Братьям из Кровелла понадобится вся дипломатичность и весь ум до последней крохи, чтобы найти убийцу и понять причину преступления.

Пропела эльфийская труба. Недельная церемония похорон Телерхайда закончилась. Дракониха извещена о смерти героя, новый наследник признан всеми. Исповедники Древней Веры надеялись теперь, что их Дракониха примет Телерхайда в Собрание Павших Воинов.

Плотная толпа, заполнившая опасный путь к пещере, начала расходиться. Кто-то пробивался к пещере, чтобы хоть мельком увидеть Царственных Других и лордов, остальные повернули назад. Большинству Других нужно было возвращаться к своим домам в Гаркинском лесу, людям — к своим поместьям и фермам на побережье. Все Пять Племен шли вместе по узкой тропе, объединенные горем и долгими церемониями. Царственные Другие и лорды подождали у входа в пещеру, пока толпа не поредеет, потом и сами стали спускаться.

Подошел Ландес, сжал руку Брэндона:

— Придет весна, мы поднимемся отрядом в горы и уничтожим всех троллей, каких найдем. Мы отомстим за него, Брэндон, и избавимся от кровожадных паразитов.

Брэндон покачал головой:

— Слишком многое нужно обдумать, лорд Ландес. Я не убежден, что это были тролли.

— Мы должны положить конец слухам. Жирный эйкон так и хочет, чтобы люди решили, будто это дело рук ни в чем не повинных пикси. Мы должны заявить ясно, что только тролли способны на такую подлость.

Когда он ушел, Брэндон сел, привалившись спиной к скальному выступу и подставив лицо осеннему, подернутому дымкой солнцу. Ньял сел сбоку от него, с другого бока примостился Руф Наб. Наставник Брэндона с тех пор, как тот был ребенком, Руф Наб сидел теперь настороженный, положив правую руку на рукоять кинжала и наблюдая за всеми, кто проходил мимо. Его бдительность не ослабла и тогда, когда возле братьев на минуту остановился Фаллон.

— Господин Фаллон, — приветствовал его Брэндон. — Вы прочитали знаки?

Бледно-голубые глаза Фаллона продолжали следить за редеющей толпой.

— Я прочитал, но мне не нужны никакие знаки, чтобы понять, что эйкон Глис — корень этого, милорд.

— Да, думаю, вы правы. Но я хотел бы быть уверен. Ландес думает, что это были тролли. Доказательство, Мастер, вы можете дать мне доказательство? Мне нужна не только рука, сделавшая это, но и голова, которая это задумала.

— Я могу сказать тебе вот что, — ответил Фаллон. — Ищи у себя дома. Друг привел его к смерти. Ни один враг не смог бы подойти к нему сзади, пока он был жив.

Брэндон кивнул, не удивившись:

— А будущее?

Фаллон вздохнул:

— Ты тоже, Брэндон? Все спрашивают меня о будущем. Я чародей, а не какой-то там пророчествующий шарлатан. Подвинься, Ньял, дай мне сесть.

— Вы читали пепел моего отца. Что вы видели?

— Я видел суматоху и растерянность. Но относилось ли это ко мне или к Морбихану, я не могу сказать. Я не силен в пророчествах.

— Хорошо, — сказал Брэндон, вставая. Рядом с ним, чуткий, как терьер, вскочил на ноги Руф Наб. — Ньял! — В голосе Брэндона звучал приказ. — Вели своему человеку седлать лошадей. Я хочу как можно скорее вернуться в Кровелл. Нам есть чем заняться.

— Брэндон! — Голос чародея остановил Брэндона на полушаге. Ньял повернулся, чтобы послушать. — Будь терпелив. Рука, которая держит оружие, может оказаться так близко, что ты не увидишь ее.

— Это что, предсказание, Мастер Фаллон? — спросил Брэндон.

— Конечно, нет! Я советую тебе прикрыть тылы и действовать осмотрительно. И без Магии ясно, что твоего отца убил не какой-то неуклюжий незнакомец. Это был кто-то, кто, вполне возможно, также и твой противник и равен тебе по силам. Если ты ищешь мести, ты должен иметь терпение.

— Спасибо, Мастер Превращений. Если потребуется терпение, чтобы отомстить за моего отца, оно у меня будет.

— Тогда действуй в гармонии с Законом, Брэндон.

Брэндон закрыл глаза и отвернулся.

— Как вы можете верить во все это, господин? — прошептал он ожесточенно.

