(12) Стоюустенки.Янея.

Пусть бредом жизнь смололась.

Но только б, только б не ея

Невыносимый голос!

(В. Маяковский, Про это, II).

(13) Люблю под сводами седыя тишины

Молебнов, панихид блужданье»

И в ветхом неводе Генисаретский мрак Великопостныя седмицы»

(О. Мандельштам).

(14) —Скажите, пожалуйста, как потом жила Софья Михайловна?—С десятью тысячами-то?Плохиссиме» (А Чехов, Старость).

(15) —А вино, надо сознаться, препаскуднейшее! Vinum plochissimum! (А Чехов, Аптекарша).

(16) К Чехову пришла полная, здоровая, красивая дама и начала говорить «под Чеховег»:«Скучно жить, Антон Павлович!Всё так серо: люди, небо, море- И нет желаний. Душа в тоске- Точно какая-то болезнью И Чехов ей ответил: «Да, это болезнь. По латыни она называется morbuspriWorialis» (В. Вересаев).

Довольно часто ЯИ построена на расширении парадигм, т.е. на образовании от слова той или иной грамматической категории (падежа, степени сравнения и т. п.), ему не свойственной. Употребляя подобные формы, лишь потенциально возможные или вообще недопустимые в нейтральной речи, автор добивается предельной новизны выражения и, шокируя слушателя, акцентирует его внимание на том смысле, который он хочет передать. Для лингвиста же это — ценный иллюстративный материал при описании парадигм того или иного слова или группы слов.

1. Чаще всего говорящий шокирует адресата, употребляя краткие формы или формы сравнительной и превосходной степени от слов, их не имеющих (самее, чертее — от местоимения сам и существительного черт, железен, железнее — от прилагательного железный). Имеем ли мы здесь дело с образованием добавочных форм от уже существующих слов (и тогда это — морфологическое явление) или же с образованием новых слов (и тогда это — епархия словообразования)? Полагаем, что образование форм железен, железнее — показатель образования нового слова железный2 (со значением ‘сильный, крепкий’), показатель «окачествления» относительного прилагательного (см. [Земская 1992:75]). Что же касается форм типа самее, чертее, то это—лишь окказиональные формы, не связанные с образованием новых слов — качественных прилагательных (показательно, что они, в отличие от прилагательного железный, не имеют кратких форм и не допускают образования синтетических форм: * более самый, *более {самый) чертый). В соответствии со сказанным, образования типа самее, чертее будут рассмотрены здесь, в главе Морфология, а случаи «окачествления» относительного прилагательного (типа железен, железнее) — в главе Словообразование.

Говорящие подмечают, что одни местоименные прилагательные (напр., такой, какой) имеют краткую форму, а другие — нет, ср. след, шутки:

(1) Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова (А Иванов, по: [Гридина 1996]).

(2) Он сидел в пятом углу.

—Каково вам?— спросил я —Никаково,—сказал он.

—Ну, а все-таки, каково?— спросил я. (...)

—Никаково,—сказал он,—мне никаково~

(В. Голявкин, по: [Новиков 1989)).

2. Аномально образование сравнительной или превосходной степени от прилагательных и наречий, указывающих на высокую степень признака:

(1) [Писатель-классик Распрогорький — аплодирующим читателям] — Чего на меня таращите буркалы? чего шлепаете? Шлепали бы вот лучше Распрокислому. он высокохудожественнее еще меня (В. Буренин, Литературные чтения и собеседования в обществе «Бедлам-модерн»).

(2) О вы, сподвижники мои и образцы!

Столь многих мелочей тяжелые творцы,

Премаленьких стишков, комедий преогромных,

Идиллий, песенок, трагедий многотомных

(А. Бестужев-Марлинский, К некоторым поэтам).

(3) Хорошо вам сомной?—Превосхитительно (А. Аверченко, Дети, IV).

Пушкин делает очень тонкое замечание, касающееся прилагательного невинный (оно справедливо и по отношению к некоторым другим качественным прилагательным): сравнительная степень аномальна при описании признаков, интенсивность которых со временем не может возрастать — только уменьшаться:

Гретхен хорошеет и час от часу делается невиннее (А Пушкин — А. Н. Вульфу, 16 окт. 1829).

3. Наиболее аномальным ощущается встречающееся иногда образование сравнительной или превосходной степени от частей речи, которым эта категория вообще не свойственна,— причастиям, местоимениям и, тем более, существительным (напомним, что обыгрывание сравнительной или превосходной степени и краткой формы «окачествляемых» относительных прилагательных рассматривается в гл. Словообразование, с. 149— 150).

(1) Семейная жизнь / превратилась / в содом —

Рыбак I вареного /рака /ошпаренней

(А. Архангельский, О рыбаке и рыбке, пар. на В. Маяковского).

(2) — Советую вам привлечь к нашему делу вора-Пащенко. Очень полезный человек.

А может быть, лучше пригласить вора-Кущенко?—Ну, нет, этот гораздо ворее (Тэффи, Ке фер?).

(3) Пусть ты черт. Да наши черти

Всех чертей /В сто раз чертей (А. Твардовский, Василий Теркин).

(4) —Мне сам папа сказал»—Мне сама мама сказала»—Но ведь папа самее мамы» Папа гораздо самее (К. Чуковский, От двух до пяти).

(5) Огромный город. Затемнение.

Брожу. Гляжу туда, сюда.

Из всех моих ты всех мойнее —

И навсегда!

(Н. Глазков, Хихимора).

(6) И вот однажды приезжаю я»

— С фронта?

— С которого? Никакейгиих тогда фронтов не было!

(А Аверченко, Кипящий котел).

4. Странно выглядит (и нередко используется в языковой игре) отсутствие формы сравнительной степени у некоторых качественных прилагательных. Вот, например, разговор детей в рассказе Тэффи «Летом»:

—Ваша мама ужасная красавица,—покраснев, говорит Люня.—Моя мама тоже ужасная красавица, но ваша еще ужаснее.

Качественное прилагательное ужасный может иметь форму сравнительной степени, ср. истории одна другой ужаснее, но не там, где оно обозначает просто высокую степень признака, тем более — положительного, как это имеет место в обсуждаемом примере.

Реже обыгрывается явление противоположного характера —отсутствие того или иного члена парадигмы (при наличии самой соответствующей категории).

Отсутствие множественного или (реже) единственного числа существительных—явление нередкое. Говорящих удивляет, когда в этом отношении отличаются существительные, семантически близкие, ср. след, шутку:

Слово «счастье»не имеет множественного числа, а «несчастье» — имеет.

Из более редких явлений отметим отсутствие отдельных падежных форм. Так, слово грёза имеет полную парадигму, а у близкого по значению слова мечта затруднительна почему-то форма родит, падежа множ. числа (мечт?). И дело, видимо, не в фонетическом облике слова — форма мачт (от мачта) никого не смущает. Еще несколько примеров:

(1) Но он свинину ест не часто,

Желудок берегя,

И знает, что земные яства Имеют берега (Д. Самойлов).

(2) И. С. Тургенев обращает внимание на «странность» некоторых форм глагола отсрочить•