—Деньги есть?

—А тебе зачем?—отвечает другой, достав из-за пояса топор.

—Да разменять думал

В (3) первый вопрос (Деньги есть?) — это, в сущности, требование, а второй (А тебе зачем?) — отказ его удовлетворить. Однако, именно то обстоятельство, что в обоих случаях все-таки остается нечто от семантики вопроса, позволяет грабителю перестроиться и выдать свое требование за невинный вопрос.

(4) — Слушай, если человек родился в 1946 году, сколько ему сейчас лет?

—Мужчине или женщине?

Под видом альтернативного вопроса предлагается (как нечто само собой разумеющееся) утверждение (точнее: ассерция выдается за пресуппозицию): «Все женщины убавляют себе возраст».

Запрет под видом разрешения

Запрет (сопровождаемый иногда угрозой) может облекаться в форму любезного приглашения:

(1) [Разговор тещи с зятем]:

— Какое маленькое деревцо ты высаживаешь, Джон!

— Когда Вы приедете в следующий раз, мы уже сможем сидеть в его тени!

(2) Михаил Светлов—случайному собеседнику в кафе, который стал звать его «Мишей»:—Ну, что за церемонии! Зовите меня просто: Михаил Аркадьевич.

(3) На просьбу Эстонии утвердить решение о написании Таллинн с двумя н ЦК КПСС отвечает: «Пожалуйста, можете писать Таллинн с двумя н, можете даже писать Колыма с двумя а —Колымаа.

(4) А когда свертывал папиросу, увидел на калитке объявление: «Сдается комната для одинокого.Женскому полу не тревожишься» (М. Зощенко, Коза, 2).

В (4) пожелание не тревожиться герой справедливо понимает как запрет: «А женскому-то полу плюха какая (...) Не лезь, дескать, комар тебе в нос, здесь его величество мужчина требуется...» Ср. привившуюся в советские годы «деликатную» формулировку отказа от заграничной командировки: «Можете располагать своим временем».

Завуалированное порицание или оскорбление

Порицание или оскорбление часто облекается в форму нейтрального, а то и доброжелательного высказывания:

(1) Женщина-водитель после столкновения с другой машиной говорит:

— Это моя вина!

— Нет, мадам,—галантно отвечает водитель второй машины—это целиком моя вина. Я видел, что за рулем—женщина, и должен был переехать через кювет и подождать, пока вы проедете—в виде раскаяния и самообвинения—обвинение в адрес всех женщин вообще.

(2) [Один из собеседников другому—не дождавшись благодарности за оказанную услугу] «Что ты говоришь?»—«Ничего» — «Амне-то послышалось, что ты спасибо сказал. Прислышится же такое!»—осуждение под видом ослышки.

Несколько примеров осуждения под видом похвалы:

(3) [Одна гостья говорит другой—мадам Сердюковой] — «Какое прелестное это ваше платье! Сейчас видно, что из хорошего дома. И какая вы в нем тоненькая». (...) Но хозяйка дома не дремлет. «Огонь!»—командует она сама себе и говорит Сердюковой восторженно: «Да, замечательно удачное платье. Я всегда на него любуюсь». Убила. «Всегда!» (Тэффи, Жильцы белого света).

(4) Отзыв на пьесу

Хвалю я пьесу вашу, сэр,

Особенно вторую часть.

#о яочсл/у бы, например, w начало не украсть?

(У. Оден, пер. С. Маршака).

(5) Известный итальянский певец после концерта сказал своему аккомпаниатору, который играл слишком громко: «Спасибо, маэстро, за то, что Вы дали мне возможность сопровождать Вашу чудесную игру своим пением»—упрек под маской благодарности.

(6) Ло время спектакля в оперном театре вложу вошел военный в сапогах со шпорами, которые издавали громкий звон. Известный композитор, находившийся в ложе, встал и поблагодарил его. Человек со шпорами удивленно спросил, за что его благодарят.—Я благодарю вас за то, что вы не привели с собой своего коня. В форму благодарности облечено порицание со значением: ‘от вас можно было ждать и худшего’.

