Передо мной лежали любые дороги мира. Ключи от всех дверей были у меня в руках, оставалось только подойти поближе к замочной скважине…

Было ли страхом то чувство, что остановило меня на перекрестке? Возможно. Но лишь наполовину. Ту половину, которая еще в детстве замирала то ли от ужаса, то ли от восторга на верхней площадке высокой городской башни при взгляде вниз, когда казалось, что видишь весь мир сразу и у своих ног. А вот вторая половина, заявившая о себе намного позже, на излете моей юности, всего лишь скучно шепнула: «Что, если за тобой в дверь могущества проскользнет кто-то еще?»

В такие мгновения я всегда остро и отчаянно хотел стать таким же беспечным, как все вокруг. Не задумываться о последствиях, не входить в обстоятельства, а просто сделать первое, что заблагорассудится. Какую-нибудь ерунду. Или глупость. Или сумасбродство. Дать волю желаниям, как говорится, тем, о которых обычно даже не подозреваешь. Но на то они и мгновения, чтобы заканчиваться раньше, чем начались: успеть за ними способен только кто-то настолько же стремительный и телом и духом.

— Еще успеешь.

Лус вопросительно хлопнула ресницами, и я пояснил:

— Насмотришься. Торопиться некуда.

На лице девушки отразилось недоумение. А может, растерянность.

— Тебя что-то смущает?

— Здесь очень красиво. Очень, — с нажимом повторила Лус. — Но это же не мой дом?

— Станет твоим, если захочешь.

Моя спутница, и до того не слишком быстро шагавшая по цветной каменной дорожке, окончательно остановилась.

— Что-то случилось?

— Вы сказали… Я смогу здесь остаться?

— Думаю, это можно устроить.

— Здесь, среди цветов и зелени?

— Зимой будет снег. Много снега, как говорят.

— Снег… — Лус сначала мечтательно зажмурилась, а потом спросила: — А что это такое?

— Увидишь. Если, конечно, согласишься ос…

Она прильнула ко мне, крепко-крепко прижалась к груди и прошептала куда-то в подмышку:

— Спасибо!

Уместным было ли выражение благодарности подобным образом или нет, я не успел даже предположить, потому что в следующее мгновение из-за моего правого плеча прозвучала фраза, своим тоном больше всего походившая на обвинение:

— Вы вернулись раньше, чем обещали.

А потом к ней добавился приговор:

— И вернулись не с пустыми руками.

Следовало ожидать, что завсегдатаи граничной заставы не будут хранить молчание относительно моего приезда и не обойдут сплетнями такую подробность, как девушка, явившаяся в Блаженный Дол рука об руку со Смотрителем. И все же прием оказался чересчур холоден. Настолько, что оборачиваться не очень-то и хотелось. Впрочем, какой бы суровой ни казалась сейчас хозяйка здешних мест, и безопаснее, и гораздо приятнее разговаривать с ней было все же лицом к лицу.

Я полагал, что Нери проявит чуть больше радушия, ну или лицемерия, встречая незнакомку, но лисичка почему-то не стала тратить силы на притворство, разом забыв о всех правилах приличия. Особенно угрожающе выглядели скрещенные на груди руки и слегка опущенный подбородок.

— И я рад приветствовать вас, эрте.

Мои слова остались без внимания: зеленый взгляд, сияющий то ли огнем недовольства, то ли льдом раздражения, устремился к Лус, чуть испуганно отпрянувшей в сторону и теперь спрятавшейся за моей спиной.

— Вы представите нас друг другу?

Ну да, конечно. Самый надежный способ избежать расспросов о своих делах — это приволочь с собой нечто, представляющее либо интерес, либо угрозу для всех вокруг. Вот только чего больше в беспокойстве лисички?

— Лус Кавалено со-Катрала, женщина, которую ты видишь перед собой, управляет здешними землями. Ее зовут Нери.

Я не нарочно обошелся одним лишь именем: просто не знал всех регалий и титулов хозяйки Блаженного Дола. Но прозвучало дерзко. Даже вызывающе. И ответный выпад не заставил себя ждать:

— А хозяйка, хоть и рада добрым гостям, для начала должна убедиться в их доброте.

— Побудь здесь, милая, — велел я Лус, а сам взял лисичку под руку и протащил за собой с десяток шагов.

