Теоретики психологической войны подчеркивают, что после 1945 года она стала вестись и должна вестись и в мирное время. В число ее средств неизменно входят, как признавал, например, один из этих теоретиков, М. Дайер, «мошенничество, обман и распространение слухов» [354]. А целью ее является, как отмечалось в американском сводном труде по психологической войне, не только достижение «подходящих для нас (для США. — Е. Ч.) политических решений, но и фактический переход к нашему образу жизни» [355].

В исторической перспективе очевидно, что ни в одну эпоху контрреволюционная психологическая война не достигла ни одной из главных целей, которые ставила реакция. Не достигла несмотря на то, что она сопровождалась всеми другими видами экономического, политического и военного давления, включая вооруженный «экспорт контрреволюции». Но эта же история показывает, на какие дополнительные лишения и жертвы способна обречь психологическая война народные массы, насколько она может осложнить и замедлить поступательный ход общественного развития. В рамках одной страны результаты психологической войны на протяжении определенного времени оказывались очень значительными (например, влияние нацистской пропаганды в Германии). В психологической войне против социалистических государств отдельные частные успехи были неизменно связаны с использованием ею объективных трудностей и, главное, усиливавших эти трудности ошибок в экономическом и политическом руководстве строительством нового общества. Однако эти частные успехи реакции лишь подчеркивают провал в попытках достижения главных целей психологической войны.

Поражения, которые терпит империалистическая пропаганда, несмотря на щедрые миллиардные ассигнования правительств и монополий, вполне закономерны прежде всего потому, что она выступает против закономерностей исторического развития, против неодолимого движения по пути прогресса. Таким образом, отдельные успехи в психологической войне носят и не могут не носить исторически преходящий характер. Это, однако, нисколько не умаляет вредоносности империалистической пропаганды, размеров того ущерба, который она причинила и еще может причинить. Борьба против пропагандистских диверсий заправил психологической войны — важная органическая часть борьбы народов против империалистической реакции, за мир, демократию и коммунизм.

Старинное правило гласит: чтобы найти преступника, надо установить, кому выгодно преступление. Если проанализировать содержание столь многообразной внешне и столь маскирующейся под беспристрастие западной буржуазной пропаганды, сразу же становится очевидным, насколько вся она поставлена на службу интересам империалистической реакции.

Буржуазия смертельно боится роста революционности своего классового антагониста — рабочего класса. Западная пропаганда трубит о превращении капитализма в «строй общего благосостояния», об исчезновении революционности рабочего класса и самого рабочего класса. Монополистический капитал мечтает о разрушении единства международного коммунистического движения. Буржуазные пропагандисты денно и нощно кричат о том, что это единство якобы отвечает только интересам Советского Союза, пытаются раздувать любое различие во мнениях, рекламировать различные антиленинские течения, стараются способствовать раскольнической деятельности «ультралевых» авантюристов, провокационно размалевывая их под «подлиных революционеров». Монополиям ненавистна непобедимая правда марксизма — ленинизма, и не проходит дня, чтобы реакционная печать и радио не занимались в стотысячный, в миллионный раз его «опровержением», уверениями в его «устарелости». Империалистическая буржуазия страшится громадного революционизирующего влияния опыта советского народа, строящего коммунизм. И следствие этого — попытки оболгать Октябрьскую революцию, до неузнаваемости исказить картину славного пути, пройденного советским народом. Финансовую олигархию приводит в трепет притягательная сила примера советского народа, строящего коммунизм. И вот начинаются бесконечные разговоры о том, что в СССР в результате экономической реформы «возрождается» (уже в который раз!) капитализм и что вообще трудно провести различие между капитализмом и социализмом.

Психологическая война против социалистических стран неизменно терпела крах, когда она встречала твердый, бескомпромиссный отпор. Великим примером является беспощадное разоблачение Марксом, Энгельсом и Лениным всех ухищрений реакционной пропаганды. Марксистско — ленинское учение — непобедимое оружие в последовательной борьбе против буржуазной идеологии во всех ее проявлениях. Успешная, более чем полувековая борьба КПСС и других братских коммунистических партий против империалистической пропаганды является примером того, как нужно разоблачать маневры и срывать коварные планы руководителей империалистической психологической войны.

Самые невероятные извороты, хитросплетения и махинации, самые дикие измышления, перед которыми бледнеют наиболее уродливые и чудовищные химеры больного ума, — все это с готовностью пускалось и пускается в ход реакцией в попытке отождествить свободу с обреченным историей строем угнетения и эксплуатации человека человеком. Именно поэтому за внешней мишурой, за быстрой сменой тактических приемов нужно уметь различать скрытые пружины механизма психологической войны. И для этого прежде всего надо научиться… «за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» (Ленин).

О чем ежедневно, ежечасно на десятках языков вещают, информируют, повествуют, сообщают, внушают, убеждают, расписывают, доказывают, гарантируют, ручаются, клянутся все пропагандистские центры империализма? По сути дела, об одном — что капитализм это и есть самая доподлинная, чистая, не разбавленная ничем свобода. Но это лишь подделка под ту свободу, за которую против всех ее давних и недавних гонителей (какими бы масками они ни прикрывались) боролись и борются честные и прогрессивные люди на земле. Только социализм призван историей решить вековечную мечту человечества о подлинной свободе.

А у империалистической «свободы» совсем иная историческая родословная. Стоит вспомнить, что за такую же «свободу» ратовали ученики Игнатия Лойолы, восхваляя кровавую резню Варфоломеевской ночи. Паладинами этой свободы выступали и французские роялисты, мечтавшие о возвращении в средневековье; о ней пеклись американские плантаторы, не желавшие расстаться со своей «собственностью» — рабами; банды версальцев, расстреливавшие коммунаров; ее проповедовал лорд Нортклифф, считая верным способом удержания в порабощении сотни миллионов жителей колоний; ее отстаивали вашингтонские апологеты «большой дубинки». И именно об этой «свободе» кричали Гитлер и Геббельс под мрачный отблеск печей Освенцима и Треблинки, создавая нацистский «новый порядок», свое «объединение Европы» и мечтая превратить весь мир в один гигантский лагерь уничтожения. О новых, более близких по времени примерах — будь то во Вьетнаме или Санто — Доминго, Южной Африке или Греции — напоминают заголовки сегодняшней газетной полосы. Но история учит не только различать, что такое «свобода» в толковании реакционеров, но и каким образом удавалось иногда на долгие годы обманывать миллионы людей, гнать их на бойню вопреки их самым явным жизненным интересам. (И понимание всего этого — залог завоевания свободы без всяких кавычек!)

Поистине бесконечен зловещий список ревнителей «свободы», прославляемой империалистическими «голосами». С ним и знакомит читателя книга о химерах старого мира.