нашей страны. О том, что все это отнюдь не разговоры и не домыслы,
свидетельствуют нынешние события на границе Таджикистана, бесконечные
нападения на российские погранзаставы и явное стремление фундаменталистов
поглотить эту страну, чтобы выйти непосредственно на границы России, сделав
их "горячими".
А ведь достаточно было сажать в кабульском аэропорту не 4-5, как
было раньше, а хотя бы один самолет в сутки, да и тот в основном со
списанными, предназначенными для уничтожения боеприпасами, с продуктами и
топливом, чтобы продемонстрировать нашу поддержку законного правительства
Афганистана. Насколько это важно, на Востоке понимают все. Но это на
Востоке, а не у нас...
Российский министр иностранных дел Козырев, идя на поводу у
заокеанских партнеров, пренебрег геополитическими интересами России в ее
"южном подбрюшье", а в итоге предал пророссийский, а вовсе не
прокоммунистический режим Наджибулы в Кабуле. Тем самым был нанесен
колоссальный ущерб стратегическим интересам страны. Мне кажется, это
предательство рано или поздно станет предметом столь же пристального
рассмотрения, как и вообще вся афганская ситуация 80-х годов, искаженная
из-за потрясений, происшедших в СССР.
В результате этих потрясений России достались "афганский
синдром", тысячи инвалидов и их социальные проблемы, которые до сих пор не
разрешены. Осталась полынная горечь даром пролитой крови, впустую
затраченных усилий. Думаю, многие согласятся с мнением Крючкова и Проханова
о том, что своими лжеполитическими зигзагами и "хитроумными" ходами по
Афганистану М. Горбачев, А. Яковлев и, конечно, Э. Шеварднадзе нанесли
чувствительный удар в спину армии, честно выполнявшей свой долг. Михаил
Сергеевич часто любил повторять ставшую знаменитой, хотя и малограмотную
фразу: "Процесс пошел!" В контексте этой фразы приходится говорить о том,
что афганская проблема была использована нашими геополитическими
противниками для деморализации не только армии, но и всего общества.
Процесс разложения армии, как известно, получил очередной импульс
в апреле 1989 года в Тбилиси, когда войска были выведены на площадь для
сдерживания митингующих толп. Горбачев трусливо объявил, что не имел
никакого отношения к принятию такого решения, а Собчак нанес еще один удар
в спину армии, став главным инспиратором шумной антиармейской
пропагандистской кампании.
В тот раз этот юрист совершил своего рода подлог, умело направив
общественное возмущение против советских солдат, якобы "рубивших саперными
лопатками женщин и детей". Дело в том, что в официальном докладе комиссии,
которую возглавлял Собчак и в которую входило немало честных депутатов, эти
факты отвергались как неподтвержденные. Зато говорилось о телефонных
переговорах тогдашних грузинских руководителей с Шеварднадзе, вопреки
указанию Горбачева, почему-то не вылетевшим срочно в Тбилиси, а также с
самим Горбачевым. К выводам о полной невиновности армии, которую намеренно
подставили политики, пришла и главная военная прокуратура. Однако Собчак на
съезде народных депутатов предпринял хитроумный ход. Заседание, на котором
рассматривались выводы комиссии, сделали закрытым, ее официальный доклад
остался неизвестным для общественности. Сам же Собчак выступил перед
депутатами с узким сообщением, в котором утаил многие факты, в частности, о
телефонных переговорах тбилисских лидеров с Москвой. Из сугубо сиюминутных
политических соображений он главный удар направил на Лигачева, объявленного
чуть ли не виновником всего происшедшего, зато вывел из-под удара Горбачева
и Шеварднадзе. А в итоге "крайней" оказалась армия... Затем свою искаженную
версию тбилисских событий Собчак стал тиражировать в многочисленных
интервью, начав, конечно, с антиармейского "Огонька" Коротича.
Здесь не время и не место подробно вдаваться в анализ тбилисских
событий, которые круто повернули ход политического развития нашей страны на
том этапе. Но для меня совершенно ясно, что и в этом случае инспирированная
сверху антиармейская кампания, а также сдвиг баланса сил в Политбюро в
пользу группы Горбачева-Яковлева не обошлись без "помощи" зарубежных
спецслужб.
Впрочем, для того, чтобы до конца разобраться в этом вопросе еще
не пришло время. А что касается Собчака... Ведь можно вспомнить еще одну
его дальнюю поездку, за которой последовали поистине роковые для нашей
страны события. В ранге советника Горбачева Собчак вместе с Велиховым
отправился в Душанбе, где возник конфликт между руководством этой союзной
республики и "демократами". Собчак активно поддержал рвавшихся к власти
"демократов", а вскоре выяснилось, что никакие они не "демократы", - они
оказались связанными именно с теми исламскими фундаменталистами, которые
развязали в Таджикистане гражданскую войну и которые по сей день
дестабилизируют обстановку в этой стране. Таким образом, Собчак оставил за
собой и кровавый "таджикский след", к которому, конечно же, еще вернутся
историки. И не только историки...
Афганистан стал катализатором неуправляемых процессов, приведших
в конечном итоге к распаду СССР, к возникновению на его территории
межнациональных вооруженных конфликтов и "горячих точек". С горечью можно
сегодня говорить, что долговременный замысел западных политиков и спецслужб
по захвату "южного предбрюшья" России увенчался успехом. Но произошло это
вовсе не по вине армии, честно выполнявшей свой долг, а в результате
легкомыслия и, возможно, даже попустительства со стороны некоторых лидеров
СССР и России. И я не сомневаюсь, что ответ на вопрос, что же это все-таки
было - некомпетентность или намеренное пренебрежение стратегическими
интересами России, рано или поздно станет известен.
Почему пожертвовали Горбачевым?
Стараниями пишущей братии об августовских событиях 1991 года
создана огромная литература. Авторами зарубежных и отечественных публикаций
выступили также непосредственные участники того конфликта, находившиеся по
разные стороны баррикад. Однако эти заочные "политические разборки" не
выявили истину, они лишь окутали ее густым туманом. Говорю это со всей
определенностью, поскольку по роду своей деятельности мне приходилось
знакомиться с многочисленными материалами на данную тему, а также с их
перепечатками, зачастую направленными в угоду лицам, облеченным властью, и
различными комментариями, которые нередко имели "заказной" характер и щедро
оплачивались. Все это я просматривал сквозь призму своего ведомства, имея в
виду, что "сухой остаток" информации, прошедшей анализ спецслужб, должен
быть тщательно выверен, точен и достоверен. Поэтому об Августе-91, как и об
Октябре-93, у меня собственные суждения, которые, по моему глубокому
убеждению, могут в какой-то мере пролить объективный свет на те события.
На основе известных мне фактов могу сказать, что и Август-91 и
Октябрь-93 были звеньями одной цепи, можно даже считать, позициями одного
общего плана, разработанного в недрах ЦРУ США, - плана по анатомическому
расчленению Советского Союза. Было ли у этого плана какое-то условное
название, сказать сложно, но то, что в его преамбуле и в основном тексте
