— Ш-ш-ш. — Сина прижалась к Ньялу и прервала его речь легкими поцелуями. — Не говори так, — нежно проговорила она. — Не думай так.

Она чувствовала, как Ньял ускользает от нее. Такое уже было однажды, но в этот раз казалось, что он страшно далеко от нее и падает в темную яму.

Ньял взял ее руки, прижал к своей груди.

— Ты слышала, что сказал Мати: мы ничего не сможем сделать! Из-за меня умирает Тим, многие тролли уже мертвы. Кто бы ни был мой отец, я проклинаю его. Он породил ублюдка, который губит все кругом!

— Ньял, прекрати! — резко сказала Сина. — Не говори так. Не думай так!

Бихан заржал около стены:

— Спокойнее, Сина, спокойнее. Он не способен сейчас слышать тебя.

Пони подбежал к ним. Насторожив уши, он пристально посмотрел на измученного человека.

— Ньял, если бы ты мог иметь все, что захочешь, чего бы ты пожелал?

— Умереть! — крикнул Ньял с мукой в голосе. Сина попятилась.

— Нападение! Нападение! — закричал на стене какой-то тролль.

Мати побежал к стене, на ходу натягивая лук.

— К стенам! — крикнул он. — Ворота взяты!

Отряд Черных Щитов пешком перешел луг и, воспользовавшись неожиданностью, взял ворота. Двух троллей убили, остальные в страхе бежали. Вражеский полководец шагал вперед, его отряд за ним.

Еще на середине двора выхватив из ножен Огненный Удар, Ньял с разгона налетел на полководца. Не готовый к столь яростной атаке, полководец отступил, защищаясь. Ньял колол и рубил короткими сильными взмахами, на лезвии Огненного Удара вспышками драгоценных камней заблестела кровь.

Взревев, еще один вражеский воин присоединился к схватке. Его меч искал горло Ньяла. Остальные окружили сражающихся. Ньял взмахивал Огненным Ударом, расчищая пространство вокруг себя, рубя Черных Щитов справа и слева. Ярость ослепила его, и он даже не почувствовал, как чей-то меч рассек его бедро. Он продолжал сражаться, пока его не настиг второй удар. Ньял пошатнулся, а через минуту уже лежал на земле, пытаясь отбиться от ударов.

— Мати! Быстрее! — заржал Бихан и бросился к воротам.

Первый Черный Щит едва ли был готов к атаке взбешенного пони и закричал от боли, когда копыта Бихана вбили его в землю. Лягаясь и кусаясь, маленький пони пробился в самую середину схватки. Ньял по-прежнему лежал на земле, сражаясь уже голыми руками. Ухватив Ньяла за воротник, Бихан поволок его назад, к середине двора.

— Стреляйте! — крикнул Мати, как только пони вырвался из круга. Град стрел обрушился на захватчиков. Никто из них не уцелел. — Снимите с трупов оружие и доспехи, — кратко приказал вождь троллей. — Потом свалите тела перед воротами. Устройте заграждение для их товарищей, чтобы они хорошенько подумали, прежде чем снова наступать.

Бихан волочил Ньяла по земле, направляясь прямо к Сине. Ньял ухватил пони за ноги и старался остановить его, но тут их догнал Мати.

— Никогда не видел никого более храброго или более глупого и даже не думал, что человек на такое способен! — воскликнул Мати, передавая Ньялу его меч. — С тобой все в порядке?

Отцепившись от Бихана, Ньял, пошатываясь, встал.

— В порядке, — сказал он.

Путаясь в юбке, Сина подбежала к ним.

— Ньял, что случилось?

— Черные Щиты напали, — объяснил Мати.

— А потом Ньял напал на них, — хихикнул Бихан. (Ньял подумал, что смеяться тут вовсе не над чем.) — На двадцать сразу!

— Ты ранен! — воскликнула Сина. — Ты нужен нам, Ньял. Ты должен быть осторожнее!

— Я здоров, — настаивал он.

— Тогда почему у тебя идет кровь?

Сина встала на колени, чтобы осмотреть его рану. Кровь текла по ноге, и ботинок был мокрый.

— Со мной все в порядке! — взорвался Ньял.

Сина удивленно отдернула руку.

— Ньял, у тебя рана от меча…

— Какая разница? Оставь меня в покое! — Он вырвался от нее и зашагал по двору, подальше от любопытных глаз.

— Клянусь Законом! — Сина изумленно провожала его взглядом, сжав кулаки. Потом резко повернулась и зашагала в противоположном направлении. — Доверься Магии, доверься Магии, доверься Магии… — повторяла она вполголоса.

