Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пока Катриона в Келломяках, они же Комарове, обогащалась вещдоками эфемерной области сновидений, внучка Владимира Федоровича Наталья, живущая в Чили, стала замечать, что сны ее о России лишаются деталей, коих до того в них присутствовало множество. Из гостиной русской усадьбы (впрочем, это могла быть дача или вилла), постоянно снившейся ей с детства, пропадали привычные, повторявшиеся доныне в каждом сне аксессуары: безделушки, книжки, белый букет из голубой вазы исчез, интерьер пустел с каждой ночью.

«Мои сны о России становятся все беспредметнее, — писала чилийская Наталья парижской двоюродной сестре Вере, — должно быть, я перестала взрослеть и готовлюсь стареть».

Когда Катриона спала, чилийская Наталья бодрствовала, а когда не спала Катриона, ее неведомая антагонистка путешествовала по снотворческим тропам. Иногда внезапно просыпаясь и не слыша привычного шума дождя, Наталья выходила в патио, где отдыхающие от небесных струй огромные ночные бабочки парили над цветами, обрамляющими бассейн. А возвращавшаяся домой Катриона в смещенной по времени ночи своего полушария не могла поймать в лучик фонарика ни одного мотылька: в постчернобыльские годы бабочек в Комарове не было. Незнакомые, ничего не знающие друг о друге жительницы Старого и Нового Света сменяли друг друга в пространствах сцепившихся снов, как ночной дозор.

«Мне кажется, — писала Наталья Вере в другом письме, — если бы я родилась днем, меня могли бы назвать Консепсьон или Кармен, но я родилась ночью, а ночью воспоминания острее и Россия ближе; меня назвали Наташей в честь героини „Войны и мира“. Ночь вообще имеет особое значение для нашей семьи. Я была совсем маленькой, мы жили в Париже, я болела, считали, что была при смерти, и мой дед тогда встретил ночью на одной из парижских улиц русского святого. Святой был босой, вроде юродивого во Христе. Он выслушал отца, сказал, что я поправлюсь, он меня отмолит с Божией помощью, но что дедушка должен увезти семью за океан. Дедушка послушался, я поправилась; думаю, если я приеду к тебе погостить на Рождество, как собиралась, я сумею найти квартал, в котором произошел разговор дедушки Шпергазе со святым Иоанном Шанхайским. Кстати, гробница святого в Калифорнии, а родом он, кажется, из Малороссии. Конечно, дедушка не мог знать, что босоногого священника, исцелявшего многих, канонизируют, но, думаю, он чувствовал в нем нечто не от мира сего ночным чутьем, а может, и нимб видел, свет во тьме виднее».

Глава 31.

РЮХИ

Нечипоренко пришлось по требованию Савельева завести отдельную тетрадочку, посвященную городкам, хотя вначале ворчал он и не соглашался, считая подробное описание игры противоречащим его многотомным «Лишним сведениям». Дабы утешиться, стал он для начала выписывать из словаря Даля все, относящееся к городкам, то бишь рюхам; это придавало, как он полагал, ненужному приложению некий историзм.

«РЮХАТЬ сиб. ржать, говоря об олене; сев., вост. хрюкать, кричать свиньей.

Рюхать, рюхнуть что — ринутъ или грохнуть, шлепнуть, бросить, повалить; кого — хватить, треснуть, ударить; тер., пек., арх. треснуть, затрещать, хряснутъ. Рюхнуть куда — врюхнутъся, упасть; ввалиться, попасть в беду. Снег рюхается, кстрм., проваливается, нет насту, он не держит. Рюханье, сиб., ржанье оленя. Рюха, рюшка, ж., свинья. Рюшка, рюшка! влгд., призывная кличка свиней. Рюха, нвг., зюзя, мокрый до нитки человек; смб., неудача, промах. Дать рюху. Яма на волка, куда он должен врюхатъся. Просак, скрытая засада. Попал в рюху, на рюху, в беду. Арх. верша. Рюха, рюшка или мн. рюхи — игра чурки, чушки, городки, свинки, где рюху, или чурку, сбивают палкою, броском; рюха же, коли кто развалит швырком грудку рюх, не выбив ни одной из города. Давай в рюхи! конайтесь, кому зажигать! Начинать. Рюха, собират., свиное стадо. Рюшный, к рюхам, чуркам и игре этой относящийся. Рюшник — охотник играть в рюхи».

