Может, начать почитывать гороскопы?

– Ну и как это называется?! — В голосе Марго можно было различить любые эмоции, кроме доброжелательности. — Используем служебное положение? Я требую объяснений! — Она сидела прямо передо мной, нетерпеливо постукивая пальцами по светлому столу из карельской березы. Комнату оглашал нервный, сухой стук, отзывавшийся у меня в голове. Сегодня я совершенно не выспалась и теперь тупо уставилась на стол, машинально отмечая, что рисунок дерева напоминает сердце неправильной формы.

— Что случилось? — в недоумении пробормотала я.

— И ты еще спрашиваешь? Катя, я не ожидала от тебя того, что ты вытворила вчера. — Марго сверлила меня пронизывающим взглядом.

«Штирлиц никогда еще не был так близок к провалу». В голове внезапно прояснилось, как будто кто-то включил свет в старом захламленном чулане. Господи, как она узнала? Так быстро! Паника постепенно охватывала меня, наползая тяжелой огненной волной, словно вулканическая лава. Все, все было неправильно. И почему я решила, что умнее самой пронырливой свахи Москвы? Как могла надеяться, что проведу ее? Наверняка у меня в сумке давным-давно лежит какой-нибудь хитроумный жучок, прибор, нанокамера, которая показывает мои преступные действия прямо на экран компьютера Марго. Она в курсе вчерашних похождений в «Корчме»! Небось даже знает величину счета. И то, что я ушла и не передала документы самостоятельно, а вместо этого отправила Ирину. Может быть, даже Герштейн знаком с Марго и позвонил, чтобы спросить, хорошо ли она кормит своих сотрудниц. Все! Я окончательно завралась. Моей карьере конец, Марго уволит меня с волчьим билетом, и мне придется начинать жизнь с нуля. Интересно, что еще я могу? Придется зарабатывать переводами инструкций к сотовым телефонам, как на третьем курсе. Ужасно нудная работа, да и оплачивается гораздо хуже, чем моя... Зигмунд перейдет на подножный корм, а мама... Даже думать не хочу, что она скажет. Безработная и старородящая — это уже диагноз. Нужно разогнаться и убить себя об стену. Да, прямо об эту стену цвета скорлупы, здесь, в кабинете Марго. На память у нее останется драматическая инсталляция — одинокая тридцатилетняя не пережила увольнения. Вполне в духе современного искусства, вроде сушеного куриного яйца на футболке.

— Мне очень неудобно, — залепетала я. — Я даже не знаю, как так вышло, но, честное слово, я ничего плохого не хотела!

— Не хотела? Ну и что теперь мне делать? Ванеев оборвал мне телефон. Почему, спрашиваю я тебя, он решил, что сотрудница компании, которая должна была только передать ему договор, кокетничала? Теперь он желает продолжения! Отлично, просто великолепно. Компания превращается в бордель! Мы торгуем сотрудницами! Что ты там делала, прежде чем подсунуть ему документы? Катя, я вне себя от ярости. Это внештатная ситуация, я теперь вообще не знаю, как мне выставлять ему счет. Да и разве ты не в курсе, что Ванеев ходячий кошмар? Ты с ним долго не протянешь, убежишь и от него, и из агентства — если, конечно, мне не придется тебя уволить за нарушение профессиональной этики.

— Ванеев? Вы сказали — Ванеев? — У меня вырвался вздох облегчения. Кажется, я начинала понимать, что еще произошло вчера вечером.

— И как только у тебя наглости хватает делать вид, что ты не в курсе, Екатерина, — разозлилась Марго. — Еще скажи, что не крутила перед ним хвостом!

— Не крутила, — твердо заявила я. — Я вообще его не видела!

— Что? — нахмурилась начальница. — Перестань делать из меня идиотку!

— Извините, пожалуйста, я не знала, получится ли у меня, и от этого не хотела говорить вам раньше времени... — Нужно было сочинять на ходу.

— Что говорить? Что значит «получится»? — испугалась Марго.

— На встречу с Ванеевым ходила не я, — немного помолчав, ответила я ей. Внезапно у меня появился план, как избежать позорного увольнения. Детали продумывать было некогда, впрочем, и отступать поздно. Была не была! — Дело в том, что вчера я просмотрела все файлы о нем, и подумала, что, может быть, смогу проявить некоторую инициативу.