Интересный вид оскорбления — завуалированное, «трусливое» оскорбление. Оно может иметь, например, форму предположения — см. ниже (7) или предложения альтернативы — (8):

Модальность предположительности не снимает оскорбительного смысла высказывания, но смягчает его и позволяет «оскорбляемому» сделать вид, что оскорбление могло бы б ы т ь, но его не было.

(7) — Эх, кабы не статья об оскорблении словами, обозвал бы я вас мерзавцем и подлецом!

— Отсшюлвать не нравится? Хо-хо!

— Конечно, скажешь вам: «Вы—прохвост и каналья», а потом и сиди! (Журн. «Сатирикон», 1908).

(8) В ответ на колкие замечания кавалериста и артиллериста Фауст спрашивает.- «Кого из вас назвать ослом?», на что кавалерист и артиллерист в один голос отвечают: «Меня!!!» и выхватывают шпаги (Ю. Ким, Профессор Фауст).

Как мы уже говорили, завуалированное оскорбление может пониматься оскорбленным по-разному: оно может пониматься как гипотетическое, не имевшее места в действительности (ср. (7)), а может пониматься как нанесенное и требующее немедленного ответа — (8).

Еще примеры завуалированных оскорблений:

(9) Кто-то спросил меня, глядя на X. «Как правильнее сказать: «осведомитель» или «доносчик»?» (С. Лец, Непричесанные мысли).

Под общим высказыванием на лингвистические темы в (9) скрывается трусливое оскорбление. Актуализирует его обстоятельственная группа: глядя наХ.

(10) — А я тебе говорю, что эта девушка все время смотрела на меня!

— Это ничего не доказывает! В паноптикумах публика больше всего рассматривает не красавицу Клеопатру со змеей, а душительницу детей Марианну Скублинскую!

— Проси прощения.

— Ну ладно. Прости, что я тебя назвал идиотом.

— Постой, да ведь ты меня не называл идиотом!

—Я подумал, но это все равно (А. Аверченко. Подходцев и двое других, ч. 1, V).

(11) Журналист был привлечен к суду за то, что обозвал в своей статье некую баронессу «коровой».,Дело он проиграл, но в конце заседания спросил судью:

— Сказ/сите, ваша честь, значит, в tfydyz^ew л нвлюгу называть баронессу коровой, max?

—Да, max.

Яу, а если я назову корову баронессой?

— Это будут неостроумно, но не подсудно.

— Благодарю вас, ваша честь—сказал журналист а, обернувшись к истице, произнес:—Привет, баронесса!

Похвала под видом порицания

Случай, прямо противоположный рассмотренным в предыдущем пункте,— подобострастная похвала под маской нелицеприятного суждения из комедии Е. Шварца «Голый король»:

Первый министр. Баше величество! Вы знаете, нто я старик честный, отарах прямой. Я прямо говорю правду в глаза, даже ес/ш она неприятна (...) Позвольте мне сказать вам прямо, грубо, по-стариковски, вы великий человек, государь! (...) 0.x, король! (Грозит пальцем). Охумница!

Король. Поди сюда, правдивый старик. (Растроганно). Дай я тебя поцелую. И никогда не бойся говорить мне правду в глаза.

Джером К. Джером отмечает, что многим людям «нравится лесть, поданная как оскорбление, например: Послушай, нельзя же быть таким непроходимым дураком. Ведь ты способен отдать последние шесть пенсов любому голодному нищему!» («О суете и тщеславии», пер. М. Колпакчи).

Другие случаи

(1) [Петроний—гостям, после того как они пролили, по обычаю, несколько капель в жертву бессмертным богам]:—Друзья мои! Простите, что я на пиру обращаюсь к вам с просьбой пусть каждый возьмет от меня в дар тот кубок, из которого пролил вино в честь богов, за мое благополучие (Г. Сенкевич, Куда идешь?, в пер. Е. Лысенко). Разрешение, предложение подарка (очень ценного) облекается в форму просьбы.