«ГОРОДОК […] Игра чурки, чушки; короткие кругляши ставятся на кону. Отколе выбрасывают их палкою, швырком; кон в игре этой называется город или городец. В смл. и мск. в городки играют иначе: втыкают суковатую палку, сучкам дают названия городов и селений, а верхний сучок Москва; потом копаются, проезжая мысленно от города до города; кто первый будет в Москве, выиграл. […] Городки мн. — игра городок, чурки, чушки, свиньи, рюхи. Городки — арх. палаты, астрх. клетки, волжск. поленницы, костры из коротышей, подмостки для постройки или починки барки; это барочный стапель и док. Барка осталась на городках, ее водой не подняло. Один городок под баркой рассыпался».

«ИГРА […] забава, установленная по правилам. И вещи, для того служащие.

[…] Игры азартные или роковые (в карты). […] Игры коммерческие. […] Игра шулерская (в карты). […] Игра на скрипке, на рожке;

Игра актера […] Игра напитков […] Игра цветов […] Игра колес в машине […] Игра слов […] Игра случая […] Игра природы».

Академик Петров любил играть в городки.

В фильме непременно должен был присутствовать эпизод с городошниками, несколько растянутый и даже, по мысли режиссера, отчасти символический; вот только что он символизировал бы, Савельев пока не придумал.

Игра давно растворилась в воздухе одной из минувших эпох, исчезла, рюхнулась, аннигилировалась, осталась в пятидесятых годах вместе с последними городошными спартакиадами Советского Союза. Актеры играть в городки не умели, постоянно читали отксерокопированные шпаргалки, угрюмо тренировались; Савельев, заставший в пионерлагере охвостье городошных боев, играл вместе с актерами. Хотя ни по сценарию, ни в реальности на Вилле Рено в городки никто не играл, на западной стороне участка, обращенного к Академгородку, газон был аннулирован, дерн срезан, оборудовано было городошное поле. По замыслу режиссера играть должны были не на старой финской даче академика, не в новом городке во славу науке, — но где-то в России, чтобы вокруг шумели березы, к примеру, или виднелись дали с полями да нивами, а к концу эпизода городошная площадка приподнималась бы над ландшафтом, превращалась в плато, чтобы только фигуры игроков на фоне неба да летящие по небосводу по всему окоему облака.

Тхоржевский снимал все игры в надежде смонтировать хоть что-нибудь путное.

Роль академика Петрова исполнял непрофессиональный актер, выбранный Савельевым за сходство необычайное пенсионер из Тулы (кажется, в детстве живший в Петрограде) Василий Павлович Реданский; по возрасту был он младше академика, но его слегка подстарили, седину отбелили, хоть куда, двойник двойником, и в рюхи играл лучше всех.

Когда проезжал он по улицам Комарова в одной из неизменных шляп, темной или светлой, на стареньком велосипеде, полная иллюзия создавалась, почти эффект присутствия.

Василий Павлович Реданский, как большинство жителей бывшего Советского Союза, очень даже нечужд был художественной самодеятельности, артистизм, театральность, притворство, страсть к имитации, ролевым играм, всех, может быть, и сгубившие, в данном случае были более чем уместны. Он совершенно вошел в роль.

— Мазила! — азартно кричал он одному из игроков своей команды. — Вам бы только в щелбаны в шашки играть!

— Зачти вслух, — говорил Савельев помрежу, — кто там у нас в команде академика.

— Десницын, Елкин, Савичев, Танненбаум, Рюхин, Блох, Марецкая! — выкрикивал помреж по списку.

Далее зачитывался список противоположной команды, возглавляемой профессором Перовским.

— Сколько раз вас просить поливать поле перед игрой? — орал Савельев. — Я скоро издохну от проклятой пылищи!

Помреж помчался с лейкою к верхнему маленькому пруду. Пока набиралась вода, чей-то смешок послышался помрежу, видать, опять на одном из деревьев сидит девчонка-дачница и хихикает. Прорысив к игровой площадке, помреж принялся поливать песок возле кона; вода вскипала на песке, песок сворачивался в грязно-ртутные капли, похоже, облачко тумана поднялось, огляделись игроки, ничего вокруг не узнавая, очутившись на не знакомом вовсе городошном поле чудес. Савельев по инерции выбил «марку» из «письма» и, выпрямившись, увидел загорелых, скромно одетых по моде тридцатых годов людей: две команды, во главе одной из команд академик Петров.

35
{"b":"188549","o":1}