— Во что — во все? — нахмурился Фаллон.

— В Закон. Если какой человек и жил всегда в гармонии, то это был отец. Если есть Закон, почему он мертв?

— Брэндон! — охнул Ньял.

— Нет, пусть говорит. — Чародей положил руку на плечо юноши. — Все подвластно Закону, Брэндон, даже смерть Телерхайда. Когда нам больно, мудрый смотрит глубже и пытается понять.

Брэндон закусил губу.

— Вы можете мне сказать, почему Телерхайда убили?

Фаллон покачал головой:

— Кто знает, как кончится жизнь человека? Паутина Причины и Следствия опутала нас всех, даже Телерхайда. Но Закон работает для тебя, веришь ты в него или нет. Я надеюсь, ради тебя же самого, что ты в гармонии с его принципами. — Он быстро начертил в воздухе пентаграмму передо лбом Брэндона. — Действуй в гармонии с Законом, — повторил он. — И ты тоже, Ньял.

Брэндон отвернулся и быстро зашагал прочь от пещеры. Ньял последовал за ним, уходя все дальше от того места, где щит Телерхайда сверкал на послеполуденном солнце

Это случилось сразу после зимнего солнцестояния. Дикий единорог, выгнанный зимним голодом со своего обычного пастбища около Клюквенных болот, сломал низкую каменную стену у реки и уничтожил большой запас зерна. Следующей ночью он вернулся и сильно побил копытами гвардейца, который пытался прогнать его из амбара.

В течение всей той долгой осени Брэндон помнил о совете Фаллона. Он с сомнением относился ко всем людям Морбихана, как к тем, кто поддерживал Телерхайда, так и к тем, кто выступал против него. Хоть это ему претило, Брэндон искал тонкие способы проверить каждого, кто стоял перед ним, задавая вопросы, скрывающие двойной смысл. Он ни с кем не делился своими мрачными подозрениями, даже с красавицей Гвенбар, родившей ему сына всего через несколько дней после Прощания. Брэндон назвал его Телерхайдом. Тел-младший, так стали звать ребенка.

Посетители хлынули в ворота Кровелла. Приходили Другие, жаждущие увидеть новорожденного и получить совет Брэндона. Приезжали лорды — те, что хотели поглядеть на нового повелителя Кровелла и понять, что же будет теперь, когда Телерхайда нет. Брэндон следовал политике своего отца, ничего не предпринимая такого, что повредило бы торговле с Моером, но твердо противодействуя тем, кто требовал для людей права заселять Гаркинский лес. Когда он приветствовал гостей, он искал в их глазах и словах конец нити, ведущей к убийце отца.

Некоторые лорды пытались убедить Брэндона, что Телерхайд умер от руки одного из давних недругов людей — троллей. Они ссылались на каменный наконечник и время года, в которое, как говорили, тролли бродят далеко от Троллевых гор. Одним из этих людей был Нед. Он часто наведывался в Кровелл и призывал идти отрядом в горы, чтобы очистить их от паразитов.

Шли месяцы. Метели укрыли поля и предгорья вокруг Кровелла легким снежным покрывалом. Запертый в замке зимней стужей, Брэндон стал еще более угрюмым и неприступным. Отсутствие сведений злило его.

— Тролли тут ни при чем, готов поклясться, — повторял он Ньялу, грея руки у очага. От зимнего сквозняка колыхались гобелены на стенах. — Никто из Других его бы пальцем не тронул, даже тролль. Это был один из нас, людей. Или фанатик Новой Веры. Но кто?

Ньял колебался. Иногда он не сомневался, что прав его брат, иногда верил, что убийцы — тролли. Слишком часто его мысли были заняты Синой и крестьянскими делами. Он пытался убежать от тяжелой тучи траура, нависшей над Кровеллом, отвлечься от мрачных мыслей в трудах. На ферме готовились к отелу скота.

Вторжение дикого единорога мобилизовало всех. Крестьяне и гвардейцы оставили дома и разложили в полях костры, чтобы отпугивать дерзкого зверя. Люди собирались большими группами и были рады тому, что их тревожит всего лишь возможность нападения дикого животного, а не мрачные замыслы убийцы. Ньял повел часть мужчин восстанавливать разрушенную каменную стену, а Брэндон остался один в большом зале. Он стоял у окна и смотрел на костры. Казалось, даже он избавился от мрачной апатии. Его терпение иссякло.