— Милая? — ехидным шепотом переспросила Нери, впрочем не стараясь освободиться от моей хватки.

— И весьма. По крайней мере, она явно не заслуживает резкости, с которой ее встретили.

— И почему же? — Светло-зеленые глаза немигающе уставились на меня.

— Эта девушка…

Что можно было сказать? Надавить на жалость? Попытаться расписать во всех подробностях несчастную судьбу Лус? Наверное, это дало бы приемлемый результат. Заодно отдалило бы рассказ о главной причине происходящего. Дало бы немного времени на…

А зачем, собственно? Чего мне ждать? Лучшей погоды? Так и нынешняя достаточно хороша для откровенности.

— Я обязан ей жизнью.

Взгляд Нери мигнул, потеряв прежнюю ясность.

— Ваша жизнь была в опасности?

И не однажды. Только не думаю, что у меня когда-нибудь появится настроение перечислить лисичке хотя бы вкратце все свои приключения.

— Сейчас это уже не имеет значения. Важно, что Лус помогла мне уцелеть там, где я оказался бессилен защитить себя сам.

Зелень глаз помутнела еще заметнее.

— Если вы так говорите…

— Так оно и есть.

Нери неловко потянула руку к себе, и я разжал пальцы.

— Это достойный поступок.

— И она очень достойная девушка.

— Она… останется с вами?

— Останется в Блаженном Доле. Если вы разрешите.

— Зачем нужно мое разрешение? У вас здесь власти не меньше.

— Затем, что если Лус останется здесь, то не как гостья. Как подданная, если хотите. У нее нет семьи, нет дома, и я надеялся, что дольинцы примут ее… И что вы примете. Но я не стану спорить, если услышу отказ.

На последнем слове мне показалось, что щеки лисички вспыхнули. А может, виной всему был ветер, разметавший вдруг ветки деревьев, нависших над дорожкой, и устроивший чехарду теней и бликов света на лице Нери.

— Не станете спорить? — шепнула хозяйка Блаженного Дола.

— Я никогда не спорю с женщинами.

А теперь лисичка будто бы побледнела. И поспешно отвела взгляд.

— Она может остаться. Конечно, может. В вашем доме ей вряд ли будет удобно, так что…

— Я думал попросить Ньяну о гостеприимстве. И о том, чтобы чуточку присматривать за Лус, пока та научится жить, как принято в здешних краях.

— Я тоже могу помочь. Если пожелаете.

— Не смею возлагать на ваши плечи еще одну ношу. Тем более не слишком приятную, насколько я мог заметить.

— Я должна быть, по крайней мере, благодарна тому, кто вернул Блаженному Долу его Смотрителя, — отчеканила Нери с вернувшейся в голос холодностью.

Что ж, на первое время и это неплохо. Потом, глядишь, еще и подругами станут. Лисичка явно насядет с расспросами, не сейчас, так позже, а пока будет слушать всю историю из первых уст…

Лус невесомо тронула меня за рукав:

— Голова снова кружится. И… не сглотнуть.

— Тебя тошнит?

Она не ответила, но заметно посеревшее лицо говорило само за себя.

— Я отведу тебя к лекарю.

— Я покажу, как пройти быстрее. — Нери подобрала подол, шагнула с дорожки и скользнула в просвет изгороди.

Я подхватил Лус на руки, следуя за лисичкой. Путь и в самом деле оказался коротким: южанку не успело укачать настолько, чтобы испачкать мою одежду. Правда, как только я поставил свою ношу на землю, признаки недомогания проявились во всей красе. Прямо перед Элсой, как будто нарочно вышедшей нас встречать. Впрочем, лекарицу вряд ли можно было хоть чем-то удивить или обескуражить: она лишь ласково обняла распрямившуюся Лус за плечи.

— Что с тобой стряслось, девочка?

— Ей нездоровится.

— У нее нет своего языка? — сурово посмотрела на меня Элса.

— Если позволите, объясню. Вам нужно это знать.

Лус не прислушивалась к разговору в силу того, что ее сейчас заботил беспокойный желудок, а вот от любопытных ушей Нери пришлось уйти в дом. Слава Божу, лекарица поняла мой намек с полуслова и попросила лисичку приглядеть за порядком на дворе.