Будучи журналистом по профессии, я особенно внимательно следил за
выступлениями в прессе, хорошо понимая, так сказать, внутреннюю "кухню"
некоторых публикаций и сюжетов. Возможно, об этом когда-нибудь напишу
особо, потому что это отдельная, очень интересная, поучительная и важная
тема. А сейчас хочу напомнить развитие событий драматического 1991 года.
Первоначально под лозунгом "Больше социализма!", прикрываясь
призывом сделать его "более демократичным" и "более гуманным", в толпу были
брошены требования освободить экономику и общество от
"командно-административной системы". А вслед за децентрализацией
государственного управления началась печально знаменитая компания
суверенизации и сепаратизма. Откуда-то вдруг появилась изощренная концепция
"дефедерализации", за которой скрывалось стремление окончательно разгромить
союзный центр. Активно стала рекламироваться идея "абсолютного
суверенитета", хотя такового никогда и нигде в мире не существовало.
Диверсионным скальпелем, как выразился один из публицистов, "приоритета
республиканских законов над союзными" стали подрезать правовые,
экономические, социальные и культурные связи между республиками, регионами.
Параллельно продолжалась упорная и длительная кампания по деполитизации
профсоюзов, армии, КГБ, МВД, по их "департизации" и "демилитаризации".
Все эти неистовые, хорошо отрежессированные кампании накатывали
одна за другой. Эта дорогостоящая и масштабная раскачка государства
приносила ее организаторам неплохие плоды. У опытных работников КГБ,
которые по роду своей профессии глубоко изучали формы и методы диверсионной
деятельности зарубежных спецслужб, не было ни малейших сомнений в том, что
все эти кампании являются частью общего плана и что люди, проводившие этот
план в жизнь, вольно или невольно стали марионетками в руках западных
подрывных центров. А масштабность и строгая последовательность
вышеуказанных кампаний свидетельствовали о том, что их разработка велась
комплексно и очень профессионально. Никакой "мозговой штаб" внутри страны
не смог бы справиться с такой сложной и многоплановой задачей, тут хорошо
чувствовалась рука специализированных и многоопытных коллективов
разработчиков.
Характер деятельности органов КГБ таков, что при приеме на
службу, а также в ходе спецподготовки и работы происходит как бы
естественный отбор: тем кто не обладает необходимыми личными и
профессиональными качествами на том или ином этапе приходится возвращаться
к невоенной профессии. Выслугу 25 лет и более имели в КГБ лишь сотрудники,
которые сохраняли хладнокровие и выдержку в любых ситуациях и умели
принимать решения при самом жестком лимите времени. Как правило, они
обладали высокими волевыми качествами, не пасовали перед противником. И
все-таки бывали исключения.
Однажды по "ВЧ"-связи мне позвонил один из руководителей
оперативной группы (назовем его ВМ), находившийся в Баку, и попросил
разрешения вылететь в Москву для личного доклада. Я уже знал, что
нескольких сотрудников этой группы при следовании железнодорожным
транспортом пытались спровоцировать на открытие огня, забрасывая их
камнями. Однако провокация не прошла. А ВМ в это время забаррикадировался в
гостинице и не решился прийти на помощь своим товарищам. В связи с этим
инцидентом могли всплыть какие-то неизвестные доселе обстоятельства,
поэтому согласие на прибытие ВМ в Москву сроком на сутки я дал. Но каково
же было мое удивление, когда ВМ после доклада об указанном происшествии
заявил, что не желает больше возвращаться в Баку, так как представителям
контрразведки там якобы нечего делать. В ответ я кратко ему пояснил:
- В Азербайджане чрезвычайное положение введено указом Президента
и этим указом поддерживать режим ЧП возложено на МВД и КГБ. Ваша
командировка в Баку и есть исполнение данного указа...
ВМ попросил время на то, чтобы съездить домой. А на следующее
утро принес заявление о том, что глубоко разделяет идею "департизации"
органов КГБ, в связи с чем просит приостановить его членство в КПСС и
включить в комиссию по реформированию системы органов и войск КГБ СССР,
прервав служебную командировку в Азербайджан. Вот так этот человек
воспользовался ситуацией, чтобы прикрыть элементарную трусость. Конечно же,
раньше такого рода случаи были невозможны. Питательной почвой для них стал
общий распад в государстве и в органах безопасности, в частности. Распад,
который был спровоцирован западными спецслужбами и по непонятным причинам
поощрялся частью советского руководства и так называемой "демпрессой".
Ну, а дальнейшая судьба того ВМ оказалась типичной для
многочисленных конъюнктурщиков, которых в самых разных сферах жизни в
изобилии обнаружилось на рубеже 90-х годов. В конце концов он оставил
службу в органах КГБ, вступил в небольшую, но весьма озлобленную "рать"
бывших сотрудников КГБ, обличавших органы госбезопасности в средствах
массовой информации. В то время это приносило вполне сносные дивиденды. И
еще одна любопытная деталь. Неожиданно мне позвонила жена ВМ и,
представившись знакомой Раисы Максимовны Горбачевой, пригрозила
пожаловаться "на самый верх", если заявление мужа не будет удовлетворено.
Супруги действительно переехали в Москву из Ставрополя. Видимо, поэтому ВМ
в свое время был повышен в должности. Про таких, как ВМ, у нас говорили:
- Все идут в атаку, а он ложится в окоп. Как же записать этот
эпизод в аттестации? Не напишешь же "трус" - ведь он "блатной". Вот и
придумали вместо слова "трус" писать "скромен в бою".
Между тем напряжение продолжало нарастать. На экранах
телевизоров, в средствах массовой информации, на митингах "из-за спины
Михаила Горбачева" появилась целая плеяда новых в то время "политиков", чьи
имена сегодня, когда рассеялась дымовая завеса перестройки, однозначно
связаны с разрушительными тенденциями. Среди них Елена Боннэр, Юрий
Афанасьев, Анатолий Собчак, Геннадий Бурбулис, Галина Старовойтова, Валерия
Новодворская и прочая публика, просвещавшая общество, как перейти "от
стадии гниения прежней империи к стадии цивилизованного демонтажа".
По их замыслам "цивилизованный демонтаж" должен был охватить все
народы, живущие в СССР в "тех или иных административных границах, включая
этнические меньшинства". На доступном для непосвященных языке это означало,
что на карте СССР должно было появиться 15 или 20 "суверенных государств".
В то же время такие руководители страны, как Яковлев, Шеварднадзе, Медведев
и другие деятели из ближайшего окружения генсека бурно уверяли, что такого
рода сепаратистские настроения якобы никакой угрозы для Союза не
представляют. Опять-таки лишь впоследствии окончательно прояснилось, что
позиция этих деятелей как раз и способствовала развалу державы. Это
"ошибка" или злонамеренность? Как говорится, этот вопрос "повис" и ждет
ответа.
Кстати, о Шеварднадзе следует сказать особо. Его деятельность на
посту министра иностранных дел СССР прекрасно укладывалась в стиль
М.Горбачева и А.Яковлева. В период "перестройки" и реформирования СССР
господин Шеварднадзе (как позднее и господин Козырев) приложили немало