Марго смотрела на меня с таким удивлением, как будто с ней заговорили обои.

— Какую еще инициативу? — сдвинула она брови. — Да я всю Москву обшарила — все сбегают от этого клиента. Никому он не подходит.

— Я отправила к нему на встречу кандидатку из своих резервов, — выдохнула я. — Положительная, из хорошей семьи, терпеливая.

— Терпеливая, говоришь? — хмыкнула Марго.

— Очень терпеливая.

— И что, может быть, он ей еще и понравился? Да девяносто девять процентов женщин на планете вообще не понимают, о чем он говорит.

— Я не знаю, понравился или нет, но я обязательно выясню и буду держать вас в курсе, если позволите мне продолжать... эээ... операцию. Ведь хорошо хотя бы то, что она ему приглянулась.

— Катя... — Марго была явно удивлена. — Я, право дело, не знаю, что тебе и сказать! Ты работаешь давно, но с инициативой выступаешь впервые. Это все на тебя не похоже. Здесь что-то не так!

— До сих пор моя активная помощь не требовалась. Я же не зря работаю в одной команде с лучшими профи на рынке, — уверенно льстила я. Как Мюнхаузен, я тащила сама себя из болота за волосы — раздумывать, правильно ли я поступаю, было некогда. — А теперь я просто решила чуть-чуть помочь, но если вы против, я скажу Ирине, чтобы больше никогда не...

— Почему это я против? В жизни все бывает, — перебила меня Марго. — Ты хоть проверяла эту Ирину? Она не аферистка?

— Очень подробно! Совсем не аферистка, скорее наоборот, растяпа. Ну такая романтически настроенная личность, — спохватилась я, поймав недоуменный взгляд Марго. — У нее даже есть заключение от нашего Сербского. — Я не была уверена, что Ира дошла до терапевта, которого я ей посоветовала. Но если что, я всегда успею затолкать ее на прием и получить психологический портрет подруги — нюни, мозгоедки и неразборчивой особы. Вот уж не ожидала от нее такой прыти! Оказалось, что Ирина не в состоянии даже передать пачку бумаг без того, чтобы не состроить глазки какому-нибудь проблемному мужичку. Внезапно я разозлилась на подругу, да и на себя — не надо было устраивать весь этот цирк из-за Герштейна, просто пошла бы и передала документы сама! Все равно все пошло кувырком, и теперь он мне никогда не позвонит. Подумав об этом, я почувствовала себя совсем ужасно.

— Как бы ты ее охарактеризовала? Одно-два слова. — Кажется, гроза потихоньку сменялась переменной облачностью.

— Неразборчивая. Хорошо готовит, — выпалила я, пытаясь собраться. Нужно изображать рабочий энтузиазм, а не морочиться из-за мужика, который затолкал меня в такси и даже не нашел времени написать эсэмэс.

— Ве-ли-ко-леп-но! — просияла Марго. — Мне приятно, что ты начинаешь расти как профессионал. Наконец-то цыпленочек проклюнулся из скорлупы. Ну а теперь иди на свое место. Будем считать, что инцидент исчерпан. Это все невероятно странно и подозрительно, но я не хочу ставить тебе оценки прежде, чем ты завершишь задание. Да, и говори с этой Ириной сама — я потратила на господина Ванеева слишком много времени. Будем надеяться, ему поможет такое нестандартное решение, — пожала она плечами. — Хотя бы оттянем ужасный конец. Поздравляю, теперь это твой клиент.

Я выходила из кабинета Марго на неверных ногах. Беда, как водится, не приходит одна, и, похоже, вчера у цыпленочка началась настоящая черная полоса. И чего мне не сиделось в яйце? Сначала эта катастрофа с борщом, потом нервотрепка у начальства. А теперь мне достался самый проблемный клиент за всю историю агентства. И конечно же блудливая подруга! Пустила козу в огород! Неудивительно, что меня весь день мутит — я-то думала, что это результат вчерашнего обжорства, но, скорее всего, сказывается общая реакция организма на повышенную абсурдность окружающей среды. Нет, нужно было что-то немедленно предпринимать! Но что, если до Ирины никак не дозвониться? Надеюсь, она еще не взгромоздилась на Ванеева.