С ночи убийства Фаллона эти слова стали ее единственным заклинанием. Они приносили ей чудесную ясность ума, помогли сосредоточить ее магическую силу на похоронах Фаллона и у троллей в лагере. Но сейчас гнев сжимал ее грудь и сдавливал горло. Та же ярость, что заставила Ньяла напасть на двадцать воинов, вызвала гнев в ней. Сина остановилась посреди раненых, плотно закрыла глаза и попыталась очистить ум.

— Доверься Магии, доверься Магии…

Тим издал тихий, булькающий звук. Сина наклонилась к нему, ощупывая его внезапно похолодевшие конечности и чудовищную опухоль над виском. Его правая рука задрожала, он начал задыхаться.

— О нет! — взмолилась Сина. — Тим, нет.

Ярость по-прежнему клокотала в ней.

— Живи! — прошептала она в отчаянии. — Не умирай, Тим!

Она держала ладони около его лба, достаточно близко, чтобы ощущать слабое тепло его жизни.

— Тим! — громко позвала она и почувствовала медленный прилив магической силы к своим рукам и ладоням. — Тим! — потребовала она, будто вызывая его. Энергия и жар потекли через нее радостной болью. Что-то внутри Тима затрепетало, потом успокоилось. — Тим! — крикнула Сина еще раз, будто окликала его через большое расстояние.

Бихан, как надоедливая мошка, не отходил от Ньяла.

— Если бы ты мог иметь все, что захочешь, чего бы ты пожелал? — снова спросил он, догнав Ньяла у внутренней стены, вдали от всех.

— Сейчас не время шутить! — отрезал Ньял. Он остановился, снял пояс и туго перевязал им бедро, чтобы остановить кровотечение.

— Конечно, не время. Но если бы положение не было таким серьезным и ты мог бы иметь все, что пожелаешь…

— Не знаю! — раздраженно воскликнул Ньял. Ему пришло в голову, что Фаллон, он же пони, сошел с ума. — Я уже сказал вам. Умереть.

— Да, а что еще?

— Узнать имя моего настоящего отца, чтобы я мог его проклясть!

— А другим ты хотел бы чего-нибудь пожелать?

— Чтобы Тим остался в живых, — неохотно сказал Ньял.

— Вот это хорошо! — Пони энергично кивнул. — Что-нибудь еще? Помни, ты можешь иметь все что угодно!

— Чтобы Сина жила и была счастлива. Чтобы эти бедные тролли…

— Ты не должен менять свою жизнь на их жизни, — сказал Бихан. — В этой игре ты ничего не должен обменивать. Ты просто получаешь то, чего действительно хочешь.

— Тогда я пожелал бы войско. Войско Других и верных лордов, чтобы загнать Черных Щитов в море! Сильное войско, чтобы навсегда изгнать моерцев с Внешних Островов!

— И кто возглавит это войско?

— Телерхайд и Брэндон!

— Гм. Ну, предположим, они не могут. Кто тогда?

— Я!

— Но ты же хотел для себя смерти! Но полагаю, если Тим и Сина будут живы и соберется огромное войско, ты бы тогда предпочел жить?

— Если бы я мог вернуть к жизни всех, кто погиб из-за меня…

— Понятно. Что, если Тим останется жив?

— Я бы пожелал ему всего, чего он захочет. Собственную комнату, корабль. Завтрак в постель.

— О, этого счастья ему ненадолго хватило бы! — хихикнул Бихан. — Он бы в два счета затосковал. Он бы хотел быть рядом с тобой.

Ньял засмеялся:

— Да, и ворчать по любому поводу.

Через пустынный двор к ним шла Сина. Ее шаг был целеустремленным и свободным.

— Мати ищет вас обоих! — крикнула она. — Он хочет посоветоваться о расстановке своего войска.

Лицо Ньяла стало жестким.

— Да, сейчас идем.

— Многие из раненых смогут присоединиться к сражению, — добавила Сина. — Они быстро поправляются.

— Тим?

— Тим ест на завтрак сырую конину и требует, чтобы мы разыскали его меч. Он хочет видеть тебя.

— Он жив? — недоверчиво спросил Ньял.

— И уже ворчит, — сказала Сина. — Он с каждой минутой набирается сил.

Бихан затанцевал по кругу, хлеща себя хвостом по бокам.

— Ну, кажется, твое первое желание исполнилось, Ньял! Позволь мне исполнить второе. — Не дав Ньялу ответить, он быстро продолжил: — Я давно хотел сказать тебе это, но не мог, по многим причинам. Ты желал узнать имя своего отца? Что ж, время настало. Но прежде чем я скажу это, ты должен знать, что, хотя твоя мать любила твоего отца, она не наносила бесчестья Телерхайду. Это трудно объяснить, особенно с тех пор, как ты видишь меня в облике пони, а не чародея Фал-лона. — Бихан помедлил, потом выпалил: — Видишь ли, Ньял, дело в том, что твой отец — я.