недостоверными.

          Спустя полвека трагически повторилась предвоенная история, когда

Сталин не доверял донесениям советской разведки о готовящемся нападении

гитлеровской Германии на СССР. Однако все мы, работники органов

госбезопасности, нутром чувствовали, что в данном случае, - в отличие от

событий полувековой давности, - речь шла вовсе не о недоверии, а о

намеренном нежелании реагировать на угрозы, исходившие с Запада. К тому же

в тот период уже достаточно явно обозначилось стремление "архитекторов

перестройки" резко ослабить органы госбезопасности. В частности, стало

известно, что член Политбюро А.Н. Яковлев предложил ликвидировать 5-е

управление КГБ, занимавшееся противодействием идеологическим диверсиям.

          Конечно, никто не мог тогда предположить, что готовится настоящий

разгром советских спецслужб, означавший по сути дела подрыв безопасности

нашей страны. Однако факты игнорирования высшим руководством важнейшей

информации, поступавшей с Лубянки, множились буквально с каждым днем. И

поскольку события показали, что разведка и контрразведка своевременно

предупреждали об опасности, нависавшей над государством, что пренебрежение

их выводами действительно привело к самым трагическим результатам (развал

державы!), то безусловно тогдашнее советское руководство во главе с

Горбачевым (или какая-то часть этого руководства) несет вполне конкретную

ответственность за происшедшее. Дело историков разобраться в истинных

мотивах пренебрежения данными разведки и контрразведки, я же со своей

стороны могу сказать следующее: несмотря на уничтожение части важных

оперативных материалов, которое было экстренно предпринято в печально

известный "бакатинский" период КГБ, а также позднее, тем не менее архивы и

база данных госбезопасности устроены так, что полностью "замести следы"

практически невозможно. Поэтому рано или поздно тайное все равно станет

явным.

          Кстати, на упомянутом закрытом заседании Верховного Совета СССР,

как известно, выступили также министры обороны и МВД СССР Язов и Пуго.

Анализируя складывавшуюся ситуацию внутри страны, они тоже высказали

обеспокоенность по поводу возникновения в разных регионах Советского Союза

вооруженных конфликтов, первых вспышках гражданской войны, указывали на

явную роль внешних сил в дестабилизации обстановки.

          Помню, в те дни атмосфера в руководящих эшелонах КГБ была

тревожная. Один из многоопытных сотрудников как-то поделился со мной своими

мыслями:

          - После этого заседания Верховного Совета надо ожидать скрытого

удара по выступавшим, скорее всего по Крючкову... Судьба его явно

предрешена... А что будет с Язовым и Пуго? Бить сразу по всем - это уж

слишком открыто...

          Должен сказать, что в аппарате КГБ СССР выступление Крючкова было

воспринято с одобрением: наконец-то удалось довести тревожную информацию,

непосредственно связанную с вопросами обеспечения безопасности страны, не

только до узкого круга высшего руководства, но и до более широких слоев

государственных деятелей - до депутатов, которые могли потребовать от

президента принятия действенных мер по защите целостности СССР. Однако этим

надеждам тоже не дано было осуществиться...

          Мемуаристы - участники августовских и октябрьских событий,

особенно члены так называемых "президентских команд", частенько ссылаются

на стихийность, непредсказуемость и неожиданность происходившего в те дни.

Они сетуют на своих помощников и советников, не предостерегших

заблаговременно, обвиняют в вероломстве противников. Сходятся лишь в одном

- валят все грехи на КГБ, пытаясь сделать из него некий жупел. Фигура

Крючкова при этом наделяется чертами главного заговорщика, путчиста и

властолюбца.

          Но правда истории состоит в другом. Именно КГБ стояло на страже

целостности государства, а горбачевское руководство легкомысленно или

намеренно пренебрегало настойчивыми предупреждениями госбезопасности о

серьезнейших угрозах, нависших над страной. Именно КГБ стремилось выполнить

наказ народа, данный 17 марта 1991 года на всенародном референдуме, на

котором 76 процентов населения высказалось за сохранение Советского Союза.

На этом референдуме народ четко указал, каким должен быть стратегический

курс, отвечающий интересам абсолютного большинства населения страны.

          Надо полагать итоги того референдума доставили немало бессонных

ночей недругам СССР как внутри страны, так и за ее пределами. В планы

развала Советского Союза надо было вносить срочные коррективы. И я хорошо

знаю о том, как забушевала так называемая демократическая пресса,

инспирировавшая забастовки и митинги. Зарубежные голоса вещали

круглосуточно. Внезапно появились новые политические лозунги. Началось

трагическое обвальное движение страны от 17 марта к августу 1991 года.

          Конечно, особую роль в расшатывании государства сыграли в тот

период некоторые средства массовой информации. Но СМИ - не есть нечто

абстрактное, за каждой публикацией, за каждым телевизионным сюжетом стоят

конкретные люди, авторы и редакторы. Причем, на мой профессиональный

журналистский взгляд, сила и мощь прессы как бы должны уравновешиваться

ответственностью авторов, чтобы публичное слово не несло бы в себе

разрушительный заряд. Это как в атомном деле - есть мирный благотворный

атом, а есть ядерное оружие, физические основы и того и другого в принципе

одинаковы, а вот эффект противоположный. Так и в журналистике: желая

оказать сиюминутное воздействие на события, журналист не должен забывать,

что его слово - не воробей, вылетит, не поймаешь. Пройдут годы,

десятилетия, и следующие поколения обязательно вернутся к пожелтевшим

подшивкам, чтобы понять, кто был кто, кому было выгодно разрушать великую

державу и какие именно авторы особенно усердствовали в этом. Мне кажется,

многие молодые журналисты, активно выполнявшие в те годы политический заказ

по разрушению СССР, не задумывались над своей исторической

ответственностью, над тем, что потомки могут спросить с них за былые

разрушительные публикации, обернувшиеся трагедией страны.

          Здесь нет необходимости ворошить уже желтеющие страницы, но об

одном выступлении СМИ - электронных СМИ, чья "продукция" также остается в

архивах, а особенно в людской памяти, - все же хочу напомнить. Речь идет об

одной из передач телевизионного "Взгляда", которая, помнится, особенно

поразила меня. Ведущий "Взгляда" Александр Любимов и его соратники дали

обширный сюжет из Калининграда, называя этот город Кенигсбергом, всячески

подчеркивая его немецкое происхождение и с одобрением указывая на то, что

Калининградская область уже начала активно заселяться немцами.

          В любой другой стране журналист, осмелившийся дать такой сюжет,

был бы немедленно подвергнут общественному порицанию, - но только не в СССР

времен перестройки! Что побудило Любимова к такому "ходу"? Крайняя

безответственность или чей-то политический заказ? Я не могу ответить на

этот вопрос, но факт остается фактом - такой сюжет во "Взгляде" прошел и

сыграл свою особо негативную роль. И когда сегодня Любимов делает

патриотическую передачу о буднях российской армии в Чечне, я не могу забыть

того, старого сюжета о Калининграде, потому что в тот период такого рода

сюжеты и публикации служили одной цели - разрушению великой державы. А

чеченская трагедия - прямое следствие тех процессов.