ОШЕСГЬ, и ОСЕМЬ, и ОВОСЕМЬ?!
(А. Милн, Винни-Пух и все-все-все, в пер. Б. Заходера).
(13) Экспромт В. Казина на экспромт П. Орешина о Жице
П. Орешин: У тебя, мой милый Жиц,
Нелицо, амноголиц.
В. Ка зин: Что за вздор, что много лиц —
Лишь всего двуличен Жиц!
(«Литературные шушу(т)ки»).
(14) Дуэт льстецов—Фим иАм (Эмиль Кроткий).
(15) В Институте русского языка АН СССР заглавие научной статьи Заударный вокализм машинистка напечатала так «Заударный вокализм!»
3. Из современных авторов к комическому переосмыслению частей слова чаще всего прибегает М. Задорнов, предлагающий шутливые толкования слов. Напр.:
деньжонки—день 8 марта; батисфера — знакомые отца; пеньюар—-дурак из Южной Африки;
медицинский термин — папазол — трезвый папа; краснобай — бай, перешедший на нашу сторону.
4. На шутливом разложении словоформ строится серия каламбурных загадок и анекдотов, ср.:
(1) Какой полуостров жалуется на свою величину?—Ямал.
(2) Когда садовник бывает предателем?—Когда он продает настурции.
(3) Когда руки бывают местоимениями?—Когда они вы-мы-ты.
(4) В название какого города входит одно мужское и сто женских имен?—Севастополь.
(3) Едет в поезде человек. Сосед спрашивает, как его фамилия. Он говорит.«.Первый слог моей фамилии то, что хотел дать нам Ленин. Второй то, что дал нам Сталин». Вдруг с верхней полки голос. «Гражданин Райхер, вы арестованы» (К Чуковский. Дневник 1930—1969. Запись анекдота, рассказанного Казакевичем, 4 марта 1956).
5. Другая серия каламбурных загадок ведет начало, кажется, от рассказа Тэффи «Взамен политики»: — Скажите, отчего гимн-азия, а не гимн-африка? Виновата, а не пиво-хлопок?-А отчего пан-талоны, а не хам-купоны? Еще несколько примеров:
(1) Почему не говорят, «грудь американки»?
—Потому что говорят, «перси-янки» (С. Кузьмина);
(2) Почему не. «по свату дерьмо»?
—Потому что «по-куме-кал» (В. Лагунов);
(3) Почему не. «Красна чья морда?» Потому что говорят, «ал-кого-лик» (Н. Еськова?).
в. Встречаются (правда, достаточно редко) и другие способы обыгрывания структуры словоформы. Вот один из них.
Говорящих забавляют случаи, когда многократное усечение слова (с начала или с конца) порождает новые слова. Впрочем, возможности здесь весьма ограниченные, поэтому многократно производится «вивисекция» слова победа и его производных:
(1) В колхозе «Победа» во время обеда случилась беда — пропала еда.— Ты съел? —Да!
(2) Кто такой Победоносцев?
Для попов — Обедоносцев,
Для народа—Бедоносцев,
Для желудка—Едоносцев-Для царя — он злойДоносцев~
(Л. Трефолев, Действительный тайный советник Константин Петрович Победоносцев).
2. Формальные способы выражения морфологических значений
1. Обыгрывание иноязычных основ
1. Комический эффект производит приписывание иноязычным словам морфологических свойств русских слов, в частности способности изменяться по падежам, ср.:
Нет, не хочу лежать в окопе я—
Я, прославляемый везде~
Моя гигантностъ—не утопия.
Хочу кататься я в ланде
(А. Бухов, Письмо Игоря Северянина).
Эффект, естественно, усиливается, когда присоединяемые элементы — частицы, окончания имеют оттенок просторечности или разговорности, как например окончание партитива в след, шутке: Без кайфу нетлайфу.
Этот пример показывает, что в случае вариативности партитив ощущается носителями языка как более разговорный, чем родительный падеж: при замене родительным (Без кайфа нетлайфа) комический эффект заметно уменьшается.
Форма местного падежа также ощущается как «не совсем литературная»,— ср. шутливое стихотворение, где она образована (вопреки нормам литературного языка) от существительного пляж.
Надену я черную шляпу,
Поеду я в город Анапу И целую жизнь просижу На соленом, как слезы, пляжу (В. Шкваркин, Чужой ребенок).
2. Нередко обыгрывается невежественное осмысление иностранных имен собственных на -а, -я как обозначающих лица женского пола:
(1) Сенечк а.... Мария Сергеевна, я вас любил без нахальства,, вежливо, как Данте свою Петрарку (В. Шкваркин, Чужой ребенок, I).
(2) Подумаешь, Спиноза нашлась!
2. Обыгрывание архаичных или иноязычных аффиксов
Языковая игра зачастую проявляется в использовании архаичных (древнерусских и старославянских) или же чужих (чаще всего латинских) морфологических элементов:
(1) Умре Владимир с горя,
Порядка не создав.
За ним княжить стал вскоре Великий Ярослав (...)
Увидя, что все хуже Идут у нас дела,
Зело изрядна мужа Господь нам ниспосла
(А. К Толстой, История государства Российского от Гостомысла до Тимашева).
(2) —Пещись о носах, ему не принадлежащих, что могу рещи о прочей России (М. Салтыков-Щедрин, по [Ефимов 1953]).
(3) —Да, маменька, великая это тайна—смерть! не весте ни дня, ни часа—вот это какая тайна! (М. Салтыков-Щедрин, Господа Головлевы, I).
(4) —Здравствуй, друже (А. Чехов — В. А Гольцеву).
(5) —Меня прогнали! — говорил он, трагически мотая головой,—Прогнали за то, что л выпивохам! А не понимают того, что л пил с горя, с досады! (А. Чехов, Сущая правда).
(6) J7 же во всю л*ою жизнь (...) пе пожелал жены ближнего моего, пи раба его, пи воли его, пи всякого скота его (...) Правда, в лености житие мое иждих, без ума сме-яхся, объедохся, опихся, блудил, по ведь все ото личное (А Чехов — И. Л. Леонтьеву (Щеглову) 22 мар. 1890).
(7) Преизрядной стихотворец Балтрушайтис, вгиед в ресторацию, усмотрел в оной бывшего во многой славе сочинителя Куприна, тсоего пе токмо в отечестве чтили, но и на французской, английской и гигипанской язык прелагали (А. Измайлов, Плутарх Российской, или Ридикюль остроумия).
(8) Истомных сред моих яд чарый пролияв,
Свершил я в душах сев. Взъярясъ, взыграл духросский.
Доколь в пиитах жив Иванов Вячеслав,—
Взбодрясь, волхвует Тредьяковский.
Хмель чарый, звончат глас, свирель утомных кущ Я паки в стих приял,—стих плесни полн и ржавин.
Сокровныймне в волшбе из круговратных пущ Взревев, возревновал Державин (А Измайлов, Пар. на Вяч. Иванова).
(9) — Господи! (...) Зи что наказуегии?—взвыл декадент, решив, что к Богу удобнее адресоваться по-славянски—Наказуегии за что?! (Тэффи, Забытый путь).
(10) На случай гибели Авербаха:
Братие!кого погребахом?
Ермилова с Авербахом
(Кирсанов, по: К Чуковский, письмо 22 нояб. 1931).
(11) ...и возседох на колеснице, и возбрыкахся кобыла; и понесе (...) И возопих гласом велием: <<Извощиче, извощиче! Укроти клячу сию!» И бысть велий глас: «Тпру, чертова дочь!» И остановиишся кони, яко вкопанни (А. Белый, Серебряный голубь, В чайной).
