинокая. — Пойдем.

— Ты говоришь так, будто мы знаем, где она.

— Думаю, знаем. Она там, где сможет отдохнуть без помех. В месте, где никто не удивится, увидев ее, если даже и найдет. Ну подумай, Лукас!

— О нет!

— О да.

Ну ладно, пусть я провела большую часть жизни в окружении мертвецов, включая собственных родителей, но это не значит, что я не считаю морги немного жутковатыми. Конечно, я не впала в панику, но в этом месте было нечто невыразимо печальное: жизнь, чувства и надежды свелись к наспех нацарапанным табличкам на стальных дверцах. Мы с Лукасом несколько секунд простояли в дверях, просто осматриваясь.

На трех длинных столах, расположенных в центре морга, лежали три тела в пластиковых мешках. Я медленно подошла к ним. Первый оказался слишком большим. Последний выглядел слишком маленьким. Значит, наш тот, что в середине.

Я нерешительно протянула руку к молнии. Язычок оказался тяжелее, чем я думала, и холодным на ощупь — в морге поддерживали низкую температуру. Лукас встал рядом со мной, держа нож наготове. Я потянула язычок, и каждый открывающийся зубец отдавался толчком в моем запястье.

Ее рука метнулась из мешка и схватила мою. Сильно. Я вскрикнула — просто не удержалась. Лукас рванулся вперед, но я выставила ладонь, удерживая его на месте.

Вампирша села и уставилась на нас. Она выглядела не такой бледной, как раньше, и родимое пятно на шее теперь не так бросалось в глаза. После еды она казалась посвежевшей. Перед сном она распустила белокурые волосы, и теперь спутанные кудряшки обрамляли ее лицо. Не отводя широко распахнутых глаз от Лукаса, она обратилась ко мне:

— Зачем ты привела его сюда?

— Он со мной. Мы просто хотели тебя отыскать.

— Чтобы убить.

Я помотала головой:

— Мы здесь, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— В порядке? — Она в замешательстве склонила голову набок, словно я заговорила на иностранном языке.

— Тебе угрожает опасность.

— Лукас никогда не сделает мне ничего плохого.

— Опасность больше, чем ты думаешь, — настойчиво сказала она. — И больше, чем думаешь ты, мальчик.

— Ты поела, — произнесла я скорее ради того, чтобы успокоить Лукаса. — Я вижу, что ты сыта. Это меняет цвет лица и делает нас сильнее.

— Да, я сейчас сильнее, — согласилась девушка.

Она по-прежнему злобно смотрела на Лукаса, и глаза ее сверкали от ненависти.

Мне нужно было сгладить ситуацию, причем быстро.

— Лукас — друг. Он здесь не для того, чтобы тебя обидеть.

— А как же. Я даже не сомневаюсь, — отрезала она, глядя на его нож.

Лукас нехотя заткнул нож обратно за ремень.

— Та семья в Альбионе, — спросил Лукас сдержанно, — ты имеешь к этому какое-то отношение? Мы думали, что да.

— Люди совершают такие дурацкие ошибки. — Почему-то голос вампирши внезапно зазвучал мечтательно.

Она медленно стряхнула с ног пластиковый мешок и выглядела при этом как ребенок, выбирающийся из спальника.

— Я должен знать, кто это сделал, — сказал Лукас. — Здесь обитает нечто ужасное и причиняет массу вреда. Если ты знаешь, кто рыскал в Альбионе, если ты хоть как-то связана с этой бандой, просто скажи мне. Я смогу с ней разобраться, а ты... ну, ты сможешь и дальше заниматься тем, чем занимаешься.